Страница 24 из 117
— Тогда ступай вон в тот закуток, — урод кивнул вглубь трюма, где имелись небольшие каморки, огражденные деревянными решетками. — И сиди там тихо, пока капитан не соизволит с тобой поговорить. Думаю, ему будет интересно увидеть счастливчика после взрыва брандера.
Клэд вошел в клетку, и калеченный пират закрыл за ним дверь, не забыв навесить большой замок. Еще раз предупредил, чтобы пленник сидел без шума.
— Принеси воды, — попросил мичман. — У меня в глотке пересохло.
— Переживешь, — откликнулся Хомяк. — Мертвецам вода не нужна.
Оба пирата загоготали, довольные шуткой, и покинули трюм. Клэд остался сидеть на голом склизком полу, прислонившись к бортовой обшивке, за которой слышался плеск воды. Бриг покачивался на волнах, и мичман, сам того не замечая, задремал, не обращая внимания на сухость во рту и боль в ребрах. Как оно все сложится дальше, Фальтус не знал. Оставалась надежда на благоразумие пиратского командора. Если он предложил службу на своем корабле, Клэд, наверное, согласится. Жить-то хочется.
Из забытья его выдернул скрежет проворачиваемого в замке ключа. Свет фонаря резал глаза и не давал возможности разглядеть, кто стоит по другую сторону клетки. Оказалось, тот самый уродливый корсар.
— Поднимай свою задницу, — приказал человек с жуткими ранами на лице. — Велено тебя к капитану доставить. Молись своим богам, парень, чтобы они нашли нужным заинтересоваться в твоей судьбе.
Клэд пожал плечами. Сейчас его жизнь зависела не от богов, а от человека, командующего этим кораблем. Пираты, по его мнению, настоящие безбожники, и поэтому никогда не обращают внимания на высшие силы. Мичман заранее настроился на плохой исход, и не тешил себя надеждами, что может быть чем-то полезен врагам королевства.
Попав из трюма на палубу, Клэд увидел, что солнце склоняется к горизонту, окрашивая воду в красно-желтые тона. Бриг, распустив паруса, рассекал эту цветовую палитру, направляясь к норду, где темнели острова архипелага. Юноша еще раз посмотрел на развевающийся на ветру кормовой флаг с красоткой и скелетом. Наморщил лоб, напряженно вспоминая, на кого похожа эта девица?
— Чего застыл? — урод подтолкнул Клэда. — Топай на корму, не заставляй капитана ждать.
Каюта капитана ярко освещалась магическими светильниками, и Клэду удалось рассмотреть человека, в чьих руках и оказалась его жизнь. Долговязый и худощавый мужчина со смуглым оттенком кожи сидел за рабочим столом и что-то внимательно изучал в толстой потрепанной книжке. Его сутулость лишь усиливала непритязательный вид фигуры.
— Привел, командор, — сказал сопровождающий и повторил: — Вот, привел дарсийца.
— Хорошо, Эрендил, можешь идти, — кивнул капитан, и когда урод покинул каюту, с любопытством посмотрел на замершего в ожидании Клэда. — Сколько тебе лет, парень? Мне сказали, что выловили какого-то мальчишку со взорванного корвета. Ты и в самом деле с него?
— Я — мичман Фальтус, — распрямил плечи Клэд. — Мичман корвета «Бегущая лань» входящего в состав Королевского флота! Входившего…, — поправился он.
— А я — Лихой Плясун, — командор поглядел на изменившегося в лице юнца. Усмехнулся. — Знакомое имя?
— Да, наслышан, — признался Клэд, досадуя на свой страх, легко читающийся пиратом.
— Куда направлялся ваш вымпел, мичман? Мы видели не меньше трех десятков кораблей, идущих норд.
— Не могу сказать, — мотнул головой Фальтус. — Военная тайна.
— С каких пор «золотой караван» стал тайной? — пират встал и странной дерганной походкой, словно танцуя на каждом шаге, подошел к высокому шкафу, где лежали какие-то свитки, книги и архивные судовые журналы. — Меня интересует сроки возвращения каравана.
— Я этого не знаю, — твердо ответил мичман. Не в моей компетенции. Все зависит от количества груза, погоды и приказов высшего командования.
— Откуда ты, парень?
— Я потомственный дворянин из рода Фальтусов, младшей ветви клана Толессо из Скайдры, — гордо ответил мичман.
Лихой Плясун резко обернулся, не скрывая своего изумления, и танцующей походкой приблизился к Фальтусу; неожиданно схватил пальцами его подбородок и пристально взглянул в глаза. Мичман замер, ощущая стальной капкан на своем лице. Рука у пирата и в самом деле была сильной.
— Клан Толессо? — задумчиво произнес Плясун. — Не врешь?
— Дворянин не может лгать!
Командор рассмеялся и разжал свои пальцы. Клэду показалось странным, что Лихой Плясун, зарекомендовавший себя неуравновешенным, вспыльчивым человеком, сейчас очень спокоен, даже добродушен по отношению к своему врагу.
— Да, вижу спесь дворянскую, — с каким-то видимым удовольствием произнес командор. — Все ваше существование построено на лжи и обмане! Толессо! А ты, случаем, не родственник Эррандо Толессо?
— Он глава клана, — удивился Клэд. — Но откуда вам известно его имя?
— Старый ублюдок, сидящий на золотых сундуках, — ощерился Плясун. — Готов удавиться за лишнюю монету… Вот так подарок! Хочешь, Фальтус, проверить еще раз скупость старика?
— Я не понимаю…
— Предложу выкуп за тебя, — ухмыльнулся пират. — Очень большой выкуп. Но не самому Эррандо, а твоей семье. Триста тысяч риалов.
— У моих родителей нет такой суммы, — помрачнел Клэд.
— Верю, — засмеялся Плясун. — Ведь дворяне не лгут. Как думаешь, куда они, в первую очередь, побегут за помощью?
— Гадать не надо — к старому Эррандо, — пожал плечами мичман. — Но я уверен, что денег они не получат.
Лихой Плясун щелкнул пальцами, весьма довольный происходящим. И спросил, сбивая с толку мичмана.
— Хочешь служить у меня? Грамоте обучен?
— Читаю и пишу, — кивнул Клэд. — Бухгалтерия, финансы… Все, что необходимо для торговых дел.
— Просто подарок! — снова повторил странную фразу командор. — Какого черта поперся служить во флот, если мог спокойно сидеть в конторе и зарабатывать деньги для семьи?
— Традиция, — распрямил плечи мичман. — Мой дед служил на «Гордости Дарсии», флагмане Третьего королевского флота, воевал против сиверийцев. Двоюродный дядя десять лет ходил на крейсере «Адамант», после выслуги сошел на берег и был консультантом в Адмиралтействе, и даже старший брат…
— Достаточно! — резко прервал его Плясун. — Плевать мне на ваши традиции! Меня интересует, дадут ли за тебя выкуп?
— В указанных размерах — нет.
— Тогда у тебя два пути: в рабские колодки и на тяжелые работы, где ты сдохнешь через полгода, — командор оценивающе посмотрел на худощавого юношу. — Или пойти ко мне на службу.