Карл Смелый. Жанна д’Арк

Герцог Алансонский застал город Шинон пребыва­ющим в состоянии радости и надежды, ибо уже распро­странился слух о том, что Жанна была признана послан­ницей Небес. Не разделяя еще этого ликования, герцог все же не остался совершенно безучастен к нему; нрав­ственное влияние избранницы Божьей уже ощущалось, и все говорили о предстоящем походе на англичан так, как если бы речь шла о праздничной прогулке. Как раз в это время король и Жанна вернулись в Шинон.

Герцог испытывал столь сильное желание отомстить англичанам за свой плен, что все средства, какие могли бы привести его к этой цели, казались ему превосход­ными. И потому он принял Жанну если и не с полной верой в нее, то внешне, по крайней мере, с большим доверием. Король по-родственному обнял герцога Алан- сонского и, зная, что он жаждет вновь вернуться в бой, дал ему поручение выехать в Блуа раньше Жанны и все сделать для того, чтобы через неделю обоз был готов.

Герцог Алансонский тотчас же уехал; герцогиня, кото­рая всего лишь неделю провела с мужем, сильно горевала из-за столь поспешного отъезда, но Жанна ободрила ее, сказав ей: «Клянусь Богом, госпожа герцогиня, я обещаю вам привезти славного герцога домой целым и невреди­мым». Герцогиня, которая была набожной женщиной, утешилась этим обещанием, ибо она относилась к числу тех, кто твердо верил в богоизбранность Жанны.

После того как герцог Алансонский уехал, сразу же началась подготовка к отъезду Жанны. Как и подобало военачальнику, ей были приданы оруженосец, паж, два герольда и капеллан. Оруженосца звали Жан Долон; пажа — Луи де Конт, по прозвищу Имерге; одного из герольдов — Гиень; другого — Амблевиль, и, наконец, капелланом был брат Пакерель.

Покончив с этой первой заботой, король приказал выдать Жанне полный набор вооружения, но она ото­слала обратно меч, заявив, что ей следует пользоваться не этим оружием, а тем мечом, который найдут на могиле старого рыцаря, погребенного в одном из приделов церкви святой Екатерины Фьербуаской. Ее спросили, как распознать этот меч, и она ответила, что на его клинке и около его рукоятки имеется изображение пяти геральдических лилий. У нее поинтересовались также, знала ли она об этом оружии потому, что видела его пре­жде; в ответ на это она сказала, что оно ей совсем незна­комо, но ее голоса посоветовали ей воспользоваться именно этим мечом, а не каким-либо другим. Королев­ский оружейник был послан в церковь святой Екатерины Фьербуаской и нашел меч в указанном месте. Оружие было начищено до блеска, и Карл VII приказал изгото­вить для него красивые бархатные ножны, расшитые золотыми геральдическими лилиями.

Между тем проходили дни, и вот уже наступил конец апреля; терять время и дальше было невозможно, ибо город Орлеан поддерживало в его отваге и верности лишь ожидание чудесной помощи. Король попрощался с Жан­ной, и она отправилась в Блуа в сопровождении маршала де Реца, де Ла Мезона, де Лаваля, де Потона, де Ла Гира, Амбруаза де Лоре, адмирала де Кюлана и примерно двух­сот пятидесяти—трехсот латников.

Прибыв в Блуа, она была вынуждена оставаться там несколько дней, ожидая подхода более многочисленного отряда; ибо, хотя Жанна и повторяла без конца, что число солдат, которые пойдут в Орлеан вместе с ней, не имеет значения, лишь бы поскорее выступить в поход, другие командиры не хотели отправляться в путь, не рас­полагая более или менее значительным войском. Жанна, таким образом, была вынуждена провести в Блуа почти целую неделю; испытывая глубокое сожаление по поводу этой задержки, она решила использовать время с поль­зой и заказала знамя из белого шелка, усеянное золо­тыми геральдическими лилиями; в центре знамени был изображен Господь, держащий в руке земной шар, а по обе стороны от него — два коленопреклоненных моля­щихся ангела; на оборотной стороне полотнища, где свя­тых образов не было, девушка велела написать два слова: «Иисус Мария», Помимо этого боевого знамени, Жанна заказала похожий на него штандарт и вручила его брату Пакерелю, своему капеллану, чтобы тот носил его в похо­дах, а также во время праздников и крестных ходов. Оба стяга были освящены в церкви Святого Спасителя в Блуа.

Но это было еще не все. Во время этого вынужденного ожидания Жанна продиктовала брату Пакерелю письмо, в конце которого, не умея писать, она поставила в каче­стве подписи крест. Это письмо, которое мы воспроизво­дим здесь по одной из рукописей того времени дословно, сохраняя язык и орфографию эпохи, было составлено в нижеследующих выражениях:

«Иисус Мария.

Король Англии, склонитесь перед волей Царя Небес­ного: отдайте Деве ключи от всех добрых городов, взя­тых вами силой. Дева пришла по воле Божьей, дабы взы­скать с вас королевскую кровь, и готова заключить мир, если вы пожелаете проявить благоразумие, оставите сопротивление и возвратите все, что удерживаете за собой. Король Англии, если вы не последуете сказанному, то знайте, что я как военачальник буду добром или силой гнать ваших людей из Франции повсюду, где только повстречаю их, и, если они не пожелают повиноваться, я прикажу предать их всех смерти; если же они повину­ются, я пощажу их. Знайте, что Дева пришла, дабы истребить их, если они не повинуются; она послана Царем Небесным, дабы вышвырнуть вас вон из Франции, и обещает вам и заверяет вас, что, если вы не проявите благоразумия, она учинит столь великий разгром, какого во Франции не видели уже тысячу лет. Знайте, что Царь Небесный пошлет столько сил ей и ее славным воинам, что вам не одолеть их и за сотню атак. Что до вас, лучники, солдаты, дворяне и простые люди, стоящие лагерем под Орлеаном, то возвращайтесь в свою страну,

как то велит вам Бог, а если не сделаете так, то бере­гитесь Девы и помните о том уроне, какой вы понесете. Не тешьте себя мыслью, что вы получите Францию от Царя Небесного, сына Пресвятой Марии. Ее удержит за собой король Карл, подлинный наследник престола, кото­рому Господь предназначил ее и который вступит в Париж вместе с добрым войском. Если вы не захотите верить вестям от Господа и от Девы, то мы будем бить вас повсюду и везде, где бы ни обнаружили, и тогда вы поймете, кто прав — Господь или вы, Уильям де Ла Поль, граф Саффолк, Джон, сир де Тальбот, Томас, сир де Скейлс, наместник герцога Бедфорда, который именует себя регентом Французского королевства, поставленным королем Англии.

Ответьте, желаете ли вы дать мир городу Орлеану; если же вы этого не сделаете, то помните об ожидаю­щих вас жестоких потерях. Герцог Бедфорд, который называет себя регентом Франции, поставленным коро­лем Англии, Дева просит и заклинает вас прекратить разрушения. Если вы не проявите благоразумия, она сде­лает так, что французы совершат самые великие дела из всех, какие когда-либо совершались в христианском мире.

Писано во вторник Страстной недели».

На обороте письма имелась надпись:

«Внемлите вестям от Бога и от Девы. Герцогу Бед­форду, который именует себя регентом Французского королевства, поставленным королем Англии».

Когда письмо было закончено, Жанна передала его Гиеню, одному из своих герольдов, и поручила ему отвезти его командующему осадой Орлеана.

Наконец наступил день столь долгожданного отъезда. За неделю пребывания в Блуа армия пополнилась мар­шалом де Сент-Севером, сиром де Гокуром и большим числом других знатных особ, привлеченных слухами о предстоящей экспедиции, так что войско, каким оно стало, являло собой довольно грозное зрелище. Что же касается обоза, то он был чрезвычайно большим, и, если бы его удалось доставить в несчастный город, тот почув­ствовал бы немалое облегчение. Обоз состоял из множе­ства возов и телег, нагруженных зерном, и огромного количества всевозможного скота: быков, коров, баранов, овец и свиней. Перед тем как выступить в поход, Жанна приказала, чтобы все воины исповедовались; после исполнения этого религиозного долга войско вышло на дорогу, ведущую в Орлеан.

В час отъезда главные командиры устроили военный совет, на котором Жанна не присутствовала. По-прежнему преисполненная веры в свою миссию, она приказала сле­довать по правому берегу реки, на котором была сосре­доточена вся боевая мощь англичан, и говорила при этом, что не стоит беспокоиться ни о численности, ни о расположении вражеских сил, ибо Господь Бог решил, что обоз вступит в город, не встретив на своем пути помех. Но, сколь ни велика была вера командиров в Жанну, они сочли, что действовать подобным образом означает искушать судьбу, и, ничего не сказав Жанне и позволив ей думать, что все следуют ее указаниям, решили держаться левого берега, на котором можно было встретить лишь несколько одиночных конных разведчи­ков.