Страница 28 из 84
Для этой переработки Сухтелен получил от Николая I указание, чтобы при составлении нового положения за образец был взят устав Омского казачьего училища. Исполняя Высочайшую волю, граф позволил себе сделать одно отступление — он не принял устав Омского училища лишь в том смысле, чтобы «сделать Неплюевское училище на будущее время принадлежностью Оренбургского и Уральского казачьего войска», подобно тому как Омское училище было принадлежностью Сибирского войска.
Основанием для графа Сухтелена служило следующее: «Оренбургское военное училище возымело первое существование от незабвенного преобразователя Оренбургского края, от которого и происходит основание училищного капитала[56]; сему примеру последовали и другие частные лица с целию доставления в сей отдаленной провинции способов воспитания детей всякого свободного состояния, а в числе оных, таковым, коих отцы служат или служили в Оренбургском крае, но не исключительно казачьего сословия. Допущение азиатцев имеет цель столь же политическую, сближения народов, как и намерение распространять познания азиатских языков между русскими, а русского между азиатцами. С сею целью при самом основании заведение сие было подчинено в заведывание начальника Оренбургской пограничной комиссии. Изменение названия училища могло бы произвести в сем краю впечатление, несоответствующее общему уважению к памяти великого человека, заслужившего в оном неизгладимую историческую известность. Правило поступления всех воспитанников на службу в казачье войско отчуждило бы дворян Оренбургского края, кои нуждаются в воспитании более казаков и в коих служба, гражданская и пограничная часть имеют ощутительный недостаток. Азиатцы вовсе бы перестали нам доверять детей своих для воспитания, особенно киргизы; а башкирцев не желательно образовывать особливо для военного состояния. Оренбургское казачье войско имеет уже начальное обзаведение местных училищ в роде приходских в каждом контоне. При предвидимом улучшении состояния сего войска оные могут улучшиться без труда, а когда вместе с тем улучшится и состояние офицеров и откроются хотя некоторые преимущества при выпуске воспитанников кончившим курс учения, то неминуемо их дети займут большую часть мест пансионеров, что послужит к самому поддержанию училища. Уральское войско уже имеет в сем году хорошо устроенное училище на правилах уездного; богатые никак детей своих не отдадут в Оренбург пансионерами, а староверы еще менее, даже безденежно. Войско сие имеет хорошее достояние, много своенравия. Желательно, чтобы оное оставалось, как теперь, и по мнению моему времени должно предоставить искоренение закостневших предрассудков. Наконец главнейший доход училища происходит от источника, который не считаю удобным обратить в достояние или пользу здешних казачьих войск, ибо перепуск киргизцев с выдачею билетов допустить может вредные злоупотребления по пространству границы неизбежные, в случае, если сбор сей непосредственно принадлежал войску, которое составляет стражу по всей линии. В Сибири по несравненно меньшему народонаселению и удалению оного от линии сие неудобство не существует».
Приведенные Сухтеленом указания были найдены существенными и Неплюевское военное училище не было преобразовано в казачье.
В проекте положения редакции Сухтелена военное Неплюевское училище состояло в полном распоряжении военного Оренбургского губернатора, который представлял военному совету «только о таких делах, которые представляют из себя особенную важность». Штат училища был положен в 80 воспитанников, из которых половина должна была быть казенокошными — таков штат первоначальный, увеличивался он главным начальником училища, т. е. тем же военным губернатором: плата за пансионеров была назначена в 300 р., полупансионера в 150 рублей. Выход пансионера до окончания полного курса учения допускался только в исключительных случаях, причем вторичное поступление в училище не разрешалось.
В курс наук вводилось и изучение латинского языка для тех «воспитанников из магометан, которые предназначают себя следовать курсу медицины или сообразно с целью сего заведения быть в полном смысле ориенталистами».
Для всех без исключения воспитанников, христиан и магометан, было обязательно присутствие при общей молитве утром, вечером, перед и после стола. В первоначальной редакции не было указано, что и магометане должны присутствовать при этой молитве, Сухтелен сам вписал.
Характерна подробность с какою должно было оценивать успехи учеников позволяем себе выписать это место целиком: «когда ученик на вопросы по всем частям предмета учения, отвечает внятно, ловко, основательно, безошибочно, не запутываясь в ответах то сие «превосходно» и оценивается 60 баллами. Когда знает весь предмет основательно, отвечает внятно и безошибочно, но при том запинается и не имеет твердости в ответе, в таком случае означается «очень хорошо» и по мере как ближе к превосходному оценивается от 50 до 55. Когда знает предмет и касательно вопрошаемого все изложит, но не имеет ни твердости, ни совершенной ясности, а запутывается в ответе, в таком случае означается «хорошо» и по мере того, как меньше путается и отвечает тверже и яснее, пишется от 40 до 45. Когда предмет понимает, но в ответах путается и делает ошибки, в таком случае означается «изрядно» и но мере ошибок пишется от 30 до 35. Когда предмета всего не знает, часто путается и грубо ошибается, то такой случай называется «слабо» и также но мере ошибок пишется 10 и 15. А кто на какой вопрос безошибочно ответа дать не может, тому ставиться 0».
Едва ли когда либо существовала такая система отметок.
Пока данный проект писался, поступил в военный совет, там рассматривался — училище должно было функционировать и, так как Г. Ф. Генс затруднялся быть, директором, а Сухтелен не хотел лишить училище такого деятельного человека — то граф Сухтелен изобрел должность попечителя училища, на эту должность он назначил Генса, а директором училища предназначил инженер-капитана Артюхова, но это назначение граф Сухтелен обусловил тем, чтобы капитан Артюхов прежде вступления в должность отправился в Москву для осмотра существующих там военных училищ. Осенью 1832 г. капитан Артюхов, действительно, был в Москве, где его тогдашний начальник корпуса Газепн (мое прим. Оригинал непропечатан. Возможно Годейн ?) очень подробно познакомил как с учебною, так и хозяйственною частью корпуса. Эта командировка, на наш взгляд, очень замечательна; она показывает, как серьезно относился Сухтелен.
29 октября 1832 года капитан Артюхов взошел к графу Сухтелену с рапортом о состоянии училища. Приняв должность, Артюхов прежде всего подверг воспитанников экзамену, который продолжался 17 дней — с 10 по 27 октября, при чем испытания производились по билетам, составленным из программы каждого предмета. Испытания показали, что познания воспитанников очень посредственны, ни один предмет не был пройден целиком. Причина подобного неуспеха, по мнению директора, заключалась в совместном обучении русских и азиатов.
Воспитанников в Неплюевском училище в это время было: в низшем классе 36, из них 10 мусульман; самый ранний воспитанник поступил в 1825 году, т. е. пробыл в училище 7 лет, 4 поступило в 1828, 2 в 1830, остальные в 1831 и 1832 г.; в верхнем классе было 5 воспитанников, один с 1825, остальные с 1827, и в среднем классе 8, из них один поступил в 1831, 5 в 1827 и 2 в 1828 г. В среднем и высшем классе все воспитанники были православными. Совершенно не понятно, как мог один из воспитанников дойти до старшего класса; на испытании он получил по Закону Божию — 6, по русскому языку 4, по немецкому и физике по 1, а по всем остальным десяти предметам по нулю; Артюхов представил его к увольнению, это представление утвердил Сухтелен.
Пройдено было, действительно, немного — воспитанники верхнего класса по истории знали до Симеона Гордого, по всеобщей географии остановились на Турецкой Империи, а по геометрии изучали площадь круга; de facto знаний было еще меньше.