Страница 12 из 84
С одним из заводов случилась история, возможная лишь в русской действительности. Когда Оренбург задумал построить новый соборный храм, то для постройки его, конечно, потребовалось значительное количество кирпича. Этим обстоятельством воспользовалась догадливая компания оренбургских купцов: они предложили соборному комитету, заведующему постройкою храма, устроить завод с действующею круглый год Гофманскою обжигательною печью, поставить нужное количество кирпича по обыкновенной цене, но за все это просили, чтобы комитет выпросил у города бесплатно на 10 лет участок городской земли под завод. Комитет возбудил ходатайство; гласные думы ревнуя о душе полезном деле — постройке храма Божия, отвели участок земли и предприимчивая компания Оренбургских коммерсантов устроила завод и, поставляя кирпич для собора, одновременно изготовляла его и на оренбургский рынок, и так как она не платила городских сборов, то, конечно, получала на своем кирпиче приличный дивидент.[33]
На самом Маяке долгое время, начиная с 30-х годов, существовала лишь дача графа Цукато, бывшего наказным атаманом оренбургского казачьего войска, да казенные каменоломни, которые работали, конечно, в убыток.
Затем гора Маяк стала частным владением. Как совершилась эта метаморфоза — нам не удалось розыскать в архивных данных, по всем вероятиям, тем же путем как и загородный дом генерал-губернатора стал дачею бывшего полицеймейстера Трофимова; тем более это предположение вероятно, что владельцем Маяка сделался Кузьмин Караваев, чиновник особых поручений при графе Перовском, один из оффициальных исследователей раскола, посетивший переодетым многие скиты.
Частным владением гора Маяк пробыла до 1897 года когда постановлением думы на 12 июня, она была приобретена у владельца за 60 тыс. руб., из коих 30 тыс. руб. были уплочены со дня совершения купчей крепости в три месяца, а остальные 21400 руб. были уплочены в течение десяти лет с начислением 5 %; недостающие до 60 тыс. 8600 руб. были долгом владельца нижегородскому банку; — уплату их город принял также на себя.
С этих пор гора Маяк стала эксплоатироваться городом — отдачею мест под дачи. Кроме того город отводил здесь места для лагерей кадетских корпусов.
За последнее время на Маяке устроен даже водопровод. Устройство водопровода в дачной местности, когда городской водопровод находится чуть ли не в хаотическом состоянии, конечно, вызывается совершенно особыми, специфическими условиями. — Большинство дачников — гласные думы и отчего же за городской счет, т. е. за счет бедноты не попользоваться удобствами. При рассмотрении вопроса о городском водопроводе в заседании думы можно было наблюдать интересную подробность: те гласные, которые имели дачи в зауральной роще, высказывались против устройства водопровода, гласные — дачники Маяка безмолствовали, но их оказалось большинство, а вопрос, как и обыкновенно щекотливые вопросы, решался закрытой баллотировкою и расход свыше 5 тыс. руб был произведен хотя за последнее время город сводит свою смету с большим дефицитом.
По дороге на Маяк, а также по правую сторону полотна железной дороги расположены промышленные заведения и различные склады. Тут находятся лесопилки Оренбургского Лесного Промышленного Товарищества (земля отведена 9 марта 1895 г.), Оберлендера (открыта 8 июля 1879 г.), мельница Дружинина. Первый ее основатель, Борисов[34], получил разрешение на постройку 17 июля 1880 года и обещал выстроить чуть ли не восьмое чудо: предполагалось соединить мельницу подъездным путем с железною дорогою, чтобы мука, без излишней перевозки на лошадях, прямо отправлялась в поезда; но по нашему обыкновению гора родила мышь. В конце концов появилась самая обыкновенная мельница, отличающаяся лишь тем, что она слишком часто меняла владельцев и за все свое более чем 25-ти летнее существование едва ли не больше бездействовала, чем работала. Тут же находятся склады нефти и керосина Савинкова (разрешен 8 января 1885 г.), общества Мазут и братьев Нобель, наконец спичечная фабрика Савинича (6 июня 1896 г).
Здесь же находятся три учреждения, на которые необходимо обратить более серьезное внимание: завод Грена, казачий арсенал и скотобойня. Начнем наш рассказ хронологически — с казачьего арсенала.
XIV.
Читатель, может быть, будет в недоумении, какой интерес представляет из себя казачий арсенал, а житель города Оренбурга, хорошо знакомый с городом, и зная, что арсенал представляет из себя несколько сараев, колодезь, группу деревьев, — место под арсеналом даже не окружено забором, а обрыто небольшой канавой — весьма понятно, может даже утверждать, что интереса нет никакого.[35]
Конечно, сам по себе арсенал не интересен, интересны те метаморфозы, которые испытало то место, где ныне хранится аммуниция для мобилизации чуть ли не всех полков Оренбургского казачества.
Означенное место у обывателя до сих пор известно под названием «англиканский дом». Здесь во времена царствования Александра I было отделение библейского общества. Почему последнее открыло отделение в Оренбурге, какие цели преследовались, кого хотели миссионировать — башкир или киргиз — к сожалению на эти вопросы и ряд им подобных ответа нельзя найти в местных архивах. Быть может, когда будут раскрыты центральные архивы, в них найдутся данные и про Оренбургское отделение библейского общества. Обыватель видит в открытии общества злые козни англичан, которые, открывая библейское общество, преследовали тайные цели — уменьшить влияние России на киргиз. Но известно, это сказал бессмертный Гоголь, что обыватель во всем видит «тонкую, политическую цель».
По разорении библейского общества — место это пустовало много лет, пока оно не понадобилось для совершенно иных целей военному губернатору Перовскому.
В 1833 г. Перовский издал следующий циркуляр комендантам крепостей Оренбургской линии: «При проезде моем по линии я с прискорбием заметил худое состояние лесов по Уралу — большая часть из них совершенно вырублена или быстро клонится к истреблению; с истреблением лесов, сих хранилищ влаги и снега, освежительная роса исчезла или едва заметна; весенние разлития уменьшились, Урал мелеет и во многих местах представляет уже беспрерывный ряд бродов; бурные ветры дробят и разносят дождь и снег по необозримому пространству голых степей; летом палящий зной сожигает хлеба, сено, томит людей, животных и легкую болезнь превращает в повальную; зимою буран и непомерный мороз, усиленный восточным ветром побивает самые даже обыкновенные огородные и садовые растения; пушной зверь и дичь покидает край, в котором нет лесов для их пищи и жилища. Словом: благорастворение воздуха, плодородие и довольство всякого рода исчезают с примерною постепенностью, а цены первых потребностей жизни безпрерывно возвышаются».
Описав такими мрачными красками все пагубные последствия истребления лесов, Перовский предлагает комендантам к 1 февраля 1834 года доставить верный счет всех жителей мужского пола не ниже 12 лет, осмотреть оставшийся лес, выделить заповеданные участки, к 21 мая 1834 года доставить образцы земель, и, наконец, к 1 июня 1834 года доставить сведения, каких пород растет лес и кустарник, а также по одной ветви с листьями. Кроме этого Перовский распорядился, чтобы всех жителей простолюдинов или поселенных солдат, которые за ослушание, пьянство, грубость, буйство или драку, подлежат легкому наказанию, не наказывать, а заставлять вспахать 1/4 десятины земли у опушки леса.
Надо полагать — сильно изумились коменданты крепостей, получив подобный циркуляр. Особенно изумили их по всей вероятности требования земли и ветвей. Не понимая, зачем понадобились означенные предметы, коменданты, конечно, беспрекословно исполнили это требование и канцелярия губернатора весною и летом 1834 года была полна мешками с землею и различными ветвями.
Для чего же понадобились Перовскому такие сведения? В его голове зрел очень интересный и любопытный план для осуществления которого граф и нуждался в означенных данных Таким образом, Перовский к 1834 году знал число жителей в крепостях, породы деревьев, растущих в крае, а также и почвы в крае На основании этих данных 14 марта 1835 года Перовский выпускает особое литографированное «Наставление, как производить посадку».