Страница 81 из 99
— Вот и договорились, — сказала графиня фон Мален. — Ждите меня, я тут задержусь недолго.
Музыка снова заиграла. И тут же красавица была увлечена очередным молодым человеком на новый танец, а барон пошёл на выход. И в этот раз он шёл не с приятной мыслью о предстоящем свидании с графиней, а с чувством тревоги: как бы она не выкинула чего-нибудь такого, от чего им всем станет хуже. «Чёртова распутница!».
А на улице шёл дождь, и он обругал себя за то, что не поехал в карете и не нашёл Хенрика, чтобы послать за ней. Пришлось по дороге домой прыгать в лёгких туфлях через лужи. Когда он добрался до гостиницы, то разбудил Максимилиана и просил того отправиться на площадь, встретить карету с дамой.
Сам же сел у камина со стаканом вина в руке и стал думать о том, что ждать графиню ему придётся долго. Но он ошибся, не прошло и получаса, как в дверь постучали.
— Господин генерал, — донёсся из-за двери голос прапорщика. — Ваш гость прибыл.
Волков подошёл к двери, распахнул её и… Хоть гостья и была в плотном плаще с капюшоном, он понял, что перед ним не Брунхильда. Та была почти с него ростом, эта женщина была заметно ниже. Она подняла голову, и генерал увидел приятное, молодое женское лицо. Женщина ему смущённо улыбалась.
— Ну входите, — предложил ей барон. — Максимилиан, благодарю вас.
Максимилиан ушёл, а Волков, закрыв дверь, прошёл к камину и столику, на котором стоял графин с вином.
— Кажется, я видел вас с графиней, — произнёс он. — Вы её товарка.
— Да, господин генерал. Меня зовут Амалия Цельвиг. Графиня приносит вам извинения, она не смогла прийти и прислала меня… скрасить вам досуг.
— Она не смогла прийти? — переспросил генерал. Всё это казалось ему неприятным, он продолжал тревожиться. — Отчего же?
— Не смогла, её пригласила на танец высочайшая особа.
«Герцог пригласил её на прощальный танец? Может, это и хорошо, может, это успокоит её?». Тут генерал немного успокоился. Вот только одно ему не очень нравилось.
Брунхильда прислала её вместо себя, себе на замену, а значит, эта Амалия Цельвиг знает, что генерал близок с графиней.
«Интересно, что знает о нас с Брунхильдой эта женщина: что я не брат графине или то, что я из тех болванов, которые имеют своих красавиц-сестёр?».
Впрочем, сейчас он этого выяснять не собирался, возможно, из-за того, что мечтал о женщине с того момента, как вернулся в гостиницу, а может оттого, что изрядно выпил за вечер; в общем, он налил вина в стакан и поднёс его Амалии.
— И что же, вы сможете скрасить мой досуг?
— Я буду очень стараться, — заверила его женщина, смущённо улыбаясь и беря стакан.
Её ручка выпорхнула из-под плаща, и тут генералу пришло время удивляться, ведь на руке, кроме перчатки, не было никакой ткани. А должен был быть рукав платья. Тогда генерал чуть раздвинул полы плаща. Причём женщина совсем не противилась этому, она лишь продолжала так же смущённо улыбаться. И его предположение оправдалось, под плащом у Амалии были лишь башмачки, чулки да перчатки. А тело её было свежее, сбитое; она, может, и не примеряла корон первой и второй красавицы земли, но вызвать желание у любого мужчины могла без всякого труда.
— О, неожиданно. Как любопытно, — произнёс Волков, разглядывая женщину и тоже улыбаясь.
— Время позднее, — пояснила та, — вы после бала устали, наверное, вот я и решила не утомлять вас долгими ожиданиями.
— Вы умница, — сказал генерал, — терпеть не могу все эти ваши ленты, шнурки и застёжки, пока вас развяжешь, иной раз и желание пропадёт.
Он помог ей снять плащ.
Очаровательной женщине поутру пришлось дать карету, ну не идти же ей до замка герцога пешком в одном плаще. Мало ли что… Ещё он дал ей в подарок один гульден, который та с радостью взяла. Его так и подмывало спросить у неё перед уходом, что она знает про их отношения с графиней, но, подумав немного, он решил спросить об этом у самой Брунхильды. А когда Амалия уехала, он велел подавать себе завтрак. И завтрак требовал себе такой, чтобы хватило до ужина.
Глава 43
А тут пришла и оттепель. Мёрзлые, крепкие дороги размокли. Длинные лужи, грязь. «Как раз к дальней дороге».
Он и поехал не спеша, выехал ещё засветло. Надо было ехать— торопиться, но генерал приказывал останавливался, если узнавал, что трактир у дороги хорош. Там требовал себе хороших вин или свежего пива, лучших комнат, долго завтракал и выезжал не по утру, а уже ближе к обеду. Так он смог, не торопясь, нагнать свой отряд к концу четвёртого дня путешествия у города Шнепфендорф. Там же, в мерзком клоповнике, что считался лучшей гостиницей города, устроил своим офицерам обед. А утром он отправил майора Дорфуса с капитаном Лаубе и двумя сержантами вперёд, чтобы они подготовили бараки до прихода отряда. Но, кроме этого, генерал хотел знать, как примет местная власть приход его людей в город. Он хотел, чтобы офицеры выяснили обстановку в городе, чтобы у него не было по приходу всяческих неприятных неожиданностей.
И неожиданностей не произошло. Когда отряд подходил к городу, и Карл Брюнхвальд сделал привал, чтобы солдаты хоть немного счистили с себя и лошадей дорожную грязь, начистили кирасы и помыли знамёна. Как раз приехал Дорфус и сообщил:
— В городе нам не рады.
Волков и Брюнхвальд переглянулись; они именно о том и говорили за день до этого. Ещё бы! Когда это вольные города жаловали чужие гарнизоны?
— Бургомистр и семь городских сенаторов из двенадцати — люди нашей веры, но даже они весьма к нам не расположены, — продолжал майор. — Среди людей простых у нас есть сторонники, думаю, что и среди попов тоже будут, но вот купчишки от нас нос воротили, был один, который даже говорить не захотел о продаже фуража: дескать, не будет для вас фуража в нашем городе.
— Еретик, сволочь! — сразу определил Брюнхвальд.
— В том-то и беда, что нет…, говорил, что ходит к причастию.
Карл настроен серьёзно, он смотрит на генерала и произносит со значением:
— Может, пошлём вперёд нашего славного Юнгера, пусть со своими кавалеристами прокатится.
— Предлагаете взять ворота? — с сомнением спрашивал генерал. Дело было обычное — пока противник не знает о приближении войска, небольшой и быстрый отряд высылается вперёд, чтобы захватить хотя бы одни ворота и не дать закрыть их до прихода главных сил. Такое действие было безусловным актом агрессии. И Волкову очень не хотелось с самого начала злить и так негостеприимных горожан.
— Может, так оно и надо, — поддержал полковника майор Дорфус. — Подойдём, а они запрут ворота перед нашим носом.