Бабочка (ЛП)

Словно почувствовав мое расстройство, Софи повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты в порядке?

— Да, — пробормотал я. Нет! Большими буквами НЕТ! Мой желудок скручивало, пока я с трудом дышал, борясь с тошнотой, поднимающейся к горлу. На лбу выступили капельки пота. Моя кожа стала меловой. Желчь смешалась с кусочками моего темного разбитого «я».

Затем, когда я приближался к съезду на Гринвич, зазвучал похоронный марш Шопена, и в это же время передо мной проехал минивэн, на заднем стекле которого была наклейка. Ребенок на борту. И я полностью потерял контроль над собой, поэтому свернул машину на обочину. Да так резко, что шины завизжали об асфальт.

— Господи, Роман! Что ты творишь? — выкрикнула Софи, когда я резко выжал педаль тормоза, поставив машину на парковку и выпрыгнув из нее. Не закрывая дверь, я наклонился и с громогласной отрыжкой блеванул на дорогу. Все содержимое моего желудка растеклось лужицей подо мной, включая мои ботинки. Машины проносились мимо меня. Вонь стояла ужасная.

— О Боже, — запричитала Софи, когда меня снова затошнило. Мне хотелось сказать ей, чтобы она оставалась на месте, но в моем жалком состоянии я не смог вымолвить и слова. Когда меня вырвало в третий раз, я услышал, как она вылезла из «Бумера». Меня снова стошнило, и краем слезящегося глаза я увидел, как она обогнула машину и подбежала ко мне. Она выглядела потрясенной. В ужасе.

— Не подходи ко мне, — задыхаясь, выдавил я, пытаясь встать прямо. Я чувствовал чудовищную слабость, меня шатало. Мой голос был хриплым, а колени дрожали.

— Роман, пожалуйста, позволь мне помочь тебе, — настаивала она, в ее голосе звучала настоятельная просьба и сострадание.

Я, откровенно говоря, был слишком слаб, чтобы сопротивляться ее помощи. На самом деле, я весь дрожал, и меня бил озноб.

— Роман, ты болен? — спросила она, схватив меня за предплечье.

Я отрицательно покачал головой, боясь открыть рот и опасаясь очередной порции рвоты.

— Позволь мне привести тебя в порядок. — Держась за мою руку, свободной рукой она полезла в сумку и достала оттуда салфетки «Клинекс». Она аккуратно вытерла мне рот, придерживая меня, затем опустилась и присела на корточки, чтобы почистить мои ботинки. К счастью, никакие кусочки не попали на мой черный смокинг или рубашку. Она запихнула грубую ткань в дверцу. Я был благодарен ей за то, что она не намусорила и не наложила на меня штраф в 200 долларов, когда к нам подъехала машина дорожного патруля.

Офицер в форме вышел из машины и подошел к нам. Он старался быть осторожным, чтобы не наступить в лужу моей рвоты.

— Здесь все в порядке?

Я кивнул и притворно улыбнулся.

— Да, офицер. Просто немного укачало. Может быть, пищевое отравление.

Он смотрел на меня вопросительно — на мою повязку на глазу — и я подумал, не собирался ли он сказать, что мне не следовало водить машину с одним здоровым глазом. Вместо этого он попросил у меня водительские права. Которые, к счастью, были у меня в порядке, несмотря на мое отвращение к вождению. И мое увечье.

— Они в машине вместе с моим мобильным телефоном.

Не спрашивая меня, Софи повернулась и потянулась за мобильником в машину. Потом протянула его мне, и я вынул свои права из блестящего черного кожаного чехла. Они были продлены только в прошлом месяце. Взяв их у меня, полицейский осмотрел их. Мое сердце бешено колотилось. Неужели он собирался позвонить и проверить мой водительский стаж? Спросить меня об аварии? На глазах у Софи? Беспокойство пульсировало во мне, пока я боролся с очередным приступом тошноты. К счастью, он этого не сделал, а просто вернул мне документы. Запихивая их обратно в чехол, я внутренне вздохнул с облегчением, пока…

— Могу я, пожалуйста, посмотреть регистрационные документы на вашу машину и страховую карточку?

А?

— Офицер. — Засранец. — Она взята напрокат, а у нас скоро свадьба. Нам нужно ехать, иначе мы опоздаем.

Этот урод задержался, требуя договор аренды. Блядь. Я не помнил, оформил ли страховку. В пункте проката машин я был несколько не в себе. Не в своем уме.

Софи подскочила.

— Офицер, пожалуйста! Это свадьба моей сестры! Она смертельно больна и, возможно, ей осталось недолго жить на этой земле! Мои родители будут в ужасе, если нас там не будет.

В ее глазах появились слезы. Я не знал, говорила ли она правду о члене семьи или, будучи великой актрисой, обманывала его. В любом случае, она убедила его. Он отложил мобильное устройство, и его лицо смягчилось.

— Жаль это слышать. Ведите осторожно и наслаждайтесь. — Он вернулся в машину и уехал. Увидимся.

— Давай, пора убираться отсюда.

Софи не двигалась с места.

— Роман, ты уверен, что с тобой все в порядке?

— Да, — проворчал я, мой голос стал сильнее.

— Если тебе плохо, я могу вызвать тебе Uber или такси, чтобы отвезти тебя обратно в город.

— Я же сказал тебе, что в порядке. — Мой голос повысился с тревожной смесью гнева, сожаления и напускной решимости. — Поехали. — Пока я не передумал. Я боялся идти на свадьбу, но мой страх превосходила одна движущая сила. Страх того, что моя Бабочка отправится домой с Хренобликом. Или еще куда-нибудь с ним.

Прежде чем я успел сделать один шатающийся шаг, она выхватила брелок у меня из рук.

— Хорошо, но поведу я. — Ее острый взгляд встретился с моим. — Садись.

Глава 20

Софи

— Я припаркую машину, — произнес Роман, его голос звучал нервно, когда мы въехали на круговую подъездную дорожку, ведущую к роскошному поместью семьи Дерека в Коннектикуте. Дюжина парковщиков ожидала нас. — Выходи.

— Почему?

— Просто делай, что я говорю.

Опять Мистер Босси. Я переключилась на паркинг и безропотно выполнила его просьбу. Мы поменялись местами, он снова сел за руль.

— Пристегнись! — приказал он.

— Мы проедем всего пятьдесят футов!

— Сделай это!

— Отлично. — Я бросила на него взгляд и пристегнулась. — Что происходит? — спросила я, пока он ехал в направлении обозначенной парковки.

Потом Роман притормозил на месте.

— Я снова плохо себя чувствую.

— Может, у тебя просто аллергия на свадьбы, — полушутя сказала я.

— Да, может быть. — Он говорил серьезно. — Мне не хочется устраивать безобразную сцену, поэтому лучше останусь в машине.

— Что ты имеешь в виду?

— Все просто и ясно. Я не пойду на свадьбу.

Мое сердце замерло от разочарования.

— Очень жаль. Это будет прекрасно.

— Ты расскажешь мне обо всем… И чем меньше, тем лучше. — Он выключил двигатель, затем обошел машину, чтобы открыть мою дверь. Когда я вылезла, Роман распахнул заднюю пассажирскую дверцу и достал великолепное черное платье, убранное в чехол для одежды. Потом протянул его мне. Из-за всех слоев черной тафты и кринолина оно весило целую тонну.

— Будь осторожна, надевая его. Попроси кого-нибудь помочь тебе, если понадобится. И обязательно пришли мне фото, где ты в нем. Несколько.

— Пришлю. Что ты собираешься делать?

Херст бросил на меня угрюмый взгляд.

— Скажу тебе единственное, чего я не буду делать, — это блевать.

— Если передумаешь, ты знаешь, где меня найти.

— Может быть, я догоню тебя позже.

Я так разозлилась на него, что почти сказала, что не стоит беспокоиться. Роман сел обратно в машину, а я ушла. Платье было перекинуто через мою руку. Уже почти шесть вечера. Свадьба вот-вот должна была начаться, и я сначала ускорила шаг, а потом перешла на бег.

Отбежав довольно далеко, я услышала, как Херст прокричал:

— Бабочка, будь осторожна. Не упади.

Да пошел он. Это все его вина, что мы так опоздали. Если я пропущу процессию, Харпер никогда меня не простит. И я никогда не прощу себя.