Страница 28 из 50
- Ты никогда ничего подобного не говорил, - сказала Тетушка, шлепнув старика по затылку.
- Ну, я так думал.
Тетушка не обратила на него внимания.
- Вы двое, - сказала она, - пригнитесь и держитесь поближе к мальчику. Приближается отряд налетчиков, и мы не можем позволить себе потерять голову ни ему, ни себе. Ждите, когда начнется сражение. Когда он потеряет сознание…
- Но Тетушка, - сказал Нод, - как мы можем быть уверены, что он получит только удар по голове?
- Хорошо, - сказала она, вставая и поправляя свой сильно залатанный фартук. - Я забыла упомянуть. Принеси лопату. Убедись, что ничего не пропустишь.
ГЛАВА 41
Вайолет никогда не знала, как долго она оставалась внутри зеркала. И хотя образ этого милого ребенка, прижимающего ладони к клетке и умоляющего о спасении, будет преследовать меня до самой смерти, для нее не прошло и минуты с того момента, как она загадала желание, до того момента, как она вывалилась из зеркала в забытой комнате на восточной окраине замка и упала на пол. Ее не было тринадцать дней, и замок погрузился в траур.
И, что еще хуже, началась война.
Но она еще не знала этого.
Она знала только одно: ощущение чего-то, превращающегося в ничто, снова превращающегося во что-то. Поскольку ни ты, ни я никогда не испытывали ничего - как мы могли, ведь мы - ничто - Вайолет объяснила, что это похоже на ощущение, которое возникает во сне. Действие происходит, мир существует, но вас в нем нет. Сознающий - да; осознанный - да; но как небытие.
Ее первые ощущения в новом теле были в руках - покалывающие кончики пальцев, хрустящие костяшки. Потом моргнули веки. Выдергивание волос на коже головы. Пот на затылке. Когда она почувствовала ассоциации и слияния тела, формирующегося в безграничном пространстве, она безошибочно ощутила, как желудок внезапно втягивается в горло, а рот широко раскрывается в крике.
Вайолет падала. Быстро.
Принцесса, запутавшись в ногах, волосах и тяжелой одежде, рухнула на каменный пол.
- Фу! - вздохнула она, расправляя растопыренные руки и ноги, и, пошатываясь, встала. Но что-то было не так. Хотя она могла двигать руками, ногами, руками и ногами, каждое движение казалось ей чужим и странным - и от этой неправильности у нее кружилась голова и тошнило. Она оглядела себя, и хотя она могла пошевелить каждым пальцем ноги, каждым пальцем руки и согнуть каждое колено, она не увидела ничего, что выглядело бы хотя бы смутно знакомым: Вайолет была в чужом теле. Она подбежала к зеркалу.
Новое лицо. Янтарная кожа, которая светилась. Широко расставленные черные глаза. Черные волосы, блестящие, как масло, падали тяжелыми локонами и змеились по спине до самых колен.
Губы как бутоны роз.
Крошечные ножки в туфельках из лепестков лилий, обмакнутых в золото.
Платье из бархата, сотканное из шелка и пронизанное серебром.
Мозоли на руках исчезли, как и царапины на коленях.
Настоящая принцесса. Вайолет взвизгнула и обернулась, но ее волосы были такими тяжелыми, а ноги такими маленькими, что она быстро потеряла равновесие и упала. Она проверила длинный коридор, не смотрит ли кто. Холл был пуст. (Не показалось ли ей это странным, мои дорогие? Конечно, так и должно было быть, но этого не произошло.) И принцесса незаметно выпрямилась.
Она вернулась к зеркалу, но ее отражение длилось лишь мгновение. Изображение поплыло перед ее глазами, и появилось что-то совсем другое. Женщина - золотистые глаза, золотистая кожа, золотистые волосы - улыбалась сквозь стекло. Сквозь приоткрытые губы сверкнули алмазные зубы, острые, как ножи. Вайолет вздрогнула.
- ТЕБЕ НРАВИТСЯ, ДОРОГАЯ? - спросила золотая женщина, хотя голос, казалось, исходил не из зеркала, а из камней, пола и воздуха. Он был внутри Вайолет. Он полз и полз под ее кожей.
- Да, - горячо ответила Вайолет, бессознательно потирая руки. - Мне это нравится. Я... - Она замолчала. - Я такая, какой должна быть.
- ДА, МОЯ ДОРОГАЯ! О ДА! - Улыбка золотой женщины стала шире. Ее тонкий язычок снова и снова скользил по губам. - ТЕПЕРЬ ОБ ОПЛАТЕ.
- Конечно, - рассеянно ответила Вайолет, любуясь мягкой плотью на своих тонких руках, отмечая отсутствие мускулов и гадая, как она будет взбираться и ездить верхом со своим новым телом. «Возможно, - подумала она, - мне это и не понадобится». И в животе у нее начал образовываться узел.
- НЕ ПОКАЗЫВАЙСЯ НИ ОТЦУ, НИ КОМУ-ЛИБО ЕЩЕ. НЕ СРАЗУ, - сказала золотая женщина. - ИМ БУДЕТ ТРУДНО ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОИЗОШЛО, И, ПОЛАГАЮ, ИМ ПОНАДОБИТСЯ МОЯ ПОМОЩЬ. А ЭТО ЗНАЧИТ, ЧТО МНЕ НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ, ДОРОГАЯ, ЧТОБЫ ОСВОБОДИТЬСЯ ОТ ЭТОГО ЗЕРКАЛА. ЗЛЫЕ ДЕМОНЫ ПОЙМАЛИ МЕНЯ ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ ДАВНО.
Густые слезы хлынули из его золотистых глаз. Золотые губы дрожали от искусственных рыданий.
- Это ужасно, - сказала Вайолет. - Хотя на самом деле не стоит…
ИДИ В КОНЮШНЮ И ВОЗЬМИ СВОЮ ЛОШАДЬ. ПРИНЕСИ ЗЕРКАЛО. У ГОРНОГО КОРОЛЯ ЕСТЬ ПРЕДМЕТ, КОТОРЫЙ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ. ОН ХРАНИЛ ЕГО ДО ТОГО ДНЯ, КОГДА ВОЗЛЮБЛЕННАЯ МОЕГО СЕРДЦА ОБЪЯВИТ СЕБЯ МОЕЙ ЗАЩИТНИЦЕЙ. ОН ЖДЕТ ТЕБЯ В ПРЕДЕЛАХ ГРАНИЦ ТВОЕЙ СТРАНЫ… ВСЕГО В ДВУХ ДНЯХ ПУТИ! ВОЗМОЖНО, ДАЖЕ НЕТ. ПРЕДСТАВЬСЯ КОРОЛЮ, ВОЗЬМИ АМУЛЕТ И ВЕРНИ ЕГО СЮДА, И ВСЕ БУДЕТ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО.
Ложь, мои дорогие. Ниббас лгал.
- И это все? - спросила Вайолет, ее шея напряглась под тяжестью волос.
ЭТО ВСЕ.
- Ну, это просто. И я с радостью помогу. Я возьму свое зеркало… я только на минутку.
И Вайолет побежала по пустому коридору.
И если бы Ниббас был чуть менее успешен с превращением Вайолет, возможно, все пошло бы по плану. Если бы Вайолет была менее хрупкой или если бы детали ее тела не соответствовали историям, она, возможно, добралась бы до своей комнаты и до конюшни, так и оставшись незамеченной.
Но копна густых черных волос, волнами ниспадавших ей на спину (этой чертой, должен признаться, я очень гордился, когда говорил это), была отвратительно тяжелой и больно стягивала кожу головы. А ее крошечные ножки были слишком малы для ее возросшего роста, и она раскачивалась взад и вперед, не в силах полностью выпрямиться. Ее бархатное платье весило вполовину меньше, чем она сама, и с ее новой деликатностью, отсутствием мускулистой ловкости, у нее едва хватало сил ходить, не говоря уже о том, чтобы бегать, отягощенная волосами и платьем. Хотя до ее комнаты было недалеко, Вайолет была вынуждена останавливаться не менее шести раз, чтобы отдышаться и собраться с силами.
И когда она остановилась, то услышала, как плачет ее отец. Вайолет была сострадательным и любящим ребенком. Не то чтобы она намеренно не подчинилась указаниям Ниббаса. И действительно, при звуке убитого горем голоса отца для Вайолет Ниббаса больше не существовало. Как и ее новое тело, новое платье, новые волосы. В этот момент Вайолет не помнила, что выглядит по-другому.
Она просто вбежала в комнату.
- Отец, - сказала она, бросаясь к изумленному королю, - не плачь. Пожалуйста, не плачь, папа!
Король стоял в одной из многочисленных гостиных замка. Лицо его посерело, глаза потемнели от беспокойства и недосыпа. Три генерала, два посла и охотничий отряд - все они сообщили королю свои новости, но ничего хорошего.
Я стоял в дальнем углу комнаты, готовый помочь. Вайолет пропала - в наше время - несколько дней подряд, и все поиски закончились. Теперь мы были нацией в состоянии войны. Мы были народом в трауре. И мой долг был перед королем.
Пока что.
Было что-то странное в одновременности наших двух катастроф - и что бы это ни было, оно просочилось под мою кожу, как паразит. Я должен это знать, сказал я себе. Я должен знать, что происходит. Хороший рассказчик, видите ли, гордится своей способностью опираться на нашу историю и мифы, чтобы обеспечить перспективу и контекст для тех, кто обладает большей властью, чем мы. Это наш долг перед нашими странами, нашими королями и королевами, и я с радостью выполнил его. Но, конечно, теперь, теперь я понимаю, что я тоже был под чарами Ниббаса. Меня тоже намеренно сбивали с толку и вводили в заблуждение.