Страница 31 из 73
Глава 13
Первой строкой в донесении стояла вчерашняя дата, ниже значилось «От Семнадцатого», потом, без каких-либо приветствий, начинался сам текст, сухой и относящийся только к фактам.
Я медленно положил бумагу на стол.
Перед мысленным взором проплыли воспоминания — мой первый день новой жизни, два архивиста — весельчак Карик и мрачный хромец Умос, парни из моей казармы — другие «живчики», с которыми я едва успел познакомиться, офицеры, которым было интересно, как же я смог убить Черную Шептунью. И все они, получается, погибли всего через несколько дней после моего побега. Причем погибли именно те, кто меня видел, со мной говорил, кто мог бы меня узнать.
Могли ли их действительно убить азаны?
Кто они такие я знал, в «Бестиарии» им была посвящена целая глава. Небольшие птицеподобные твари, способные пением вводить людей в подобие комы — так называемую петрификацию — которая либо рассеивалась сама дней через пять, либо для своего снятия требовала участия мага. Помимо этого, азаны обладали способностью воспламенять что угодно — несколько из их хвостовых перьев начинали искрить, и каждая такая искра моментально превращалась в язык пламени. Эту огненную способность азаны использовали чаще для защиты, чем для нападения, хотя случаи огненных атак в «Бестиарии» тоже упоминались.
Я потянулся за вторым листом — он как раз содержал полную копию свидетельства даны Вересии перед Императорской Комиссией. По ее словам, азаны оказались в деревне случайно, сбившись с пути во время сезонной миграции, и являлись не взрослыми особями, а слетками, вылупившимися в прошлом году и еще не успевшими полностью освоить свои врожденные способности. Звучало правдоподобно и, судя по копиям подписей, версию даны Вересии Комиссия приняла.
Я восстановил в памяти карту деревни — и архив, и дом мастера Стерии, и казарма находились достаточно далеко друг от друга. Как можно было этим трем домам сгореть, но остальным, расположенным между ними, остаться невредимыми?
Вновь взяв лист со свидетельством Вересии, я посмотрел на названия места, где проходила ее беседа с Комиссией. В самом низу, под датой, стояло название Трепонь — город Трепонь. Я помнил его — видел на карте, которую дал мне мастер Стерия. Значит, не Комиссия добралась до места пожара, а дана Вересия отправилась им на встречу. А раз члены Комиссии не видели странное расположение сгоревших домов, то и удивиться ему не могли, логично предположив, что они все стояли рядом.
Что до Могильной гирзы — после того, как я увидел ее в деле, у меня не было сомнений, что она с легкостью перемелет три десятка воинов. Сомнения были только относительно причины ее появления в конкретном месте в конкретное время.
В совпадения мне не верилось. Нет, по всем признакам выходило, что дана Вересия, не считаясь с жертвами, заметала все следы моего присутствия в той деревне.
Отложив в сторону прочитанные бумаги, я взялся за следующие.
Второе донесение было написано рукой «Пятого». Оно было учтивым, начиналось с велеречивых приветствий, пожеланий здравия и процветания и лишь потом переходило к делу — Пятый, кем бы он ни был, прислал копию распоряжения Внешней Канцелярии, подписанную ее главой и касающуюся
Третье донесение принадлежало перу «Двадцать Второго». Не знаю отчего, но мне подумалось, что этим Двадцать Вторым была женщина, причем довольно зрелых лет, хотя ничего в оборотах речи не выдавало пол писавшего.