На абордаж!

— Желание услышано, — голос существа, выдававшего себя за старину Киллана, стал изменяться, неприятно растягиваться и прерываться. — Контроль будет снижен.

— Проваливайте, — я не стал дожидаться, когда художник полностью очнется и будет недоумевать, что с ним произошло, а просто вышел из комнаты, не забыв закрыть дверь. Вестар Фарли, фрегат-капитан императорского флота, не нуждается в заботе и помощи богов, или кем себя считают эти контролеры. Спасибо, но дальше я сам…

Глава 8. Покушение

— После нападения на «золотой караван» у нас осталось мало кораблей, — напомнил Дикий Кот и оглядел фрайманов, сидевших в каюте его «Золоторогого». — В каждой флотилии не больше пяти-семи вымпелов. Такая ситуация ставит под угрозу срыва летнюю кампанию.

— У нас два галеона с золотом! — воскликнул Зубастик, бравируя сожженными бровями после пожара на своем флагмане. — С чего мы должны беспокоиться? Каждый оставшийся в живых вольный брат получит солидный куш! Мы можем спокойно сидеть на заднице, даже пальцем не пошевелив!

— Пират без добычи — дохлая медуза, а не пират, — возразил Гасила. — Лично мне мало. Я хочу потрепать Аксум и Сиверию. Чем они хуже дарсийцев, убежавших от нас с поджатым от страха хвостом?

— Как ты собираешься воевать с дырявым флотом? — Дикий Кот во время разговора так и не присел, расхаживая по своей каюте, заложив руки за спину. Что-то его глодало. — Сколько у тебя в наличии людей?

— Мало, — признался Гасила. — Атака в лоб принесла нам большие убытки. Два корабля сгорело, на четырех нужно возводить палубные надстройки. Времени уйдет очень много. Боюсь, в море выйдем только в середине лета.

— Так какой тебе Аксум? — засмеялся Зубастик. — С тремя сотнями человек много не навоюешь. Надо приводить себя в порядок и укреплять оборону острова. Дарсийцы нашего нахальства не простят.

— Поддерживаю, — кивнул Китолов. — Мы растревожили огромный улей с дикими пчелами. Ждите гостей с пушками и солдатами.

— Нужно спрятать золото, — сказал я. — Призовые раздать братьям, казну перенести с Мофорта на какой-нибудь другой остров, а остальное, что останется, спрятать в надежном месте. Есть такое на примете?

— Если королевские войска вышибут нас с Керми, то они перероют его сверху донизу, — покачал головой Дикий Кот. — Галеоны слишком заметны, чтобы их прятать.

— Галеоны сжечь, золото в ящиках зарыть до лучших времен, — мое предложение встретили без восторга. — И не здесь.

— А где? Можешь подсказать местечко? — Гасила показал свои желтые зубы.

— Каззуро или другие острова, лежащие далеко от архипелага.

Фрайманы захохотали, как будто я сказал невероятно веселую шутку. Улыбаюсь им в ответ.

— Ты представляешь, Игнат, сколько людей будут знать об этом золоте? — покачал головой Кот. — А у многих язык настолько длинный, что через год или два придется топить каждую лоханку, приблизившуюся к тайнику.

— Не мне вас учить, уважаемые фрайманы, как действовать в таких случаях. Команда, прячущая дарсийское золото, должна остаться в том же месте. Иногда мертвецы становятся лучшими стражами зарытых сокровищ. И языками не болтают.

Командоры помрачнели, обдумывая мои слова. Не думаю, что предложенный вариант не рассматривался ими. Так что за их психику я не волновался. Эти душегубы режут глотки похлеще мясников. Что им еще десяток человек, отправленных в мир иной?

— Сами подумайте, — я оглядел фрайманов. — У нас после раздачи приза останется двадцать ящиков с золотом. В каждом ящике двадцать отлитых брусков. А это не меньше четырех кантаро[1]. Сами посчитайте, на какую сумму тянет остаток. Голову может любой потерять.

— Такие деньжищи — хороший повод перерезать всех причастных, — кивнул Эскобето, быстро подсчитав барыш. — Я поддерживаю Игната. Сейчас мы просто не успеем пустить это золото на покупку новых кораблей и вооружения. Но мое мнение может быть отличным от вашего…

— Говори, — поморщился Дикий Кот.

— Разделим его между собой. Нас шестеро. Каждому по три ящика слитков. С такими деньгами можно устроиться в любой месте Тефии. Мир огромен, и он не ограничивается Дарсией и Сиверией. Если вы настолько честны, то разделите долю между своими верными людьми. Купите дворянство, заведете дело, станете торговать или займетесь чем-то другим, к чему сердце лежит.

— К чему ты клонишь, дружище? — с подозрением спросил Гасила. Ну да, он всегда туго соображал. А вот Эскобето, чувствую, подводит к мысли сбежать с Керми, пока нас всех не перевешали за преступление против короны.

— Разбегаться надо! — захохотал Зубастик, откидываясь на спинку стула, рискуя грохнуться на пол. — Точно, братья-фрайманы! Скоро сюда нагрянут королевские войска и выпустят нам кишки. Ригольди прав!

Отлично! Заметьте, господа пираты, это не я предложил пятки салом смазывать, а вы сами!

— Когда Игнат предложил план ограбления каравана, я посчитал его безумцем, — Дикий Кот остановился возле резного буфета с лакированными дверцами и провел по завитушкам пальцем. — Но подумав хорошенько, признал его правоту. Попробовать стоило, иначе зачем мы поднимаем черный флаг на мачтах? Пираты мы или послушные собачки, бегающие за сахарной косточкой? Я согласился с Игнатом, однако в душе надеялся, что у нас ничего не получится. Потеряем пару-тройку кораблей и отступим назад. И вдруг происходит невероятное: мы выгрызли у дарсийцев два галеона с золотом! Теперь мне страшно. Я знаю, что последует за нашей безумной выходкой. Мы не сможем защитить Керми от удара регулярной армии. К сожалению, Игнат переоценил наши силы. Сможем ли найти выход, господа?

— Бежать как крысы с корабля? — насупился Гасила. — Отдать Керми на поживу королевским псам? Я уже привык к этим землям!

— С чем ты будешь отбиваться от линкоров и фрегатов? — хмыкнул Эскобето, облокотившись о стол. — Да тебя потопят быстрее, чем ты успеешь помочиться за борт. Я предлагаю дело, уважаемые фрайманы. Нужно разделить все золото по-честному и разойтись по разным румбам. Переждать смутное время. Дарсийцы в любом случае не получат Керми так легко. Имперцы рванут сюда со скоростью летучих рыб. Здесь начнется такая рубка, не чета тому, что мы пережили несколько дней назад. Неужели вы не понимаете, что Игнат дал нам шанс начать новую жизнь, о которой вы не могли мечтать? Грабить купцов, продавать рабов и с грустью смотреть в свой кошелек, когда он опустеет — и так каждый раз, пока не нарветесь на военный патруль?

— Пират добровольно выбирает такую жизнь! — зашипел Гасила. — А вы разбегаетесь по норам, предавая идеи Вольного Братства!

— Не, я не собираюсь подыхать на виселице! — Зубастик вскочил, роняя стул. — Эскобето дело говорит. Надо разбежаться и растащить все золото. Я хочу в Тенецию, или на худой конец, на Катагуну, к черным женщинам! Говорят, они настолько жгучи, что аксумки перед ними становятся жалкими котятами.

— Кто бы говорил за аксумок, болван! — скривился Гасила. — Помнишь, я предложил тебе одну такую штучку, а ты испугался поскакать на ней? На Катагуне одни обезьяны живут, а в Аксуме — сплошная сладость!

Все рассмеялись, хоть напряжение чувствительно витало в каюте Дикого Кота, который пригласил нас в Клифпорт для обсуждения самого животрепещущего вопроса: что делать с оставшимся золотом Эмитеза? Призовые уже разошлись по флотилиям, вызвав нешуточную радость пиратов и поднятие цен на рынках и в тавернах. Впрочем, это никого не расстроило. Кутили дни и ночи напролет, а мошна торговцев невероятно быстро стала распухать от золотых чешуек.

Золото в брусках никак не могло идти в качестве платежного средства. Поэтому судовые кузнецы плавили его и разливали в специальные круглые формы. На выходе получались необыкновенные тонкие чешуйки, которыми и платили за еду, выпивку и женщин. Про азартные игры и говорить нечего.

Я понимал, какая вакханалия начнется скоро на Керми. Не помню случая, чтобы золото делало из пирата благочестивого джентльмена. Скорее, наоборот. Инфляция уже набирала обороты, и умные люди вроде Эскобето, Дикого Кота и Китолова с их приближенными быстро сообразили, чем грозит наплыв золота на архипелаг. Вот почему Эскобето предложил здравую идею: раскидать награбленное добро и разбежаться в разные стороны. Но я не для того рисковал жизнью, чтобы ценный приз просто так ушел из рук.