Облачное счастье

Работать в тот день она так и не смогла — просто не получалось сосредоточиться, в голове было что угодно, только не работа.

Несколько раз Таня вновь порывалась позвонить Егору, но сдерживалась — и так звонила-писала до самого обеда, но кроме того единственного ответа в стиле «совет вам да любовь» не получила. И это было даже обидно, хотя она понимала, что виновата сама.

А Вася… От воспоминаний о том, как он сидел на её любимой кухне, пил чай и рассуждал о нищебродстве Егора, Тане вообще хотелось рвать и метать. Накатывало такое бешенство, что если бы Василий вновь оказался рядом, она бы, наверное, швырнула в него чем-нибудь тяжёлым. Таню ещё тогда, когда они только познакомились и провели вместе лето, раздражала эта его привычка относиться к деньгам и достатку с благоговейным пафосом. Но в то время она была влюблена и легко закрывала на подобное глаза, а сейчас…

Сейчас глаза были широко открыты, и Таня могла признать, что у них с Васей нет общего будущего. Они слишком разные. И дело не только в его отношении к денежным средствам, но и в целом — в отношении к жизни. Таня была не способна играть с чувствами других людей, а Василий, судя по всему, делал это постоянно. Будучи в отношениях, приехал к Тане, соблазнил её, потом провёл вместе лето — а через месяц женился на своей девушке. Таня и сейчас не была уверена в том, что Вася не развёлся с женой перед тем, как приехать в Москву. В прошлый раз наличие отношений ему не помешало, может, и теперь не мешает? Просто решил подготовить себе «запасной аэродром». И периодически мотаться в столицу, когда с женой поссоришься или жизнь достанет. Очень удобно, что уж там…

А Егор… нет, не будет Таня ему ни писать, ни звонить. И не потому что не хочет — хочет, ещё как! Но ему точно надо остыть, обмозговать всё нормально. И возможно, он сам придёт к выводу, что не стала бы Таня так за него цепляться, если бы хотела быть с Васей.

Удивительно, а ведь когда-то она так по нему страдала… Плакала, мучилась, всё думала — что она сделала неправильно, в чём ошиблась? Слишком навязывалась? В чём была недостаточно хороша? Ой, дура…

Вася — просто кобель и эгоист. И причина, почему всё так получилось — в нём, а не в ней. Точнее, не получилось ничего хорошего, кроме Яси. Правда, Яся — это так много хорошего, что Таня уже и не жалела о том, что Василий был в её жизни. Наследил он основательно, но если бы кто-то предложил убрать этого парня из Таниной судьбы, но при этом исчезла бы и Яся — она бы всё равно отказалась.

Их с Васей история была для Тани очень болезненной, но она же подарила высшую награду — любимую дочку.

.

Весь следующий день — до пяти вечера, когда Василий вновь должен был прийти к ним домой, — Таня провела как на иголках. Видеть его не хотелось от слова совсем, но сама ведь ляпнула про Ясю — значит, придётся.

Пока Таня надеялась, что Васе со временем надоест играть в отцовство, тем более, что он живёт в другом городе. Ну, пусть приезжает, смотрит иногда на дочку, но долго это наверняка не продлится, особенно если у него появится семья. Когда-нибудь она ведь появится? Не только жена, но и совместные дети. И вот тут Васе станет совсем некогда ездить к Тане с Ясей, и можно будет вздохнуть свободнее. Пару лет максимум потерпеть.

Таня даже была согласна на алименты, тем более, что деньги лишними не бывают. Да и в целом, она практически на всё была бы согласна — лишь бы только видеть Васю как можно реже. Пока это вряд ли возможно, но потом…

Ещё бы с Егором как-то отношения наладить…

Он не звонил и не писал. Таня утром пыталась дозвониться, но вновь безуспешно — хотя если он был на объекте, то ничего удивительного, но всё же… Неужели до сих пор не остыл? Хоть поговорил бы с Таней, тем более, что у Яси через месяц день рождения, они планы совместные строили, хотели торт испечь и пельменей налепить в выходные. Неужели он настолько легко от этого откажется?..

Ровно в пять часов вечера — Таня как раз успела разбудить и накормить Ясю — в дверь позвонили. Быстрый взгляд в глазок, разочарованный вздох — Таня безумно надеялась, что Вася всё же не придёт! — щелчок замка… И опять на пороге человек, которого совсем не хотелось видеть.

— Привет. — Вася, широко улыбаясь, вновь протягивал Тане букет, но на этот раз не розы, а белые лилии без запаха. Шикарный, как на свадьбу. — Держи, это тебе.

Лилии Таня не любила — они почему-то навевали на неё тоску. Причём когда-то она даже говорила об этом Василию, но он, наверное, успел забыть.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Таня, вспоминая, есть ли у неё вторая ваза для букетов. Выходило, что нет. Значит, обрежет пластиковую бутылку. — Раздевайся и проходи в гостиную, Яська там играет.

Не успела Таня закончить фразу, как утверждение, что дочка играет в гостиной, перестало быть актуальным, потому что Яся, хмурясь и настороженно изучая незнакомого дядю, вышла в коридор, держась за стенку. Она ещё плоховато ходила без поддержки, особенно на большие расстояния, поэтому слегка покачивалась и выглядела настолько трогательно, что Таня непроизвольно улыбнулась. Посмотрела на Василия, который в этот момент тоже изучал Ясю — и замерла, поняв, насколько его взгляд отличается от взгляда Егора. Василий смотрел с опаской — почти как сама девочка — а Егор с нежностью и умилением. На его лице с самого первого дня их знакомства не было никакой настороженности по отношению к Ясе, а глаза светились радостью…

Таня сглотнула. В очередной раз стало горько от осознания кошмарности своих поступков…

— Привет, — сказал Вася, садясь на корточки рядом с девочкой. — Ты меня помнишь? Я…

У Тани перехватило дыхание: она вдруг подумала, что Василий собирается ляпнуть Ясе что-то вроде «я твой папа», — и уже хотела остановить его, как лицо дочки неожиданно искривилось, покраснело, и через мгновение Яся открыла рот и начала вопить так, словно её режут.

Василий растерялся, отпрянул в сторону, а Таня подхватила ребёнка на руки и пошла в комнату. И тут же, как только из поля зрения Яси исчез незнакомый человек, она перестала вопить. Моментально успокоилась и вновь села за свои игрушки — пирамидку, которую по-прежнему собирала как попало, а не по порядку, звенящие кубики и большие мягкие пазлы с разными животными.

Так прошло несколько минут. Вася разделся и прошёл в комнату, покосился на Таню — и та кивнула на сосредоточенную Ясю, которая складывала детали от пазла обратно в коробку, а потом вытаскивала их оттуда — общайся, мол. Василий вновь сел на корточки, ребёнок поднял глаза, распахнул рот…

— Ба-ба-а-а-а!!! — завопила Яся, и Тане стало смешно. А ведь действительно, Вася отчего-то вдруг стал ассоциироваться у дочки со злым Бабайкой. Наверное, потому что она видела, как они ругались, и ей это не понравилось.

— Ясь, всё хорошо, это не Бабайка, — Таня пыталась уговорить девочку, но та не собиралась никого слушать и продолжала вопить ещё минут пятнадцать. За это время Таня устала больше, чем за весь предыдущий день. А Василий вообще, кажется, пожалел, что пришёл — побагровел, забегал глазами, не знал, куда деть себя. Видимо, не ожидал, что Яся так отреагирует.

В конце концов дочка тоже устала, и Таня ушла с ней в детскую. Дала грудь, и Яся, минут пять сосредоточенно пососав молоко, уснула. В это время она обычно не спала, но стресс и волнение из-за незнакомого дяди, по-видимому, повлияли на режим.

Таня осторожно переложила дочку в кроватку и, прикрыв дверь, вернулась в гостиную, где на диване сидел не слишком довольный Василий.

И тут ей впервые за последние полчаса пришло в голову, что Яся всё сделала абсолютно правильно. Как чувствовала, что не нужен ей этот человек, вот и устроила показательную истерику. С Егором она так себя никогда не вела! Даже в самом начале, когда он ещё был чужим дядей.

— Извини, — сказала Таня, стараясь быть вежливой. — Не привыкла она к тебе, испугалась. Ничего страшного, это потом пройдёт.

— Угу, — буркнул Василий. — А всё потому что ты не сказала мне про ребёнка. Поэтому она и воспринимает сейчас родного отца…