Страница 9 из 84
Сравнивая планы старой слободки 1829 и 1848 года, мы видим значительное увеличение слободки. С одной стороны она пододвинулась к нынешнему архиерейскому дому, с другой ряд кварталов образовался и по банному озеру. Кварталы устраивались, конечно, без всякого соблюдения строительного устава — построил человек дом, рядом с ним строился другой, — возникал переулок, улица, носящая название первого владельца, и появились в старой слободке Овсянниковские, Власовские, Киникеевские переулки, сохранившие и до наших дней память о первых аборигенах той местности.
Несколько урегулировать старую слободку вздумали, когда возник вопрос о построении купцом Деевым Покровской церкви.[27]
В первое время жители слободки, конечно не могли и думать о построении церкви: — вся слободка была временной. При каждой опасности, грозящей городу Оренбургу, она могла быть снесена с лица земли, чтобы неприятель не воспользовался ею для своих целей. Весьма понятно, что вопрос о церкви, как здании постоянном, не мог и возникнуть. И приходилось жителям слободки ходить молиться в город, а эти путешествия особенно зимою при страшных буранах были не из легких — надо было перейти обширную, в 130 сажень ширины площадь
Между тем город Оренбург из пограничного стал внутренним городом; существование крепости являлось анахронизмом; бояться нападений врага было смешно; и хотя Оренбург оффициально и считался крепостью, но крепостные законы несоблюдались уже так строго, как прежде и в старой слободке стали возникать каменные постройки. Так в 1853 году купец Деев получил разрешение построить двухэтажный каменный дом.
Но прежде чем построить себе палаты, Деев обратился с просьбою разрешить ему построить церковь. Архиерей благословил это намерение Деева и делу был дан законный ход. Стали искать место — искали долго и не могли найти; в старой слободке не было ни одной площади. Тогда обратили внимание на скученность построек, на неправильность улиц и решили хоть несколько распланировать слободку.
6 января 1852 года было Высочайше разрешено место под Покровскую церковь, для чего решено было перенести некоторые постройки частных обывателей, образовав существующую ныне площадку. Церковь была заложена 30 апреля 1852 г., освящена 22 ноября 1853 года.
Но эта попытка распланировать слободку так и осталось попыткой и слободка сохранила бы свой прежний вид до наших дней, если бы не пожар 1 июля 1864 года. Пожар был страшный, дул сильный ветер — и в несколько часов было уничтожено 660 домов.[28]
Была составлена особая комиссия для распланировки; представителем от города был гласный шестигласной думы Савинков. Комиссия выработала следующие основания постройки домов в старой слободке:
1) Часть правой (ближе к Уралу) стороны старой слободки можно было оставить без перемены, так как она распланирована более или менее правильно и от пожара не пострадала.
2) Вся левая сторона сгоревшей слободки затопляется и потому для жителей этой части необходимо избрать места в новой слободке.
3) Весьма многие из жителей старой слободки занимаются разными промыслами, многие из них имеют заведения, действующие огнем и вредные для чистоты воздуха: — кожевенные, красильные, мыловарные и прочие заводы, — им необходимо отвести место около гончарных заводов.
4) Около церкви Покрова необходимо снести 17 домов, чтобы образовать церковную площадку.
Весьма понятно, что основания — основаниями, а жизнь остается жизнью и предъявляет свои требования. И прежде всего жители левой стороны старой слободки не пожелали все выселяться: их и оставили на местах, но взяли с них следующую подписку:
«Как нижняя часть слободки весною во время разлива реки Урала, особенно в 1854 году, затопляется водою, в настоящее время жители этой части слободы ходатайствовали дозволить им остаться на старых местах, утверждая, что разлив воды не может быть вреден, как это было прежде, а ежели и случалось, что Урал разольется и затопит слободку, то поселившиеся в ней ни в каком случае от причиняемого им вреда водою, как бы разлив ни был велик, не будут просить от правительства никакого вознаграждения за причиненные им убытки».
Распоряжение было прямо незаконное, так как жилые постройки на затопляемых местах не дозволялись, но генерал губернатор был сильнее закона: в левой стороне слободки разрешено было селиться и Оренбургская дума, избранная по положению 1870 года, должна была вносить в свою смету расходов по 1000 р. на помощь жителям от наводнений вплоть до устройства железно-дорожной дамбы, отделившей банное озеро от реки Урала.
Таким образом, старая слободка была восстановлена в своих размерах; выселялись лишь только те, у кого были маломерные места, или чьи места отходили под улицы и площади. Оставшиеся жить должны были отведенные им места не раздроблять и не продавать по частям: на возводимые постройки надо было брать план от городского архитектора, строится с точными соблюдением означенного плана; кроме того не разрешалось устраивать «заведений, действующих огнем или вредных чистоте воздуха».
Как соблюдались эти правила, видим в настоящее время, так как распланировка старой слободки. особенно внизу, отличается тем же хаосом, как прежде.
XI.
Кроме общих нарушений означенных правил, нарушений, которые проходили бесследно, обыватель иногда обращался за разрешением отступить от правил, но по большей части с жалобами на новые правила, в которых обыватель видел один начальнический каприз, да новую тяготу, накладываемую и на без того обездоленного обывателя. Одна из подобных жалоб заслуживает внимания.
Мы уже сказали выше, что около Покровской церкви решено было образовать площадь снесением некоторых обывательских зданий. Первоначально спуска от Покровской церкви к арендованным местам не существовало, по этому косогору тоже ютились избушки, здесь жили даже в ямах.
И вот владетельница одной из подобных построек, титулярная советница, вдова Остафьева подает оригинальное прошение к генерал-губернатору:
«В начале этого месяца, т. е. июля — пишет титулярная советница — я просила Ваше Высокопревосходительство дозволить мне исправить мой дом, поврежденный во время пожара, бывшего в старой слободке. В настоящее время, когда по распоряжению Вашего Высокопревосходительства приготовляется проект нового распланирования старой слободки, до слуха моего дошло, что полицейский пристав третьей части, для того, чтобы лучше был вид из окон его дома, а купец Деев для того, чтобы лучше люди видели построенный им Богу храм, настаивают, что бы дом мой был назначен к сломке и место отведено под площадку перед церковью, под площадку, по соображению ширины улицы к церкви совершенно ненужную и по величине своей несоответствующую церковному фасаду».[29]
В этих строчках обыватель встает, как живой. — Всякое мероприятие он объясняет только с личной точки зрения, он совершенно не дорос до того, чтобы понять, что дело касается вовсе не его обывателя, интересов а общих.
Площадь понадобилась вовсе не потому, что так, требовал и устав церковный и благообразие города и меры противупожарные, — вовсе нет: площадь, по уверению титулярной советницы, нужна приставу 3-ей чаcти, чтобы вид из его окон был лучше, и купцу Дееву, чтобы похвастаться своею церковью.
И эти доводы обыватель приводит совершенно серьезно, не подозревая, сколько в них иронии, если не сказать больше. Что обыватель смотрит серьезно, видно из последующего объяснения: — улица широка, церковь совершенно не нуждается в площади. и размеры площади будут даже не соответствовать церковному фасаду, — значит, обыватель и о церкви Божией заботиться, а не свои только интересы блюдет.
Конечно, обыватель прав: его устами говорит в своем прошении титулярная советница:
«В настоянии своем они, т. е. пристав и Деев, опираются на том, что у меня плана нет, но во первых, в то время, когда строился мой дом, в слободе ни у кого нет планов, а только впоследствие стали выдавать планы». — Обыватель по обыкновению своему сказал неправду: начальство заставляло, предписывало брать планы, даже цену назначило: по 10 р. за план, но обыватель уклонился от исполнения этого предписания. «За мною место в натуре» говорит она далее.