Страница 18 из 31
Я смотрю на маму и киваю.
РАСКОЛ
Я всегда ненавидел возвращаться в школу после каникул, но не в этот раз. Сегодня я иду туда с надеждой, хочу хотя бы просто увидеть Ангелину, за это время я много о чем думал, несколько раз даже начинал набирать её номер, но в последний момент всегда нажимал отбой. Ее прощальные слова и слова Кабанова до сих пор крутятся у меня в голове. Мы такие, привыкай. Вот я и стараюсь привыкнуть, только почему-то не получается. Погруженный в свои мысли я слышу, как звенит звонок, бросаю взгляд на первую парту, там никого нет. А что, если она перевелась в другую школу? Ну и пусть, так будет лучше. Или не будет? Я же знаю, где она живёт, и всегда могу пройти мимо, как бы случайно. А что если она переехала? Евгения Павловна заходит в класс.
— Здравствуйте. Садитесь. Ребята, у меня для вас важное объявление. Ваша одноклассница Ангелина Муромцева не будет ходить в школу, она переходит на домашнее обучение, — в классе раздается удивленный возглас. — Чтобы вы не задавали вопросов, объясню, у нее проблемы со здоровьем. Как только она поправится, то будет снова ходить. А теперь давайте начинать урок.
Мы переглядываемся с Птицыным и я киваю. Он сразу понимает меня.
***
На перемене, как только за классной закрывается дверь, Птица встает перед классом.
— Ребята, это мы виноваты, что так получилось. Я предлагаю извиниться перед Очкариком, тьфу, Ангелиной.
— Еще чего не хватало. Радоваться надо, что этой деревни здесь больше не будет, — Марьина отвечает Сереге.
— Лиза правильно говорит. Ей не место в нашем классе, — Дарина и Кристина подходят к Лизе. — И извиняться нам не за что. Она сама виновата, что оказалась такой глупой.
— Хорошо, давайте проголосуем, кто за то, чтобы извиниться, поднимайте руки, — Птица выступает вперед.
— Смысл в этом голосовании, если нас четное количество, — Богданов лениво ковыряется в своем телефоне.
— А почему мы вообще должны извиняться, — говорит Маша Козлова, первая зануда в классе. — Кто участвовал в розыгрыше, тот пусть и извиняется.
Все дружно соглашаются. Очкарик даже здесь выделилась, пробыла в нашей школе всего ничего, и вот теперь в нашем маленьком сообществе намечается раскол.
— Кто участвовал в розыгрыше? — Козлова никак не может угомониться, вечно ей нужно до всех докопаться.
— Мы участвовали, — Лизу так просто не испугаешь. Я начинаю рисовать в тетради, делая вид, что мне не интересно. На самом деле, мне нужно куда-то деть свои руки.
— Сокол, а ты почему молчишь? — Птица подходит к моей парте.
— Что тебе сказать, Сережа? — я поднимаю голову и делаю максимально беззаботное лицо.
— Артем, я тебя не узнаю. Мне казалось, что у тебя все серьезно.
— Вот в том-то и дело, что казалось, — знал бы ты, насколько ты прав. Но я не буду показывать, и говорить это перед всеми. Лиза довольно улыбается.
— Вот и решили, — она садится и перекидывает ногу на ногу, демонстрируя всем свои новые сапоги.
— Ничего не решили. Ты здесь не одна, — Сережа не сдается.
— Как скажешь, — Лиза равнодушно откидывается на стуле, но по глазам я вижу, что она в бешенстве.
— Кто со мной? — Птица, оказывается, может быть лидером. Не зря, я выбрал именно его.
— Я, — это голос Зернова. К ним присоединяется еще половина нашего класса. Вторая остается стоять на Лизиной стороне. Я с удивлением вижу среди них Броню и Богдана. Только мы с Микаэлой сидим на своих местах.
— Мика? — Птица с вопросом смотрит на нее. Она колеблется, а потом встает и идет к команде Марьиной. Хорошая подруга Микаэла Абрамова.
— Артем? — теперь Лиза ждет моего решения.
— Я воздержусь от вашего голосования. Буду сам по себе, — я встаю и выхожу из класса.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Весь январь я занимаюсь дома, учителя приходят ко мне несколько раз в неделю. Я много сплю, читаю, а еще работаю с психологом. Постепенно боль отпускает меня, мне становится легче дышать. Пару раз мы даже ездим с папой в торговый центр. Панические атаки отступают, я начинаю выходить из дома, чтобы прогуляться. И, конечно, Даня очень помогает мне. Он приходит ко мне домой, рассказывает, как дела в школе, помогает с учебой.
Первого февраля я просыпаюсь с мыслями, что я смогу. Я больше не боюсь, я готова встретиться лицом со своими страхами. Есть только один человек, которого я не хочу и в тоже время очень хочу увидеть. Артем Соколовский, главный хулиган школы, богатый парень, растоптавший мои чувства и мою жизнь. Артем Соколовский, который снится мне ночами, целует меня у себя в комнате, дарит мне сувенир из Парижа, приходит ко мне домой после сборов и говорит, что я нравлюсь ему. Все это один и тот же человек. Одна часть меня говорит, что он просто поиздевался над тобой, а вторая хочет хотя бы просто увидеть его.
Даня приходит ко мне после уроков. Я рассказываю ему о своем желании снова ходить в школу.
— Геля, может, ты побудешь еще дома? — он как-то странно смотрит на меня.
— Нет, Даня, так я всю жизнь и просижу дома. До выпускного остается всего ничего. Да и мне не очень нравится заниматься одной, учителя приходят редко, а я чувствую, что отстаю.
— Если ты так решила, значит пусть так и будет. Я в любом случае поддержу тебя.
— Спасибо, ты настоящий друг.
— Хочешь, пойдем завтра вместе? Даже можем вместе зайти в класс? Потом мне придется тебя оставить, но ты будешь чувствовать себя увереннее, — предлагает Данил.
— Да, я была бы тебе очень благодарна.
***
Я здорово волнуюсь, не могу даже съесть ни кусочка за завтраком.
— Геля, ты точно решила? — в очередной раз спрашивает меня мама.
— Да, мама, не беспокойся. Все будет хорошо, — я успокаиваю нас обеих. Сегодня я в линзах, я не очень их люблю, но хочу, чтобы одноклассники увидели меня другой.
Данил ждет меня у подъезда.
— Геля, привет. Ты сегодня другая.
— Привет. Я без очков, — я вспоминаю слова Артема о том, что я другая. Неужели такая простая вещь, как очки так сильно меняет внешность. Даня смотрит на меня как-то по новому, не как обычно. — Пошли?
Чем ближе мы подходим к школе, тем сильнее бьется мое сердце, мне становится тяжело дышать. Я сильная, я смогу. Мы заходим в фойе, сдаем куртки в гардеробную и идем на третий этаж. Незаметно для меня, Даня берет меня за руку, я не пытаюсь отдернуть ее, наоборот, с благодарностью хватаюсь за него.
Так, держась за руки, мы заходим в класс. Меня встречает звенящая тишина, все смотрят на меня. Я снова, как и первого сентября, в центре внимания. Только теперь я не одна. Я не прячу глаза и делаю вид, что все так, как и задумано.
— Ангелина, привет, — со мной здоровается Маша Козлова.
— Как дела? — спрашивает Ира Семенова.
Я больше не невидимка, меня видят, со мной разговаривают. Я улыбаюсь в ответ, чувствую, как понемногу я начинаю расслабляться. Одноклассники подходят ко мне и здороваются, я окружена толпой. Не такой реакции я ожидала, Даня ободряюще сжимает мою ладонь.
Я ищу глазами Артема, все это время я старалась не смотреть на последнюю парту. Толпа расступается, я вижу, как он идет ко мне. Голубые глаза, такие же, как и раньше, смотрят на меня, я на секунду замираю. Едва скользнув по мне взглядом, Соколовский, засунув руки в брюки, вальяжной походкой проходит мимо. Единственный человек, чего внимания и интереса я хотела, просто уходит, даже не поздоровавшись, будто нас никогда и не существовало. Мое сердце разбивается на тысячу мелких осколков.
ИННА ВИКТОРОВНА
Я выхожу из салона. Сегодня Танечка постаралась и сделала мне отличную укладку. Будет чем блеснуть перед подругами. Я сажусь в машину и настраиваю навигатор. Не могу ездить без него, хоть за рулём уже пять лет. Я включаю радио и напеваю знакомую песню. Звонок раздается на весь салон, у меня настроена громкая связь. Евгения Павловна, школьная подруга мужа, а теперь и классный руководитель сына. Никогда ее не любила. Я натягиваю дежурную улыбочку и отвечаю.