Страница 14 из 85
Он выглядел озадаченно.
– Мать, я полагаю. Или старший брат.
– Можешь ли ты представить их в качестве воспитателей твоих осиротевших детей?
– Моих? Возможно. С натяжкой. Эйреловских… – его лицо приняло непередаваемое выражение. – Если бы я состоял в традиционном браке по-барраярски, и с детьми, думаю, что… хм, подождите, нет. Это стало бы проблемой семьи моей гипотетической супруги. Хм…
Корделия потерла глаза тыльной стороной ладоней.
– Тогда позволь задать тебе ещё один вопрос. Куда, как ты думаешь – или думал – приведет твоя карьера в ближайшие десять лет? Где ты окажешься?
Его брови резко поднялись, и он осторожно произнес:
– Я правильно понимаю, что вы сами хотите уйти в отставку на Сергияре? Остаться здесь колонистом на постоянное жительство?
– Это моя планета. Понимаешь, мне приходится мыслить по-другому, с тех пор, как три года назад моя жизнь разлетелась на куски. До этого… я рассчитывала вернуться на Барраяр в Округ Форкосиганов вместе с Эйрелом, когда он, наконец, уйдет в отставку, достигнув почтенного даже по галактическим меркам возраста, в котором уже нужен медицинский присмотр. Его отцу, тот был крепкий старый хрыч, и то меньше помощи требовалось, а он лишь немного не дожил до ста. Почему-то я думала, что Эйрел определенно проживет дольше с новым сердцем. Ну, хотя бы до ста десяти. А потом лопнула одна проклятая внутричерепная артерия. А мне осталось ещё двадцать шесть лет, – она пожала плечами. – Планы. Ничего хорошего в планах нет.
Он протянул было к ней руку, но потом уронил.
– Да.
Долгое время он молчал. Вернулась Фрида с напитками и снова ушла, с любопытством оглянувшись через плечо.
– Лет через десять я дослужу вторую двадцатку, – снова заговорил он. – Служить третью никогда не планировал. Я собирался задуматься об отставке и о своей последующей карьере в ближайшие шесть-семь лет. А где я буду на тот момент... Пока я на службе, от меня зависит не всё. Как вы только что напомнили, даже то, буду ли я завтра жив.
Она посмотрела в сторону.
– Эйрел как-то говорил о том, что хочет предложить тебе работу в Округе после того, как мы вернемся. Даже несколько вариантов на выбор. Понимаешь, у него тоже были планы.
– А-а, – Оливер отхлебнул своего безалкогольного пойла. – Думаю, я бы согласился. – Через пару секунд он продолжил: – Сейчас на Барраяре меня ничего особенно не держит. С семьей у меня были довольно близкие отношения только до восемнадцати лет, пока я не поступил в Академию, а потом мы все больше отдалялись друг от друга. Им всегда хватало той жизни в родном городе. А мне – нет. Мой отец умер, как вы помните, как раз перед тем, как я получил назначение на Сергияр. Мать много лет жила с сестрой. Округ, в котором я родился и вырос, с тех пор развивался; в последний раз, когда я там был, все, что было памятно для меня с детства, изменилось и было перестроено. Пропало. Так что перспектива остаться на Сергияре начинает казаться мне действительно привлекательной. – Он перевел ясный взгляд на неё. – Вы бы не хотели стать крестной матерью моим детям? Ведь так они останутся со своими наполовину сестрами. И даже больше, чем наполовину.
– Очень хотела бы, – заверила его она. – Учти, что центру понадобится несколько вариантов на «случай, если». В порядке от наиболее предпочтительных к менее, так что не нужно вычеркивать всю семью.
– А я смогу потом пересмотреть распоряжение?
– Разумеется. Пересмотр предполагается каждый год.
– Хм-м, разумно.
Она отхлебнула ещё вина, поставила бокал на низенький столик и побарабанила пальцами по подлокотнику кушетки.
– Если ты собирался… если ты когда-нибудь решишь выйти в отставку на Сергияре, могу ли я попросить тебя о том же?
Он ошеломленно посмотрел на неё.
– Вы ставите меня впереди Майлза?
– По крайней мере, впереди Барраяра.
Он сжал губы.
– Но… если вы умрете. Я не могу… это не… нет, я не в силах себе это представить.
Он мог, но не выдал себя ничем, кроме обеспокоенного взгляда. Внезапно он моргнул.
– Постойте, вы ведь говорите не только о замороженных эмбрионах, ведь так?
– Да, и не позднее следующей недели.
У него перехватило дыхание.
– Возможно, это самая ужасающе огромная ответственность, которую мне когда-либо предлагали. Не исключая командования кораблем или возможности оказаться последним человеком, стоящим между премьер-министром и грозящей ему опасностью, – он снова моргнул. – Черт возьми, Корделия, это крайне лестно, но вы точно в своем уме?
Она криво улыбнулась.
– Кто знает? Учти, что пока это гипотетическая возможность.
– Я понимаю. Но все же…
Он так и не договорил. Посмотрев на хроно, он нахмурился.
– Ох, черт, мне пора. Нужно вернуться на базу и переодеться. Вот уж не думал, получая назначение на службу в космосе, что мне придется провести столько времени, сражаясь с подрядчиками. И тысячами тонн бетона. Но нужна же моим шаттлам посадочная площадка.
Он осушил свой бокал и встал, глядя на неё, расслабленно лежащую на кушетке.
- Корделия?
– М-м?
Он сделал паузу, нервно сглотнул и потом выпалил:
– Вы не хотели бы снова как-нибудь выйти под парусом?
Она так удивилась, что села ровно. Когда Оливер был на третьем десятке, Эйрел научил его и ходить под парусом, и наслаждаться этим спортом. Сама Корделия предпочитала выходить на яхте именно с Оливером: так у неё было меньше шансов внезапно оказаться в воде из-за того, что кому-то вечно хотелось новых ощущений. От воспоминаний у нее перехватило дыхание, она сморгнула слезы.
– Я не выходила в плавание… целую вечность. Да, мне бы очень хотелось. Думаю, я могла бы найти время, – она неловко прервалась. – Подожди, ты же сказал, что продал свою лодку в прошлом году?
– Я что-нибудь придумаю, если вы сможете выкроить время.
– Ради такого не просто выкрою, а вырву. Звучит потрясающе. Действительно здорово.
Она поерзала на кушетке, протянула ему руку и скомандовала:
– Помоги встать.
Он посмотрел с усмешкой, но подался вперед, взял её за руку и галантно помог подняться. Она спустила ноги, нащупала туфли, и они вместе направились к дому, возле которого и расстались. «Тебе в одну сторону, мне – в другую, но ненадолго», – с довольным видом подумала она.
Джоулу снова удалось увидеться с вице-королевой лишь через три дня. Он заманил её на базу, предложив пообедать в офицерской столовой: еда обычная, зато отличная возможность сбежать от бесконечных бесед с комаррцами. По крайней мере, пока Джоул вел её по базе через огромную посадочную площадку для шаттлов, и они оба щурились от яркого солнечного света, она продолжала рассказывать об этом.
– Есть там что-то, что касается моих дел? – поинтересовался он, когда они добрели до края бетонной площадки. В отдалении дрожали в жарком мареве силуэты гор.
– Не напрямую. Как обычно, они хотят учредить дополнительные планетарные акции с правом голоса для людей, внесших существенный материальный или инвестиционный вклад в развитие колонии, обычная практика для их родных куполов. По странному совпадению, этими людьми скорее всего окажутся они сами. Мое встречное предложение выдать всем по десять неотчуждаемых акций с правом голоса, просто сдвинув в этой цифре десятичную точку, было отклонено моими советниками на том основании, что это воспримут как насмешку с моей стороны. Собственно, насмешкой это и было. Хотя я бы предпочла пустить под откос любое их начинание путем выноса его на референдум прежде, чем будут предприняты хоть какие-то шаги.
– Разрешить референдум было бы, несомненно, безопасно. Против проголосуют все, кроме самих комаррцев, верно?
– Возможно, нет. Оптимистов может привлечь на их сторону статистически маловероятная идея оказаться в числе немногих выигравших. Пойми, никто не станет срываться с насиженного места и лететь работать на Сергияр, не обладая врожденным оптимизмом, – через несколько шагов она добавила: – Ну, за исключением старых представителей русскоязычной диаспоры: эти были пессимистичны всегда, сколько я помню.