Становление Колдуна

Глава 9

Негромко урчал двигатель неказистого с виду уазика, плетущегося где-то в хвосте колонны колёсной техники. Троица пассажиров была занята кто чем — Вадим лениво крутил баранку, периодически бросая взгляд в боковые зеркала, Ольга глядела на бумажную карту-артефакт, прикидывая что-то своё и забавно двигая бровями, а Макс сидел прямо на полу в той части автомобиля, что уже являлась свёрнутым пространством и медитировал над накопителем маны, неспешно и аккуратно штопая повреждения ауры, полученные от собственного дара во время атаки на авангард.

В целом, можно было и не расходовать запасённую на крайние случаи энергию и просто дождаться, пока заживёт само — для колдуна такое было даже в чем-то полезно, ведь зажившие каналы становились прочнее прежнего, но сейчас, после произошедшего в Солнцегорске, парень не желал ждать, пока всё рассосётся само.

К сожалению, целителем он не был, и всех его скудных навыков в данном случае хватало лишь на то, что бы держать правильный и стабильный поток маны направленным туда, куда нужно — на сами повреждения. Способ был малоэффективный и варварский, так как больше девяти десятых маны попросту рассеивалось, вызывая яркие переливы радуги во внутренней части автомобиля, но оставшееся организм жадно пускал на восстановление повреждений.

— Слушай, прекращай уже своё светопреставление! — потребовала Ольга, когда очередной яркий луч попал девушке прямо в глаз. — Ну сколько можно?

— Столько, сколько нужно, — ответил чародей, не отрываясь от своего занятия. — Сегодня мы въедем на территории Новомосковского полиса, а затем разделимся и доедем до Михайловки. А там, как ты знаешь, нас не любят от слова совсем — особенно Зверевы.

— Ты старика в бараний рог согнёшь, если он всё тот же инвалид с печатью демонопоклонников, — отмахнулась его спутница. — А даже если он и восстановился — не дурак же он, на гражданина царства при исполнении нападать? Тем более гражданина второй категории! Его за такое свои же сдадут в один миг, а наши торжественно на костре сожгут к хуям!

— Да, понимаю, — согласился парень. — Но лучше перебдеть, чем недобдеть. Да и вообще — не хочу чувствовать себя слабым. Не знаю как ты, а я до сих помню, как мы удирали оттуда и как на нас шла загонная охота. Умом-то понятно, что это в прошлом, но вот хоть убей — я хочу приехать на пике сил. И при возможности прищемить хвост старому уроду.

— Я хочу этого побольше твоего, — заметила девушка. — Не забывай, меня держали как сторожевую псину и шлюху, причем довольно долго, а ты в основном был любимым учеником. Ладно, я другое спросить хотела — ты хотя бы примерный наш маршрут знаешь? Гольдман ничего не говорил?

— Михайловка, Лесное, Дикое Поле с заездом в Змейгород и затем оттуда — в сторону Остоженска, — ответил Макс. — Через твои родные места, в общем. А что, тоска по родине?

— Не совсем… — негромко пробормотала девушка. — То есть из полисов мы посетим только один?

— Да, и не самый крупный, — подтвердил парень. — Скажем так, Гольдманы решили скорректировать свой маршрут. С чем это связано — хер его знает, лично я бы с удовольствием глянул на самый крупный полис на остатках России, но меня, как ты понимаешь, никто не спрашивал. К тому же Рязанцев и его компания едут именно туда напрямки, так что я ещё меньше желаю туда ехать.

— А разве не получается, что мы с ними до Михайловки? — удивился Вадим.

— И этот человек у нас водителем числиться, — осуждающе покачал головой Макс. — Трасса Москва — Вольск, ведущая в сторону юга страны, выстроена таким образом, что проходит напрямую через полисы, пересекая все более-менее крупные и надёжные города, способные поддерживать относительную безопасность на своем участке территории. Михайловка же расположена на трассе Москва — Казань — татары решили не добавлять приставку новая к своей, прости за тавтологию, новой столице и полису. Так что, — встал и заглянул он через плечо девушки в карту. — Через двадцать километров будет остановка и разделение на караваны помельче. Там развилка на четыре стороны, и скольким с нами по пути я в душе не знаю, однако факт есть факт — скоро можно будет хоть на время забыть о напряженке с этой дурной семейкой.

Рязанцевы после дуэли честно выплатили оговоренные десять миллионов парню. И, к его удивлению, никакого особого негатива по отношению к себе от главы знатной семьи Макс не ощутил. Тот скорее выглядел как смертельно уставший человек, которому до смерти всё надоело, но внутренний стержень не позволяет показывать слабость.

Один взмах руки, после которого в ладони парня опустился магический кошель, сам по себе стоящий несколько сотен тысяч, в котором были так называемые тугрики — особые монеты номиналом в десять тысяч золотых монет каждая. Конечно, прилюдно пересчитывать парень не стал, но в этом и нужды не было — по меркам таких персон это отнюдь не та сумма, ради которой стоит рисковать репутацией. То, что для чародея четвёртого ранга была огромной суммой, скорее тянущей на небольшое состояние, для мага седьмого не сильно отличалось от карманных расходов.

— Надеюсь, на этом разногласия между моей семьёй и тобой улажены? — спокойно поинтересовался он.

— Разумеется, господин, — слегка поклонился парень.

Лично к этому человеку он ненависти не питал — тот просто делал то, что должен, защищая своих. Кто бы что не говорил о справедливости, но Макс понимал, что облечённый властью человек должен рассуждать не категориями уличного обывателя, иначе недолго продлиться одно из двух — либо его власть, либо существование его семьи. Любая общность в новом мире строилась исключительно на том, что все её представители держались друг за друга, и это было аксиомой — теоремой, что не требовала никаких доказательств. Иначе сожрут.

— Спасибо, что пощадил Володю, — бросил он напоследок. — Жаль, что он не обладает твоим здравомыслием, — вздохнул он, изрядно удивив молодого колдуна напоследок.

Вот только его дед, Семён Рязанцев, даже не пытался скрыть полный ненависти взгляд. И хоть Макс понимал, что глава семьи скорее всего действительно забудет об этом мелком конфликте, который удалось решить столь малой ценой, но вот о его деде того же сказать было нельзя, а облеченный властью магистр магии мог попортить немало крови своему подчинённому.