Страница 11 из 281
Глава 3
Ночью я опять не сплю. Отлежался за день, теперь смотрю в потолок, думаю о всяком разном. Олаф тоже не спит, хотя и упорно делает вид. Вечером он горячо убеждал меня, что инисов в ближайшее время ждать не стоит. Я, может, и поверил бы горбуну, если бы был таким желторотым юнцом, как Йен. Но только мне уже давно не пятнадцать, и ложь от правды, даже если она и произносится во спасение моих нервов, я отличить могу. И Олаф врет неубедительно, и под окном нашим теперь выставлен караул. Ходят воины очень тихо, но в той оглушительной тишине, что царит на острове по ночам, даже их осторожные шаги звучат вполне отчетливо. Вот и ворочаемся с Олафом с боку на бок, притворяясь…
Сейчас, когда дикая боль немного отступила, и в мозгах наступило относительное просветление, в голове моей стали всплывать всякие интересные вопросы. Ну, прямо как у русской интеллигенции — «Кто виноват?» и «Что делать?». На звание русского интеллигента я, конечно, не претендую, куда мне с моим «незаконченным высшим», да в калашный ряд? Я парень простой. Но ответы на эти вечные вопросы все равно получить хочется. Вот, например: какая сволочь забросила меня в этот чокнутый мир, да еще в тело обгоревшего парнишки? И за какие такие грехи? Пусть святостью я в прошлой жизни не отличался, но ведь и тварью не был. В безоружных не стрелял, никогда не мародерствовал и вроде как был нормальным человеком. А что семьи не завел, так это не оттого что сильно ее не хотел, просто не сложилось. Может, еще и женился бы, если бы не умер.
Вообще судьба у меня чудная. Сколько помню себя, внутри всегда было странное ощущение, что живу не своей жизнью. Счастливое детство, любящие родители, достаток в семье. А потом раз…! И все в один миг рухнуло. Родители погибли — на горной дороге в машине отказали тормоза. Из нашей большой квартиры в центре Москвы меня через месяц беспардонно выперли, предъявив моей убитой горем бабушке документы, что та заложена под кредит в банке. А когда бабуля пошла искать правду в милиции — единственное жилье не положено арестовывать — там только развели руками. Проклятые девяностые. Время беспредела. Так я и оказался у нее в хрущевке на окраине столицы. Школу там же закончил, потом в институт поступил. На микроэлектронику. И даже три курса благополучно проучился.
А на четвертом новая напасть — бабуля слегла. Рак печени. С метастазами. Тот год вообще у меня был как в тумане: больницы, вечная нехватка денег на лекарства, ночные подработки и постоянный недосып. И хоть родной дядька помогал нам финансово, положение это не сильно спасало. Бабушка умерла через полгода, а я, завалив сессию, отправился служить в армию. Попал в инженерные войска. В роту, где было много представителей Кавказа. Ох, как же мы дрались. Два зуба выбили. Но ничего, выдержал, не сломался. После армии думал восстановиться и доучиться, но не судьба, наверное. Так и осталась мне на память об институте только строчка в графе анкеты об образовании — «незаконченное высшее».
Да ладно, что все про меня… А вот какой урод напортачил здесь во время проведения инициации и угробил бедного Йена? Кто-то ответит за произошедшее с ним, или здесь тоже принято разводить руками? Теперь, когда маги встречаются со мной взглядом, они глаза в сторону отводят, но подозреваю, что это не из чувства вины, а просто смотреть им на меня, такого «красивого», неприятно. Зеркал здесь в кельях нет, видимо, это дорогое удовольствие, да и магам они ни к чему — чай, не красные девицы. Но в памяти вдруг неожиданно всплыло, как Йен перед отъездом на Остров рассматривал себя дома в большом зеркале. Симпатичный парнишка… был. А теперь к его лицу даже страшно притронуться — брови и ресницы сгорели, кожа вся в шрамах и струпьях. Смогу ли я вообще нормально ходить — и то непонятно.
И как мне дальше жить, непонятно тоже. На этом острове меня долго держать не будут, здесь вам не богадельня, а Ордена магов. Боевых магов. И с калеками в этом мире не церемонятся — выживай, как хочешь. Из того, что я вспомнил про Олафа, стало понятно, что только ленивый не попрекнул его тем, что он из милости оставлен в замке. Будто он все семь лет свой хлеб даром ел. Паршивый народ живет в замке Тиссенов, судя по воспоминаниям Йена, и, похоже, меня там тоже ничего хорошего не ждет. Не зря Олаф горько морщится, когда слышит имя князя. Чует мое сердце, этот папаша мысленно уже похоронил своего младшего сына: калека без магии ему даром не нужен. Есть старший наследник, есть бастарды…
Я тяжело вздохнул, подводя нерадостные итоги. И что у нас в сухом остатке? Магией овладеть не могу, военная карьера в связи с подорванным здоровьем мне не светит. Родственникам я тоже не нужен — в лучшем случае назначат мизерное содержание, и гуляй, доживай свой век калекой. И век этот будет недолог. Местные режутся с тварями из Инферно, которые неуклонно наступают на земли людей. С одной из них я даже свел знакомство. Впечатления — ниже средних. Нет, не получится тут спокойно жить. Значит, по-любому придется «поджигать леса».
Первым делом, надо все разузнать о здешних реалиях. Память Йена тут помощник слабый. Ну что парень видел к своим пятнадцати годам? Замок отца? Балы, загонную охоту? Главное столичное развлечение в Западном Эскеле — порка простолюдинов да сжигание ведьм на центральной площади. Ну ладно, учеба еще. Счет, письмо, немного этикета, генеалогия с геральдикой. Плюс Олаф с острыми железками, молитвы Единому и ритуалы, в которых участвуют князья. А где история, география, иностранные языки? Про естественные науки молчу — какая уж химия и биология в таком средневековье. Но литература, музыка?
Все, что осталось в воспоминаниях Йена, — эльфийские флейтисты да военные барабаны. Похоже, парень из отцовского замка никуда дальше окрестных лесов не выезжал, первое его большое путешествие было именно сюда — на Остров магов, или как его здесь еще называют, остров Всех Святых. Но даже про этот вояж в памяти Йена все отпечаталось сумбурно: бесконечные дороги, ночевка под открытым небом, переправа через какую-то широкую реку… Такое ощущение, что они очень спешили на Остров, а поэтому гнали, как ненормальные. Бедный парнишка так уставал от выматывающей ежедневной скачки, что ему не до впечатлений было.
Ладно, на Острове его еще учили магии. Малая сфера огня, мерцающий разряд, вызов духа Истинного Пламени… Но это тоже все для меня бесполезно. Нет, так дело не пойдет. Первое, чем мне здесь стоит заняться — это самообразование. Книги нужны. И библиотека. На этой позитивной мысли я наконец заснул…
Как ни странно, эта ночь прошла вполне спокойно. И вторая, и третья… Никто больше не покушался на мою обожженную тушку, хотя Олаф бдительности не терял. Боль, поначалу доводившая меня до полного отупения, потихоньку отступала, и я чувствовал себя все лучше. Даже уже приноровился осторожно переворачиваться без помощи Олафа с боку на бок и садиться в постели, цепляясь за спинку кровати. Быстрее всего почему-то зажили мои обожженные руки. И хотя выглядели они по-прежнему ужасно, я уже смог держать пальцами ложку. Это достижение. Маги, которые продолжали меня лечить, сильно удивлялись такой моей живучести, но объясняли ее молодым возрастом Йена и отменным здоровьем княжича.
Правда, лица их день ото дня становились все кислее. И связано это было с тем, что с мечом у них ничего не получалось. Уж не знаю, что они там с ним делали в своих «лабораториях», но Ас-Урум никак не желал менять хозяина. В моей руке он светился и переливался яркими сполохами. Стоило мне выпустить его из рук — клинок превращался в обычное оружие. Мало того, наставник Эримус проговорился, что Ас-Урум еще и «жалил» тех, кто хватал его за рукоять голой рукой без перчатки. Я при этом всячески изображал на своем лице сочувствие их беде, но в душе если и не злорадствовал, то потешался над неудачами магов.