Страница 24 из 76
— Ты себя видел? Я имею в виду «ИДруга», — поинтересовался Моллен, — ты можешь сам на себя посмотреть?
— Да. Вы имеете в виду новые интеграционные двигатели и все остальное, — ответил Джим. — Я знаю, что они там, как вы и сказали. Но знаете, мне все это не очень-то нужно. Я могу отправиться куда нужно, как и Рауль, так же как я сейчас оторвался от пола. Хотя нет, погодите — я не могу совершить фазовый переход, не используя корабельное оборудование. Но обычные двигатели вы могли бы и не устанавливать.
— Может быть, — сказал Моллен, — но мы не хотели рисковать. И потом, если тебя возьмут в плен...
— Лааги?
— Да, — вздохнул генерал, — лааги. Если они тебя захватят, мы хотим, чтобы дело выглядело так, будто тобой управлял пилот-человек, просто он куда-то пропал.
— Так вы хотите, чтобы я забрался глубоко на территорию лаагов, — сказал Джим, — достаточно глубоко, чтобы меня взяли в плен, а не просто расстреляли?
— Не совсем, — ответил Моллен.
— Нет? — Джим удивился и осознал, что он испытал это чувство в первый раз с тех пор, как проснулся частью «ИДруга».
— Мы хотим, чтобы ты обошел территорию лаагов, как я и говорил тогда в кабинете.
— Тогда как я могу попасть в плен?
— Мы хотим отправить тебя за пределы их территории, в обход с другой стороны, но насколько глубоко они продвинулись с той стороны, мы знать не можем. Рауль там уже был, так что они могут тебя поджидать. Мы не знаем, но такая возможность всегда существует. Если ты попадешь в плен, у тебя будет больше шансов сбежать, если они решат, что тебе нужен пилот.
— Вы хотите, чтобы я нашел то, что нашел Пенар, — сказал Джим. — Может, все-таки скажете мне, что это?
— Мы не знаем. Именно так, Джим, мы не знаем. Раулю это показалось чем-то вроде рая. Дело, однако, в том, что там был этот рай и кроме него еще что-то непонятное. Вот за этим чем-то мы тебя и посылаем.
— И что это такое? Животное, растение, камень?
— Вот этого-то мы и не знаем.
— Не понимаю, — сказал Джим. — Ну хорошо, Рауль думает, что это рай. Если больше об этом ничего не известно...
— Извини, давай начнем еще раз сначала, — сказал Моллен. — Я плохо объясняю. Нас очень интересует то, что там еще есть и связано ли оно с этим раем. Мы думаем, что это может иметь отношение к тому, как Рауль стал частью «Охотника на бабочек»; кроме того, Рауль утверждает, что лааги об этом не знают.
— Не знают? — переспросил Джим. — Рауль считает, что они не знают?
— Во всяком случае, так мы поняли то, что он говорит, — ответил Моллен.
— Как лааги могут не знать про это, если оно прямо у их черного хода, так же как мы у их входной двери в масштабах межзвездных полетов? И они должны были бы это увидеть — ведь Рауль предположительно это увидел.
— Я не знаю. Мы привлекли к этому наших лучших специалистов, и они ничего не могут предположить, — сказал Моллен. — Но можешь себе представить, каково было бы иметь кого-то или что-то в помощь, что лааги не могут даже представить, не то что увидеть? Это может наконец закончить нашу долгую войну с ними. Это может значить, что нам будет открыта дорога внутрь галактики.
Глава десятая
Джим-«ИДруг» лежал и думал. Человечество так долго воевало с лаагами — на протяжении более пяти поколений, — что эта борьба стала восприниматься как что-то само собой разумеющееся, как закон природы. Как будто они всегда воевали с лаагами и всегда будут воевать с ними — с инопланетянами, хотя ни один человек никогда не видел их, как и их планеты — только корпуса лаагских толстобрюхих боевых кораблей. Ощущение было такое, будто Моллен предложил изменить форму всех континентов Земли.
Речь, конечно, шла не просто о его желаниях. Этого хотели все. Больше никакой войны, опустошающей ресурсы Земли и ничего не приносящей ей взамен, кроме, разве что, ощущения безопасности внутри пространства, ограниченного цепочкой боевых кораблей. Но если не надо будет воевать с лаагами, то что делать дальше?
Может быть, человечество сможет начать заселение пригодных для жилья планет? Этот план родился давно, но люди обнаружили, что в пределах доступного им перемещения по фазовому переходу на пригодных для заселения планетах либо уже поселились лааги, либо они находились в той части космоса, куда лааги закрывали дорогу.
Никто не знал, почему лааги воевали. Они напали сразу же, как только столкнулись с невооруженными кораблями людей. И явно собирались продолжать и напасть на саму Землю. Но встревоженное человечество объединилось и спешно оборудовало и обеспечило персоналом линию защиты в космосе — границу. Судя по всему, лааги тоже искали планеты для колонизации, и хотя люди никогда не видели их планет, Земля, должно быть, оказалась на них похожа, раз вполне подходила лаагам.
Вначале, после первой встречи людей и лаагов в космосе, их корабли подходили близко — их видели сразу за пределами земной атмосферы. Но Земля в это время лихорадочно строила боевые космические корабли, и когда первые отряды землян отправились на охоту за лаагами, им пришлось дойти в поисках почти до нынешней границы.
Но за пределы границы вся военная мощь Земли не смогла пробиться за сотню с лишним лет. Чем больше истребителей насчитывалось в пытавшейся прорваться эскадре, тем больше кораблей лаагов выходило им навстречу. Одна планета была населена лаагами или несколько? Можно ли договориться с этой расой? Что лааги собой представляли физически и интеллектуально? Никто не знал.
Ни один корабль лаагов никогда не сдавался. Они сражались или отступали, но уж если вступали в бой, то не прекращали его, пока не уничтожали противника или не были уничтожены сами. Постоянные попытки взять в плен корабль лаагов еще ни разу не увенчались успехом. Складывалось впечатление, что на каждом их корабле было что-то вроде кнопки самоуничтожения, которая срабатывала, если корабль оказывался слишком поврежден, чтобы сражаться или отступать.
А теперь Моллен утверждал, что если Джим сможет найти нечто непонятное, что, по их с Мэри мнению, находилось где-то на территории лаагов, то сражения могут закончиться. Гора все еще была вдали у самого горизонта, но теперь появилась дорога, которая могла привести к ней.
— Джим?
Это Мэри позвала его.
— Да? — отозвался он.
— Ты уже час как молчишь, — сказала она. — Мы хотели дать тебе время обдумать то, что рассказал Луис, но действительно уже прошел целый час.
— Да? — удивился Джим. — Я теперь по-другому ощущаю время. Ты что-то у меня спросила, а я не ответил?
— Ничего, — ответил Моллен, — мы только собирались задать вопрос. Как думаешь, ты сумеешь сделать прыжок в сторону от границы — неважно, с двигателями или нет, — а потом опять войти на расстоянии пятидесяти световых лет отсюда, чтобы посмотреть, проскочил ты на их территорию или нет?
— Думаю, я справлюсь, — сказал Джим. — Понадобится время, но время теперь значения не имеет... Да, кстати, а где мое тело? Что с ним?
— О нем заботятся, — сказал Моллен. — Если ты вернешься на протяжении срока человеческой жизни, оно будет тебя ждать. Вообще-то простой полет туда и обратно с заходом на планету должен занять не больше нескольких недель.
— Тогда я готов в любой момент, — сказал Джим. — Мне же не нужно собирать вещи, правда? Вы с кораблем разговариваете, генерал, а не с пилотом.
— Луис имел в виду, готов ли ты отправляться внутренне, — поправила Мэри. — За последний год мы подвергли тебя огромному напряжению. Никто не рассчитывает, что ты просто стряхнешь все это и возьмешься за дело.
— Знаете, — сказал Джим, — это странно, но стряхивать нечего. Даже если бы у вас не нашлось уважительной причины засунуть меня сюда, стряхивать все равно нечего. Я теперь другой, вот и все; я даже не знаю, как это объяснить. Наверное, можно даже сказать, что я думаю как корабль, а не как человек.
— Может, все-таки стоило доктору его протестировать, — проворчал Моллен себе под нос.