Страница 1 из 15
Цвет водорослей: сине-зеленый
Как ни странно, я таки открыла глаза. И что еще более странно — я все еще была в воде, но уже совершенно не задыхалась!
Вокруг неведомо откуда лился мягкий желтоватый свет, он красиво преломлялся на воздушных пузырьках, водяных пылинках и будто бы отражался от самой воды, что в разных местах помещения меняла свою плотность.
Я оказалась в какой-то спальне. На гладком полу, выложенном белыми ракушками, стояли живописные горшки, из которых вверх тянулись, мерно колыхаясь, водоросли. Подо мной была кровать без подушек, но с тяжелым одеялом, прижимающим меня к гладкой, будто резиновой, простыне, надутой, как пузырь. Стоило мне встать с этого необычного ложа, как стало ясно, что ходить тут будет очень непросто. Меня тянуло вверх!
Постаравшись удержать равновесие, я замахала руками, медленно уплывая куда-то к потолку и в процессе этого нелегкого занятия замечая, что в комнате нет дверей, зато окна круглые, большие и совершенно ничем не прикрытые. Выплывай — не хочу!
А я пока не хочу! Я в шоке!
— Ежки-дракошки… — выдохнула, но только пузырек воздуха вырвался из горла. — Я сошла с ума?
В спальне не раздалось ни звука.
— Нет, рыбка моя, ты не сошла с ума, — прозвучал тут же знакомый мягкий голос, напоминающий тихую ласку прибоя и перезвон колокольчиков одновременно.
Я резко развернулась, но получилось довольно смешно. Ступни взлетели выше бедер, волосы перепутались и стали наползать на лицо, а голова стремительно менялась местами с пятой точкой.
Зато Тиррес Неро стоял в паре шагов от меня так невозмутимо, словно нас не окружала бешеная толща морской воды.
— Хватит улыбаться! — возмутилась я, глядя на его довольную красивую физиономию. Но снова только пузырек воздуха вырвался из горла.
— Подожди, моя сладкая, — с улыбкой сказал он. Затем плавно шагнул вперёд и каким-то неуловимым движением перетек в пространстве, будто рыба или какой-то более страшный морской хищник.
Как он это делал вообще так грациозно и изящно? И почему я при любом движении переворачивалась вниз головой?
— Тебе всего лишь нужна небольшая помощь, — мягко промурлыкал он, затем поднял руку и коснулся моей ладони, что сейчас вместе с ногами была значительно выше моего лица.
Короткое ласкающее движение — и его пальцы скользят вдоль моей кисти. Тиррес слегка толкнул меня, едва касаясь, — и вот я уже перевернулась в воде и оказалась чётко напротив него. Глаза в глаза.
Если бы мы оба были на суше в привычной обстановке, вероятно у меня даже что-то ёкнуло бы в груди. Настолько яркими и удивительными были его радужки, окружённые морским полумраком. Настолько странный жемчужный блеск приобрела его обычно бледная кожа. А изумрудные зелёные волосы и вовсе потеряли привычный человеческий вид, сейчас они будто нарочно распределились по прядям и двигались, жили собственной жизнью вокруг его лица. Среди этих прядей я заметила длинные диковинные косы разной толщины, на концах которых поблескивали серебристые нити. Эти косы ещё сильнее придавали волшебным волосам эмира сходство с морскими змеями…
— Ловко у вас это вышло, — снова попробовала сказать я, и снова у меня ничего не вышло, только очередной пузырёк воздуха взлетел вверх.
Казалось бы, откуда во мне взяться этим пузырькам, если я не дышу? В моих лёгких уже не должно быть ничего, кроме воды.
Ох… стоило подумать об этом, как страх сковал каждую мышцу. Кажется, я задрожала.
Неужели я на самом деле умерла? Или вот-вот умру?..
— Не беспокойся так, рыбка моя, — тут же проговорил Тиррес, скользнув ко мне ближе и обхватив ладонями лицо. — Ну-ка, посмотри на меня, красавица, — вкрадчиво, но настойчиво потребовал он. — Тут тебе ничего не угрожает.
Глубокий голос убаюкивал, как шум морских волн, и будто уговаривал подчиняться. Мол, сделай так, как говорят, и будет всё хорошо, тебе самой понравится…
Не починиться оказалось трудно, и наши взгляды снова встретились. Легкое пощипывающее ощущение прокатилось по коже, нырнуло куда-то под желудок.
— Хочешь, я помогу тебе? Научу тебя говорить под водой? — спросил он осторожно, будто я в любой момент могла взорваться или что-то вроде того.
— А я уже… — открыла было рот я, чтобы спросить: «Умерла?..»
Но Тиррес коснулся пальцем моих губ, и я замерла на полуслове. Тем более что их все равно не было слышно, но каким-то образом эмир меня прекрасно понимал.
Длинная серьга с кристаллом в его ухе качнулась в такт плавному движению головы. Все здесь было нереально, будто слегка замедленно… и это дарило невероятное ощущение дикости и иррациональности происходящего.
— Ты жива, и с тобой все в порядке, — промурлыкал Тиррес, проведя большими пальцами по моим щекам, скользнув взглядом по моему лицу вниз, к шее. — Вот смотри…
Его пальцы двинулись ниже, пока я пыталась справиться со странным ощущением, возникающим внутри от ласкового движения его рук. Эмир остановился чуть выше ключицы и провел сверху вдоль нее.
Я зажмурилась, стиснув зубы, чтобы не застонать. В кровь брызнуло что-то горячее, нестерпимо приятное.
А Тиррес хитро улыбнулся, словно прекрасно все понимал.
Стало стыдно.
Он двигался осторожно и мягко, плавно и нежно. И это не могло не подкупать, и я почти перестала бояться. Разве что теперь мне было ужасно неловко.
Он тем временем перестал касаться моей шеи в том странном месте. Его правая рука опустилась к моей, обхватила запястье и заставила меня дотронуться там же.
И меня будто окатило лавиной ледяной воды.
Подушечки пальцев нащупали нечто, чересчур сильно напоминающее… жабры.
— Это что тако?.. — ахнула я, вырвав из горла только поток теплой воды.
Тиррес покачал головой, неторопливо взяв меня за запястье и потянув. Я не сопротивлялась и сама не замечала, как быстро он приручил меня, лишил страха. А ведь я могла начать вырываться, пытаться уплыть в неизвестном направлении или и вовсе впасть в ступор от ужаса осознания того, что я теперь… рыба!
Но голос и движения морского эмира действовали как наркотик вместе с мерным убаюкиванием, колыханием морских волн. Нервничать не хотелось вообще.
И еще эти маленькие пылинки, летающие в воде и отражающие золотой свет! Кругом было слишком красиво и удивительно, чтобы паниковать.
— Скользи со мной, если хочешь научиться говорить, — с легкой улыбкой проговорил Тиррес. — А я в пути объясню тебе, как так вышло.