Вильгельм

Он, правда, ничего не сказал, когда заметил, как пристально я его разглядываю. Ни о чем не спросил. Не посмеялся. И даже поглумиться не захотел. Неспешно подойдя ко мне и остановившись на расстоянии в несколько шагов, он просто спокойно на меня посмотрел и так же молча достал из ножен длинный, покрытый все теми же странными символами меч.

Тогда же я заметил, что у него на редкость странные для человека глаза — раскосые, ярко-желтые, холодные, как у змеи. И тогда же подумал, что, похоже, во второй раз в своей жизни нарвался на оборотня. Причем обе встречи оказались крайне неудачными, что, наверное, следует учесть в следующий раз.

— Нет! — вдруг разрезал сгустившийся от напряжения воздух звенящий от негодования голос Нардиса. — Не трогайте его! Он ничего плохого вам не сделал!

Мужчина чуть повернул голову и дернул губой, продемонстрировав излишне острый для человека клык. Грифон за его спиной злобно зашипел и тряхнул мудреной сбруей. А я покосился ему за спину и мысленно сплюнул.

Ну что за дурак, а? И чего, спрашивается, тебе на месте не сиделось?!

Но Нардис, словно нарочно, выпрямился во весь рост и, размахнувшись, с такой силой метнул сразу два кинжала, что каким-то чудом сумел подбить сразу двух крылатых летунов, а среди остальных вызвал настоящую бурю негодования.

— Не смейте его трогать! — гаркнул во весь голос этот болван, метнув вдобавок к кинжалам еще и нож.

Стоящий передо мной мужик только лениво отмахнулся.

Почти одновременно с этим над моей головой с шелестом пронеслась крылатая тень. Поднявшиеся выше грифоны загомонили с удвоенной силой. Нардис, идиот несчастный, в третий раз что-то прокричал. Но что там случилось дальше, я уже не увидел, потому что нелюдь нагло загородил мне обзор, а потом стремительно замахнулся и полоснул острейшим лезвием по шее, заставив меня поморщиться от хруста разрубаемых позвонков и заодно мельком подумать: «Занятно… чего-чего, а голову мне еще ни разу не отрубали».