C.К.В.

Виталий Павлов

C.К.В.

«…прозрачная,

как стакан родниковой воды…»

От автора

Эта история состоит из двух частей. Обе носят название С.К.В., что означает «семь коротких встреч», и обе объединены одними и теми же главными героями. Согласно и хронологии, и классической логике, первая часть должна бы оказаться в книге перед второй историей. Но, автору почему-то кажется, что предпочтительнее начать чтение со второй части, а уже потом перейти к первой.

После чего, можно снова вернуться к части второй, и, возможно, тогда она заиграет перед вами новыми красками.

С.К.В. – 2

Встреча первая. Учитель.

Дерзкий и стремительный пассат, прохладный ветер, рожденный в самой утробе океана, на исходе третьего дня безудержного и пьянящего полета над скачущей то ниже, то выше волной, наконец, достиг вулканического участка суши. Преодолевая крутой скалистый подъем, он постепенно утрачивал силу, теплея от нагревшихся за летнее утро обломков давно застывшей лавы и камней. И на ровной, явно искусственного происхождения площадке, словно маленький ручной котенок тихо ткнулся он в ладони стоящего обычного человека, усталого мужчины средних лет. В мои ладони.

А потом затих, довольно мурлыкая.

Чтобы понять, что я делаю здесь, на этом, относительно небольшом острове, сначала давайте вспомним, что в нашем, насквозь прозаическом и рациональном мире осталось всего три явления, которые в полной мере можно отнести к разряду необъяснимых. Всего три настоящие загадки на пятьсот миллионов квадратных километров и несколько миллиардов людей.

Во-вторых (именно, во-вторых!), это Шамбала, таинственная горная страна в Тибете, где люди достигают просветления без всяких дополнительных правил и условий. Например, бегать по утрам, обожать тещу и не есть на ночь сладкое. Приятно думать, что есть на Земле место, где можно возвыситься и подняться духовно, ни в чем себя не ограничивая, без всей сопутствующей шелухи.

Да, Шамбала – это вторая загадка. Необъяснимостью же номер три можно уверенно считать Бермудский треугольник, участок океана у североамериканских берегов, где по слухам бесследно пропадают корабли и самолеты, и о котором слышали, кажется, даже дети, коты и тараканы. Впрочем, тараканы, конечно, слышали, но не боятся такой ерунды. Они выживали и выживают, и в куда более сложных условиях.

И, во-первых, это Учитель Э́йзес, про которого ходят стойкие слухи, что он знает ответы на все житейские вопросы. И не просто ответы, а правильные ответы. Ни больше, ни меньше. Так говорят. Это я и собираюсь проверить. Завтра. Ровно в полдень. Проверить, на самом ли деле он, Учитель Э́йзес – Номер Один.

Географами твердо установлено, что слева от Европы есть Атлантический океан, в котором недалеко от французского берега, среди бешеных чаек и пенных, почти пивных волн болтается приличных размеров остров, Туманный Альбион. А слева от Африки, километрах в ста пятидесяти от нее, в комплекте к тому же самому океану прилагается не один, а несколько островов, значительно меньших, чем Британия, называемых Канарскими.

Островов всего семь. Счастливое число. Первый, самый ближний к континенту – Лансароте, огромный кусок застывшей лавы с двумя сотнями то ли действующих, то ли временно спящих, но дышащих вулканов. Следующий – Фуэртевентура, средоточие песчаных дюн, многокилометровых пустынных пляжей и диких непуганых коз, поедающих редкий кустарник. Далее – два центральных, самых крупных острова архипелага. Гран-Канария – кишащий туристами, очень правильной, округлой формы. И Тенерифе с огромным, выше облаков, вулканом Тейде.

Рядом с Тенерифе находится небольшой островок Ла Гомера, известный биологам и любителям дикой природы своим вечнозеленым и очень древним лесом Лаурасильва. Шестой остров – Ла Пальма, где есть и вулканы, и много зелени, а также целая армия астрономов с дотами-башнями и телескопами наперевес.

И седьмой, последний остров в этой, благословлённой вечной весной стране, называется Йерро, что по-испански значит «Железо». В доколумбовую эпоху это место было западным краем известного мира. Считалось, что именно здесь проходит нулевой меридиан. Здесь все начиналось и все заканчивалось. И именно здесь живет ныне Учитель Э́йзес, к которому я собрался на беседу.

Не то чтобы он, мудрый и всезнающий Учитель, ожидал на разговор именно меня. Желающих попасть к нему и задать свой вопрос, без преувеличения, тысячи. Но каждый день судьба улыбается только двум счастливчикам. С утра тому, кто недавно заплатил за право поговорить с самым умным человеком в мире много-много денег. А в полдень другому, тому, кто занял очередь на беседу очень-очень давно. Как я, много лет назад.

Сколько их прошло, тех канувших уже в безвестность лет? Шесть? Восемь? Нет, девять, почти девять лет назад, в начале сентября, в десять часов утра затренькал в моем рабочем кабинете веселый и беспокойный телефон. И некто Голос произнес короткую сакраментальную фразу, назвав мое имя и отчество: «Иван Андреевич?».

– Да, – храбро ответил я тогда.

А потом вообще пошла полная фантастика.

На Йерро почти все время дуют сильные ветра́. Они – хозяева этой суровой вулканической земли. Обычных деревьев, из-за скудости почв, не так много и сосредоточены они больше в северной части островка. Но малые деревья или кустарники, например можжевельник, широко присутствуют по всему острову. Сгибаясь под постоянным воздушным натиском, их соседствующие стволы, иногда переплетаясь, образуют замысловатые фигуры и формы, которые своей естественной фантасмагоричностью очень удивляют иностранных туристов, изредка заплывающих в эти отдаленные края.

И еще на острове почти нет гостиниц. А те, которые имеются, не более чем скромные постоялые дворы. Без блеска, размаха и больших удобств. По существующим правилам, перед тем как встретиться с мудрецом, каждый ищущий знания за деньги ли, или бесплатно, должен провести две ночи в крошечном, на четыре номера, отеле «Пунтос» на восточном побережье. В здании на старом пирсе, когда-то переделанном под непритязательное жилье из небольшой портовой конторы. Зачем ожидать целых два дня, размышляя под аккомпанемент бьющихся о камни волн? Чтобы решить, какой именно вопрос ты хочешь задать Учителю Эйзесу, потому что, по правилам, задать можно лишь один. Тот, который волнует тебя больше всего, и на который ответить самому – тебе не дано. И такой вопрос у меня был.

Согласно письменным инструкциям, полученным обычной электронной почтой, я прибыл и заселился сюда позавчера. Номер для меня был забронирован и, что самое удивительное, уже оплачен. Я назвал лишь код, три цифры из письма, и важный бородатый дворецкий в малиновой ливрее, украсивший бы своей колоритной персоной любой пятизвездочный отель, неспешно проводил меня через отдельный вход в одну из четырех просторных комнат, обставленную, впрочем, весьма просто, но с изысками и с несомненным вкусом.

Сегодня я, словно английский лорд, сидел на резном лакированном стуле с высокой спинкой за сервированным серебряной посудой столом. Смотрел в полуоткрытое окно, слушал звуки бесконечного прибоя и завтракал из фарфоровой тарелки роскошной овсяной кашей, которую десятью минутами ранее услужливо притащил дворецкий.

Времени у меня было достаточно. За мной обещали прибыть в одиннадцать. Это следовало все из того же письма. Я должен был позавтракать, а потом совершить утренний променад вдоль моря вверх по петляющей среди скал едва заметной тропинке. До небольшой ровной, так говорилось в письме, площадки, размером с баскетбольную.

Так я и сделал. Небо над океаном сегодня было пасмурным, но не мрачным и низким, как бывает здесь часто, особенно в предвестье шторма, а удивительно белым, словно гигантские космические одуванчики набросали сверху много пуха на наш крошечный, по вселенским меркам, земной шарик. Я добрел по тропинке до нужного места, нашел, согласно письму, условный знак-указатель. Деревянную табличку с золотой буквой «А», прикрепленную к сложенному из кусков красноватой лавы столбу, напоминающему кирпичную печную трубу, и приготовился ждать. Потому, что таким было последнее слово в письме. «Ждите», – гласило оно. И жирная точка.