Страница 93 из 281
— Матушка, но я не могу стать новым хозяином при живом отце! — я помотал головой — Источник не примет меня.
— Примет. Потому что у него фактически уже нет хозяина. Альбрехт Тиссен еще хозяин всего Западного Эскела, но, увы! — не своего собственного родового источника.
— Но что скажет отец?
Княгиня задумалась. И я тоже. Неужели матушка дворцовый переворот затеяла? Да, нет…! Она ведь и сама прекрасно понимает, что пока это нереально. Княжество в состоянии войны, Тиссены отлучены от церкви, а мне еще и 16-ти нет. На кого нам опереться при перевороте? Ну, приму я магию рода, замок подчинится мне. А дальше-то что? Запереться в нем и сидеть здесь тихо, как мыши под веником, ожидая когда нас возьмут измором?! Нет, если княгиня София и думает о перевороте, то, скорее всего, будет действовать тоньше и изящнее, без спешки и крови.
Для начала вернет меня в замок, чтобы снова влить в местную придворную жизнь, и затем уже найдет единомышленников среди недовольных баронов и военных. Потом, попробует добиться того, чтобы отец официально назвал меня своим наследником. С церковниками она, видимо, и так тайно общается за спиной отца и, разумеется, у нее будет поддержка самого сильного нашего союзника — кузена Марция. Останется приструнить бастардов и разобраться с дядюшкой Фридрихом, который просто так от власти не откажется. Вот только тогда можно будет смело браться за переворот.
Боюсь ли я влезать во все это? Нет, не боюсь. Мне здесь все чужие и жалеть я никого не намерен — Йена они не очень-то жалели! Но и бездумно свою голову под топор подставлять тоже не хочу. "Торопиться не надо!" — как говорил небезызвестный товарищ Саахов. Всему свое время.
Княгиня многозначительно на меня смотрит, а потом задает мне очень интересный вопрос, заставляющий меня задуматься:
— Йен, а как ты думаешь, почему твой отец не уничтожил паладинов силой источника? Почему легат Гийомс безнаказанно применял в этих стенах свою магию?
Действительно, а почему? Зачем князь купил железного монстра и держал его при себе в замке, надежно укрепленном магией рода? Похоже, София права. Магия рода уже к тому моменту перестала полностью подчиняться князю, начала отвергать хозяина замка, осквернившего себя Тьмой.
С княгиней мы проговорили до полуночи. И что приятно удивило — тему принятия родовой магии она больше не поднимала. Не уговаривала меня и не пыталась давить материнским авторитетом. Вместо этого попросила подробно рассказать ей, как мы встретились и подружились с Густавом в Микении. Непутевого племянника София по-настоящему любила и искренне оплакивала его гибель. Когда я рассказал ей всю историю, матушка не выдержала и горько расплакалась, мне стоило большого труда ее успокоить.
Но судя по ее осведомленности, княгиня вовсе не отрезана от мира, и хотя якобы живет затворницей, состоит в оживленной переписке со своим кузеном Касиусом Марцием и своей родней. Многие подробности наших с братом приключений она уже знала от него и без меня. И сама сообщила мне очень интересные новости, из Фэсса. Оказывается, Главный инквизитор лично проводил расследование гибели княжича и даже побывал в храме Айрана, но его попытка очернить меня перед фэсским князем и переложить ответственность с больной головы на здоровую, с треском провалилась. По словам княгини, мой двоюродный дядюшка зла на меня не держит и очень хочет со мной встретиться, чтобы узнать о геройской гибели сына из первых уст.
Потом разговор у нас плавно перешел на других родственников, и в частности на дядюшку Фридриха. Этот хитрый интриган времени здесь зря не теряет и уже вовсю заигрывает с военными, обиженными на князя за поражение в последней битве. Ведет с ними сочувствующие беседы, угощает наемников вином в кабаках, щедро раздает милостыню раненым и калекам. А еще дядюшка ну, очень сильно сокрушается, что в Минэе позакрывали храмы! Прямо чуть ли не плачет крокодильими слезами от переживаний за судьбу простого народа. Что впрочем, не мешает ему всячески подлизываться к старшему брату. Между делом он умудряется гасить ссоры буйных "племянников", и заделался в замке главным миротворцем и всеобщим любимцем. Понятно, что все эти его «жу-жу-жу» неспроста. Но подстрекательских разговоров он не ведет, и ни в чем крамольном пока не замечен. А значит, и выслать из Минэя этого хитрого жука князю пока не за что.
Ближе к концу нашего разговора я уже и без матушкиных просьб начинаю понимать, что мне, кажется, пора официально появится в замке. Откладывать дальше нельзя. Интуиция просто вопит, что здесь назревают какие-то очень серьезные события — а значит, мне нужно держать руку на пульсе, а не оставаться сторонним наблюдателем. И библиотека. Туда мне необходимо попасть, и чем скорее, тем лучше. Судя по памяти Йена, там очень неплохая подборка книг по магии — несколько стеллажей. А у меня с теорией магии пока полная беда, и Лукас не сильно может в этом помочь…
Прощаемся мы тепло, долго стоим, обнявшись на пороге матушкиных покоев. Если честно, то и уходить отсюда особенно не хочется. Спокойно мне в ее материнских объятьях. Княгиня нежно гладит меня тонкими пальцами по щеке и ежику отросших волос, а в ее глазах светится такая всепоглощающая материнская любовь ко мне, что в горле ком застревает.
Наконец, с тяжелым вздохом я отстраняюсь, целую на прощанье матушке руку и спешу покинуть «родной» замок. Обратную дорогу проделываем с Олафом и Конрадом в полном молчании. Только наши тихие шаги раздаются в ночной тишине. Мы уже почти миновали галерею, когда под ее своды с шумом вваливается какой-то всклокоченный парень, тянущий за волосы упирающуюся девушку. Девушка при этом громко рыдает, размазывая слезы по лицу, а парень явно пьян, потому что то и дело спотыкается и при этом грязно матерится. В неверном пламени светильников я с удивлением узнаю в нем помощника придворного мага — Жакуса. Того самого тощего парня, что на площади использовал поисковый амулет. Он тащит девушку в нашу сторону, и нам уже ника не разминуться с ними. Поздно — эта пьянь заметила нас и орет во все горло.
— Вы кто такие и что здесь делаете?
— Жакус, это я, Конрад! Ты, что не узнаешь меня? И куда ты тащишь Марису?
Маг обводит нас безумным пьяным взглядом и вдруг, размахнувшись, бьет кулаком Конрада в лицо:
— Молчать тварь! Ты предатель! Бросил своего князя.
Конрад падает. Я в ответ без размаха бью Жакуса в челюсть. Тот удар держит. Взвизгивает, мотает головой, разбрызгивая кровь. Но чтобы удержать равновесие, вынужден отпустить волосы девицы. Та, надо отдать ей должное, шустро подхватывает свои юбки и с завидной скоростью исчезает в одном из темных коридоров, выходящих в галерею.
— Ты кто такой?! — глаза мага наливаются кровью, я вижу магическим зрением, как он призывает силу и формирует атакующее заклинание.
Конрад поднялся с пола и, держась ладонью за разбитую бровь, попытался утихомирить разбушевавшегося мага:
— Жакус, Жакус, успокойся!
— Стража! — маг размахнулся, и в нас полетел «воздушный кулак». Уровня так восьмого. Эх! И почему я не взял свой ас-урум?! Ставлю на автомате магический щит, атакующее заклинание развеивается мелкими вихрями. Но Конраду и этого хватает. Он опять падает на пол.
Краем глаза вижу, как Олаф незаметно скользнул за ближайшую колонну. Что дальше делать — непонятно. Ас-урумом я бы развалил поганца на раз, и рука бы не дрогнула. Но ввязываться с ним в магическую дуэль? А потом прорываться с боем из замка? Так набежит стража и нашпигует меня стрелами. Никакой щит не поможет. Или придется открываться, но это так не вовремя…