Страница 32 из 73
Отложив донесение, я бегло проглядел приложенные копии заключений целителей и сложил все бумаги назад в папку.
Вот, значит, как.
Картина складывалась ясная, только истолковать ее можно было по-разному.
Отношение ко мне со стороны аль-Ифрит не изменилось, а значит, и Хеймес, и Амана продолжали считать, что юноша, найденный в лагере военнопленных, и был настоящим Кентоном. А Вересия так усердно заметала следы моего существования только потому, что я увидел то, что не должен был. Вероятнее всего, свидетельство того, что Виньян Кадаши — ее жених — влез в какие-то грязные дела с демонами и пытался делать то, что законы империи запрещали. На эти самые дела с демонами намекало и проклятие, поразившее матриарха клана Энхард, и странное поведение «Кентона», будто бы тоже вызванное их влиянием.
Но было и другое толкование, которое я отмел, услышав, что настоящий Кентон найден, и которое сейчас вновь показалось мне верным.
Вересия действительно узнала во мне своего брата и решила убить чужими руками, а когда не получилось, когда ее жених тоже оплошал, уничтожила всех людей, видевших меня и говоривших со мной. Не пожалела не только «живчиков», но даже офицеров.
Затем, зная, что я выжил…
Кстати, как она могла это узнать? Ее люди видели, что я вошел в Гаргунгольм, по всем расчетам там я и должен был сгинуть…
Значит, знать она это не могла, если только у клана Энхард не имелось такой же родовой книги, как у клана Дасан, где имена умерших родичей темнели. А если таковая книга была, то тогда понятно и стремление даны Инджи продолжать искать внука, пропавшего пять лет назад, и заметание следов Вересией.
Итак, зная, что в Гаргунгольме я выжил, как Вересия поступила?
Во-первых, убрала всех свидетелей.
Во-вторых, договорилась с Виньяном, который от своего имени объявил меня во всеимперский розыск, лишив возможности свободно передвигаться по стране и, самое главное, не дав добраться до корневых земель клана Энхард и заявить там свои права.
Затем кто-то из ее доверенных людей — а то и сам Виньян — нашел парня, внешне похожего на Кентона.
Возможно, этот бывший военнопленный действительно страдал от разнообразных душевных травм, или же, как подозревал шпион аль-Ифрит, причиной его проблем было демоническое влияние. Так или иначе, официально Кентон нашелся, вот он! И все мои претензии на имя и титул, если я каким-то образом обойду заставы, не позволив себя схватить, будут звучать еще менее правдоподобно.
И, наконец, последний штрих — единственный человек, заинтересованный в том, чтобы найти настоящего Кентона и способный отличить подделку, неожиданно и сильно заболел.
Если я был прав, то Вересия, чтобы обеспечить себе неоспоримое право на титул главы клана, не пожалела не только полсотни своих людей, но даже вырастившую ее родную бабушку.