Страница 86 из 88
Облегчение и счастье незаметно потекли по моим венам. Я покачала головой.
— Я больше не буду строить планы, — настаивала я. — Я имею в виду… если только это не что-то очень, очень важное, — я отвела глаза в сторону. — Или, ну, если только…
Мои слова оборвались, а глаза метнулись к его лицу при звуке его мягкого смешка, его взгляд был полон нежности и веселья.
— Хорошо, — тихо сказал он. — Я люблю тебя, Кира. Никогда не перестану это повторять. Я готов бросить вызов шипам. Я с головой окунусь в них ради тебя.
— Звучит болезненно, — выдохнула я.
Он рассмеялся.
— Я надеюсь, что это была метафора. Шарлотта, — сказал он в объяснение.
Ах, да, Шарлотта.
Она звонила и проверяла меня каждый день, и, хотя я не делилась своей последней ОЧЕНЬ ХРЕНОВОЙ ИДЕЕЙ, пока все не закончилось и запись не была отправлена в новости, она поддерживала меня своими мудрыми советами и словами утешения, и больше всего предлагала свою материнскую любовь.
— Роза, — сказала я. — Я поняла.
Его губы изогнулись в мальчишеской улыбке, и он убрал прядь волос с моего лица. А потом он стал печально-задумчивым.
— Хотел бы я, прислушаться к ее словам раньше. Мы могли бы избежать этих последних нескольких недель.
Эмоции переполняли меня, и по моей щеке скатилась слеза. Грейсон большим пальцем смахнул ее. Я уловила блеск серебра и присмотрелась повнимательнее к его руке.
— Ты нашел кольцо? — спросила я.
— Да, — сказал он. — И, если оно все еще мое, я никогда его не сниму.
Я кивнула.
— Да, оно твое, — прошептала я. — Мне жаль. Мне очень жаль, что я скрывала от тебя тайну о моем отце и твоем деле. Я никогда не хотела причинить тебе боль. Я тоже люблю тебя. И никогда не переставала. И никогда не перестану. Мой дракон.
Облегчение читалось на его лице, прежде чем он хрипло спросил:
— Теперь я могу тебя обнять?
Я энергично кивнула головой и шагнула в его объятия. Он улыбнулся и потерся о мой лоб своей грубой, мужественной челюстью.
— Возвращайся домой со мной, Кира, — прошептал он. — Возвращайся домой. Пожалуйста. Позволь мне доказать, что я могу быть мужем, которого ты заслуживаешь.
Я кивнула, прижавшись к его груди, вдыхая восхитительный аромат свежего дождя и моего мужа. Моего мужа, который любил меня и хотел, чтобы я вернулась домой вместе с ним. Страдания, горе и страх последних недель внезапно захлестнули меня, и я задохнулась от рыданий, сильнее прижимаясь к нему. Его руки обхватили меня, и он прижался щекой к моей макушке.
— Пожалуйста, не плачь, Кира, — прошептал он. — Я больше никогда не хочу быть причиной твоих слез.
Я кивнула, схватившись за его рубашку и вглядываясь в его выражение лица, пылающее любовью и нежностью.
Он взял мое лицо в свои руки и наклонился, чтобы поцеловать меня. Я жадно поцеловала его в ответ, наслаждаясь его вкусом, ощущением его губ на своих. Я так по нему скучала. Он отстранился, сцеловывая слезы, стекающие по моим щекам, его дыхание было горячим на моей коже. Подняв свой рот к его, я целовала его снова и снова, пробуя соленую сущность моей сердечной боли на его губах, радуясь тому, как наши поцелуи снова делают ее сладкой. Мы перевели дух, когда мои слезы наконец стихли.
— Ты можешь быть беременна.
Я моргнула, а затем покачала головой.
— Я не беременна, — сказала я, вспоминая день, когда неделю назад у меня начались месячные. Я испытала частичное облегчение, но в основном разочарование и сказала об этом Грейсону.
— Я думала, что даже если ты больше не захочешь меня, по крайней мере, у меня навсегда останется частичка тебя.
— Кира, — хрипло сказал он, снова притянув меня к себе и крепко обняв.
Я подняла голову и встретилась с его глазами.
— Забери меня домой, — сказала я.
***
Проводив ухмыляющуюся Кимберли до ее машины и обняв ее на прощание, мы с Грейсоном собрали мой чемодан и сели в его грузовик, направляясь домой.
Домой.
При мысли об этом слове мое сердце подпрыгнуло от радости.
Я заберу свою машину в другой день. Сейчас я не смогла бы вынести разлуки с мужем даже на час.
Мы провели всю поездку, рассказывая друг другу обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались.
Грейсон слушал, как я объясняю план, который придумали Харли, Присцилла и я, а его руки крепко сжимали руль.
— Не знаю, убить вас всех троих или построить святилище в честь вашей храбрости, — пробурчал он.
— Мне лично нравится идея со святилищем. Я имею в виду, если принимаю участие в голосовании, — я одарила его своей самой яркой улыбкой.
Его глаза поймали мои, и он улыбнулся в ответ, а затем тихонько засмеялся.
— Эта чертова ямочка, возможно, только что спасла тебя, — я засмеялась, сверкнув на него глазами.
— Думаю, Харли заслуживает повышения, — сказал он. — Он явно талантлив в жонглировании заданиями. Он не только помогал тебе, но и организовал целую бригаду мужчин для работы на винограднике, хотя в то время я не мог им заплатить.
— Знаю, — я улыбнулась. — Шарлотта рассказала мне.
Он посмотрел на меня и поднял бровь.
— Значит, я был единственным, кто оставался в неведении? Очевидно, все знали обо всем происходящем, кроме меня.
Я положила свою руку на его.
— Больше никогда, — сказала я. — С этого момента во все мои планы будешь вовлечен ты.
— Ты больше не должна строить планы, — напомнил он мне.
Я прикусила губу.
— Ах, да…
Он откинул голову назад и рассмеялся.
Когда мы въехали в ворота виноградника Хоторна, Грейсон взял меня за руку и сжал ее.
Мы подъехали к дому, и Шарлотта вышла наружу, восторженно прижимая руки к груди. Мы оба вышли из машины, и она спустилась по лестнице, взяв меня за руки и обняв так крепко, что я засмеялась, с трудом переводя дыхание.
— Как Уолтер? — спросила я.
— Он замечательно! Возвращается домой завтра, — а потом она снова обняла меня. Чувства благодарности и удовлетворения пронеслись сквозь меня. Я была дома.
Наконец-то, — шептало мое сердце. Наконец-то.
Харли, Верджил, Хосе и несколько незнакомых мне мужчин шли к дому, очевидно, только что закончив работу на сегодня. Они смеялись и шутили, поздоровавшись, когда подошли ближе. Шуги бежала позади них, радостно лая, и на мгновение время замедлилось, пока я с улыбкой смотрела на них: моя семья. Группа неудачников и недотеп, которые вместе вернули к жизни разваливающийся виноградник и нанесли поражение двум очень влиятельным и коррумпированным людям.
— Эй, Харли, — позвал Грейсон. — Позвони своей женщине. Она должна присоединиться к нам. У меня есть около тысячи тостов за нее.
Харли усмехнулся.
— Будет сделано, дружище.
В тот вечер мы решили не смотреть новости. Мир подождет. После того, как мы все насладились семейным ужином, полным бурного смеха и разговоров, и множества аплодисментов, мы с Грейсоном удалились в нашу спальню. Он занялся со мной любовью сначала яростно и быстро, а затем снова, медленно и сладко, и я почувствовала облегчение от того, что он снова заполнил меня. Когда после этого я лежала в его объятиях, я разрывалась от счастья и любви.
— Кира, — пробормотал он, повернувшись ко мне, — хочу, чтобы ты знала, что я дал новую клятву — клятву, которой я намерен следовать до конца своей жизни.
— Какую? — прошептала я, чувствуя важность слов, которые он собирался сказать.
— Мы женаты, и будут времена, когда мы будем не согласны друг с другом или даже будем сомневаться друг в друге. Будут времена, когда любовь к тебе будет вызывать во мне все страхи. Но моя клятва такова: что бы ни случилось, я никогда не выйду из комнаты, пока мы не разберемся с этим, — его взгляд встретился с моим, выражение его лица было нежным и уязвимым. — И под этим я подразумеваю, что я тоже не буду замыкаться в себе. Буду присутствовать, пока мы не решим проблему между нами, сколько бы времени это ни заняло. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь беспокоилась, что я снова оттолкну тебя. Я клянусь тебе в этом всем сердцем.