Страница 119 из 281
Гранатами мы еще в Микении у кузнеца Натана запаслись, они и сейчас лежат завернутые в промасленную бумагу, в седельной сумке Олафа, но это слабое утешение. Здесь скорее автомат Калашникова нужен или огнемет, а на ас-урум никакой надежды — против «своих» сражаться он отказывается. Правда, есть еще странный амулет, отставшийся после Седого иниса, но с ним Лукас еще не разобрался до конца. К нему явно нужно какое-то заклинание, но какое? Темное, скорее всего. А как его узнать? И чем мне потом это грозит? Остается надеяться, что клейма Айрана на ас-уруме поможет скрыть наше местоположение для инисов.
Больших седельных сумок у горбуна целых две, и они подозрительно туго набиты. Зачем ездил в деревню, Олаф так и не сказал, такая хозяйственность слуги меня иногда ставит в тупик. Спешиваемся у подножья холма, Олаф деловито достает из одной из сумок сверток, протягивает мне. В свертке ворох разноцветных лент.
— Княжич, залезайте на дерево, провяжите их к ветвям.
— Олаф, ну я же не девушка! — укоризненно смотрю на горбуна, но этим его не проймешь.
— Не девушка. Но уважение к древнему богу вам проявить не помешает.
Железная логика. Когда из той же сумки появляются мешочки с мукой и зерном, я уже даже не удивляюсь. Пока я украшаю лентами дерево, Лукас с Олафом на холме развеивают по ветру муку. Потом мы все вместе внутри храма обустраиваем ритуальный зал, расставляя под каждым окном глиняные чаши с подношением Эолмару. Серебряные монеты, зерно для птиц, вино, пучки ароматных трав, похожих по запаху на тимьян и мяту — в бездонных сумках нашего предусмотрительного горбуна чего только нет. На окна кладем стрелы с ярким оперением, на каждый длинный луч розы ветров — по заряженному кристаллу, над короткими лучами Лукс вычерчивает древние руны. Над северным лучом вдобавок водружаем небольшую складную жаровню для разведения огня. Вчерашние ошибки учтены.
Звезду — октаграмму Лукас обводит двойным контуром, одновременно давая мне краткие пояснения своих действий. Внешний контур обеспечивает безопасность, внутренний — стабилизацию потока. Конечно, при инициации второй стихией вся внутренняя энергосистема мага уже сформирована, достаточно развита и в целом готова к увеличению нагрузки. Но любая инициация высвобождает такие большие объемы энергии из источника, что без этих двух контуров никак нельзя. И хотя такая схема позволяет надежно контролировать потоки, ритуал все равно должен проводить опытный маг, обладающий инициируемой стихией, и чей собственный уровень силы позволяет создать достаточный запас прочности на непредвиденный случай. Моя личная задача намного «проще» — пропустить воздушную стихию через себя, максимально впитать ее, и аккуратно совместить с имеющейся собственной стихией огня. Ну, и постараться не разнести при этом храм Эолмара вдребезги.
Сначала отправляю всю свою наличную силу в кристаллы — накопители. Как сказал Лукас, магии огня во мне сейчас слишком много, и если добавить туда еще силу Воздуха… Короче, лучше не рисковать и опустошить внутренний источник прежде чем его наполнять новой стихией. Потом становлюсь в ноги изображения Эолмара. Лицо бога на мозаике невозмутимо. Но когда Лукас начинает читать заклинание, легкий сквозняк пролетает по ритуальному залу, а воздух вокруг древней октаграммы подергивается маревом. Я стараюсь освободить голову от лишних мыслей и сосредоточиться на внутренних ощущениях, подстраиваясь под потоки магии идущей от источника.
Магия воздуха совсем иная «на вкус», нежели огненная — она не такая жаркая и бушующая, не бурлит в венах, срываясь искрами с кончиков пальцев. Она мягко течет внутри меня, заполняя опустошенные на время энергетические каналы, даже скорее клубится, просачиваясь по ним, как дымка. Боли и дискомфорта нет, я словно постепенно теряю тяжесть тела и начинаю парить над полом. Невольно раскидываю руки в стороны и поднимаю лицо к небу. Ощущения такие невероятные, что я теряю связь с окружающим миром, закладывает уши, как при наборе высоты, и слова Лукаса доносятся до меня как сквозь вату.
— Йен, Йен, не увлекайся… Начинай возвращаться и тянись к своей родной стихии.
Родной…? О чем это он… Разве есть что-то прекраснее этого полета? Сейчас я снова птица, и единственное мое желание — расправить крылья за спиной и взлететь в небо, поднимаясь кругами все выше и выше над храмом, чтобы свободно парить там, купаясь в потоках прохладного воздуха. Где-то вдалеке я уже слышу призывный крик. Каргач зовет меня присоединиться в полете, но ритуал… храм… Мысль о храме и ритуале приводит меня в чувство и вырывает из сладкого плена эйфории. Зрение, слух, ощущение своего тела — все начинает постепенно возвращаться. Первым вижу перед собой взволнованное лицо Лукаса:
— Очнулся, Йен? А теперь вспомни кто ты и зачем здесь. Вспомни свою первую стихию.
Мой взгляд останавливается на жаровне с разведенным в ней огнем, и тут в голове начинает окончательно проясняться. Первое ощущение — мне очень холодно. Так холодно, что зубы начинают стучать друг о друга. Я медленно протягиваю затекшую и заледенелую руку к огню. Стихия моментально отзывается. Языки пламени тянутся к моей руке, как соскучившаяся собака, выпрашивающая у вернувшегося хозяина ласку. И тогда согревающее тепло начинает медленно растекаться по телу, встречаясь на пути с холодом и превращая его всего лишь в приятную прохладу.
— Осторожно, не торопись! Пусть стихии смешиваются медленно, постепенно.
Я рассеяно киваю. Все мое внимание сосредоточено сейчас на том, как внутри меня происходит таинство слияния Огня и Воздуха. Они так гармонично дополняют друг друга, что в душе моей зреет восторг. Огонь согревает стылый Воздух и одновременно сам подпитывается от него, насыщаясь кислородом и становясь сильнее, ярче. И две стихии совсем не конфликтуют между собой. Когда я осторожно, движением пальцев посылаю поток воздуха в чашу с огнем, тот лишь благодарно взвивается вверх яркими языками пламени, принимая мой дар.
Бодрящий коктейль из смешения двух стихий бурной рекой течет по моим жилам и ощущения от этого просто не передаваемые! Я чувствую в себе огромную силу, способную снести все преграды на своем пути. Мне кажется, что, стоит только развести руки и захотеть, как я огненной птицей взлечу в небо. От этого становится весело и немного страшновато. С чем эту эйфорию можно сравнить?! Наверное, только со своим первым прыжком с парашютом. Когда ты вдруг понимаешь, что все рассказы бывалых сослуживцев меркнут в сравнении с реальностью.
— Ну, ты как? — заглядывает в мои глаза Лукас. — Зрачки у тебя расширены…
— Нормально. Нет, даже отлично! Сегодня вообще нет той слабости, как при первой инициации в храме Айрана. Скорее во мне сейчас даже переизбыток энергии.
— Вот и хорошо. Но если станет трудно ее контролировать — тут же, не медля, сливай избыток силы в кристалл.
Он вкладывает в мою ладонь опустошенный камень, поднятый с пола, и я делаю первый шаг, пересекая защитный контур. Меня немного штормит, но совсем чуть-чуть — как после шампанского выпитого на голодный желудок. Легкость в теле необыкновенная. Хочется немедленно бежать куда-то, а еще лучше — лететь. Не могу удержаться от мелкого хулиганства и, смеясь, одним движением руки заставляю зерно из миски взлететь в воздух и опасть на нас золотым градом. Маг понимающе улыбается, Олаф незаметно вытирает пот со лба и облегченно выдыхает. Вот кто здесь перенервничал больше остальных. Подхожу и успокаивающе обнимаю его за плечи.
— Ладно, ну чего ты? Все же нормально прошло, даже инисы в этот раз по мою душу не появились!