Бабочка (ЛП)

Музыка стала тише, почти неслышной.

Роман поднял руки, а затем опустил их ладонями вниз, как бы успокаивая публику.

— Дамы и господа, прошу внимания.

Толпа затихла. Нежно обхватив мои обнаженные плечи, он развернул меня лицом к нему. Его теплое дыхание согревало мои щеки.

— Посмотри на меня, — мягко сказал он, сжимая обе мои руки в своих.

— Что происходит? — тихо спросила я, глядя на него.

Его пылающий огненно-голубой глаз не отрывался от меня, и, клянусь, я чувствовала, что тот, что был за его повязкой, тоже смотрел на меня. Жар его взгляда прожигал меня насквозь.

— Моя Бабочка, ты — небесное существо, сила природы, которая несет солнце на своих крыльях. Ты принесла свет в мою тьму и бросила вызов моему существованию. Ты — надежда для цветов. Мое пропитание. Моя любовь. Ты подарила мне крылья и научила снова летать. Ты подняла меня на новые высоты творчества и пробудила чувства, которые, как мне казалось, я больше никогда не смогу испытать.

Охи и ахи послышались из разных сторон аудитории и пропитали воздух. Мне даже было слышно сопение. Звук шагов позади меня заставил меня повернуть голову. К нам направлялись Абра и Романовы. И Романетты. За ними следовали мои родители и дедушка Кларенс. Все сияли, но со слезами на глазах. И последний, но не менее важный, был Винсент, улыбающийся, щелкающий фотоаппаратом. Делал один снимок за другим.

Все еще стоя рядом с ним, Мари подтолкнула Романа.

— Дядя Роман, чего ты ждешь? — громко прошептала она, вызывая всеобщий смех. — Спроси ее!

О чем спросить? Я смотрела, не отрывая от него глаз, с колотящимся сердцем, как Роман опустился на одно колено. Под прицелом камеры Винсента он потянулся одной рукой к нагрудному карману.

Я опустила взгляд и задохнулась. На его ладони лежало впечатляющее кольцо. Четыре блестящих бриллианта огранки «маркиза», которые образовывали форму бабочки. Меня переполняли эмоции. Слезы полились из моих глаз, когда я встретилась с его взглядом. С его огненно-голубым глазом, который прожигал меня насквозь.

— Моя прекрасная Бабочка, ты выйдешь за меня замуж?

Мое сердце буквально замерло. Ответ тут же сорвался с моих губ.

— О да! Миллион раз да!

— Обещай мне, что ты никогда не улетишь.

— Обещаю.

Его лицо засияло, он надел кольцо на мой палец. Щелк. Щелк. Щелк. Я не могла перестать смотреть на него. Толпа разразилась бурными аплодисментами и радостными возгласами, а в воздухе запорхали сотни белых бабочек. Невозможно было передать словами волшебство этого момента.

Ухмыляясь, Мари еще раз подтолкнула Романа — моего почти мужа!

— Дядя Роман, теперь ты можешь поцеловать невесту!

Роман поднялся на ноги и заключил меня в свои объятия. Губами прижался к моим. Владея ими. Любя их.

Щелчок. Винсент выиграл пари.

Я — бабочка Романа Херста.

Отныне и навсегда.

Глава 58

Харпер

ХЕРСТ ВСТУПАЕТ В МОДУ НА ПОВСЕДНЕВНУЮ ОДЕЖДУ

Харпер Олбрайт

Исполнительный редактор «Fashionista»

Эксклюзивные фотографии Винсента Гарсия

Вчера вечером в куполообразном стеклянном виварии Американского музея естественной истории в Нью-Йорке прошел показ мод Романа Херста из Дома Херста, на котором он представил не только свою необычную новую коллекцию от кутюр, но и прошла премьера его первой линии повседневной одежды.

Вдохновленные красотой бабочек, замысловатые платья от кутюр выглядели так, словно парили по воздуху. Яркие цвета и узоры, ослепительные, похожие на крылья слои шелка. Модели словно летели по устланному растениями подиуму среди сотен экзотических бабочек, порхающих вокруг них. На платьях были изображены расписанные вручную бабочки, созданные художницей Софи Локхарт, чьи поразительные акриловые картины, выставленные снаружи вивария, были проданы с молотка на аукционе в пользу Консерватории. Модели держали в руках украшенные драгоценными камнями минодьеры в форме бабочек и носили причудливые головные уборы, напоминающие усики.

Линия повседневной одежды, которая предшествовала этому показу, была не менее ослепительной. Модели, облаченные в пышные шифоновые юбки и платья броских цветов, которые сочетались с разнообразными леггинсами с узором из бабочек, порхали по подиуму с беззаботной легкостью, которую ищет современная женщина. Некоторые были укутаны в пуховые куртки земляных оттенков, которые были оставлены расстегнутыми, чтобы показать зарождающуюся красоту, скрывающуюся под ними. Каждая женщина этой весной захочет стать бабочкой, такой же свободной и выразительной, как Роман Херст.

Кульминацией показа стал проход невесты по подиуму — художницы Софи Локхарт. Платье представляло собой захватывающее дух облако из белого шелка, тюля и кружева, голову невесты украшала эффектная тридцатифутовая соборная фата, которая стелилась шлейфом по подиуму, усыпанная аппликацией из мириад бабочек, усеянных жемчужинами.

В невероятном, беспрецедентном случае дизайнер-затворник Роман Херст прошелся по подиуму со своей очаровательной маленькой музой Марипосой Суарес. Одетый в элегантный черный смокинг и кобальтово-синий галстук-бабочку, привлекательный кутюрье высокой моды подошел к своей невесте, поклонился и, к изумлению зрителей, встал на одно колено, чтобы сделать ей предложение. Зрители вместе с его командой моделей и швей замерли, а затем последовали восторженные аплодисменты и овации, когда он надел на палец Софи эффектное кольцо с бриллиантом в форме бабочки, и она, затаив дыхание, согласилась выйти за него замуж. Сразу после их объятий присутствующие, у многих из которых в глазах стояли слезы, выпустили белых бабочек из подаренных им коробочек. Они кружились вокруг пары, как конфетти. Вся феерия представляла собой незабываемое зрелище.

Это была не мода, как фантазия. Это была мода, как элегия природе и изысканным нежным крылатым созданиям, живым свидетельствам того, что различные виды могут жить вместе в мире и гармонии независимо от цвета и происхождения.

И это было свидетельством силы любви.

Эпилог

Роман

Пять лет спустя

— Папа, сегодня я получу много конфет! — протараторила моя взволнованная четырехлетняя дочь, Стелла Луна, названная в честь моей покойной матери Эстель и любимого крылатого существа Софи.

Она была зачата в глубине джунглей Амазонки во время нашего медового месяца. Мы провели бесконечно долгие дни в тропическом лесу в поисках редкого зеленого мотылька, но так и не нашли. И вот, наконец, в последнюю ночь нашего пребывания там, когда мы занимались страстной любовью, один из них залетел в наш коттедж с соломенной крышей и опустился на меня. Почти на мой двигающийся член, не меньше! Софи всегда говорила, что когда на тебя садится бабочка, это приносит удачу. Эта бабочка сделала нечто большее. Девять месяцев спустя она принесла нам нашу драгоценную девочку. И я полюбил ее больше жизни.

Я осторожно помог ей надеть нежные крылья бабочки и ободок с блестящими усиками, чтобы завершить ее костюм на Хэллоуин. Моя малышка хотела быть розовой принцессой-бабочкой, хотя мы с Софи говорили ей, что такого вида не существовало. Не найдя такого костюма ни в магазине, ни в Интернете — а я бы гордился тем, что его надела моя дочь, а не какой-то пошлый кусок дерьма, — я придумал его сам. И не смог сдержать тихую усмешку. Она станет единственным ребенком, который будет ходить в костюме от кутюр.

— Папочка, а ты в чем пойдешь? — спросила моя любознательная маленькая Бабочка, глядя на меня своими зелеными глазами с длинными ресницами — такого же цвета, как у Софи.

Стоя перед зеркалом в полный рост на двери шкафа в ее спальне, я поправил пояс своей коричневой куртки-сафари и надел широкополую шляпу-сафари, затягивая шнурок под подбородком. Коричневые замшевые походные ботинки и шорты-карго цвета хаки завершали мой ансамбль. Потом изучил себя, не зная, выглядел ли я суровым красавцем или придурком. И все еще не мог никак привыкнуть видеть себя без повязки на глазу. В прошлом году я перенес новую экспериментальную лазерную операцию, чтобы исправить ухудшившееся зрение. Шансы давали пятьдесят на пятьдесят, и была большая вероятность, что я полностью ослепну на правый глаз, но все чудесным образом обошлось. Хотя мне нужны были корректирующие линзы, теперь я видел почти 20/20 на оба глаза. С моей расширяющейся семьей в жизни стало так много интересного и важного.