Страница 25 из 207
— Э, у меня есть еще три таких же.
Королева рассмеялась.
— И он еще говорит, что графиня д’Артуа не права, если беспокоится! Я ее предупрежу, — добавила королева с очаровательным жестом угрозы.
— Тогда я все расскажу королю, — ответил в тон ей принц.
— Он прав, мы у него в руках.
— Именно так. Это унизительно; но что поделаешь?
— Надо подчиниться. Итак, для того чтобы выйти завтра, не встретив никого…
— Позвоните один раз в звонок у колонны, внизу.
— У которой? Правой или левой?
— Все равно.
— Дверь откроется?
— И закроется.
— Сама собой?
— Сама собой.
— Благодарю вас. Спокойной ночи, брат мой.
— Спокойной ночи, сестра моя.
Принц откланялся; Андре закрыла за ним дверь, и он исчез.
VII
В СПАЛЬНЕ КОРОЛЕВЫ
На другое утро, или, вернее, в то же утро, так как события, описанные в предыдущей главе, закончились только к двум часам ночи, — итак, в то же утро король Людовик XVI в утреннем платье фиолетового цвета, без орденов и пудры, едва успев встать с постели, постучал в дверь прихожей апартаментов королевы.
Служанка приоткрыла дверь.
— Ваше величество! — воскликнула она, узнав короля.
— Королева?.. — отрывисто спросил Людовик XVI.
— Ее величество почивает, государь.
Король сделал жест рукой, чтобы женщина отошла, но она не двинулась с места.
— Ну, — сказал король, — пропустите меня. Вы видите, что я хочу пройти.
Король делал порой очень резкие движения, которые его враги называли грубыми.
— Королева отдыхает, ваше величество, — робко заметила служанка.
— Я вам сказал, чтобы вы дали мне пройти.
И с этими словами он отстранил женщину и прошел дальше. Дойдя до двери спальни, король увидел г-жу де Мизери, первую даму покоев королевы, читавшую молитвы по Часослову.
— Государь, — сказала она тихим голосом и с глубоким реверансом, — ее величество еще не звали меня.
— А, в самом деле? — насмешливо спросил король.
— Теперь, кажется, только половина седьмого, государь, а ее величество никогда не звонит раньше семи часов.
— И вы уверены, что королева в постели? Вы уверены, что она спит?
— Я не берусь утверждать, ваше величество, что королева почивает; но уверена в том, что она в постели.
— В постели?
— Да, ваше величество.
Король не мог долее сдерживать своего нетерпения. Он подошел к двери и резким движением с шумом повернул золоченую ручку.
Спальня королевы тонула в полном мраке, как будто за окном была ночь: ставни, занавеси и шторы, наглухо закрытые, делали комнату совершенно темной.
Ночник, поставленный на столике в самом отдаленном углу комнаты, оставлял альков королевы в полной тени; длинный полог, белый, шелковый, с вышитыми золотом лилиями, закрывал своими волнистыми складками кровать со смятой постелью.
Король быстро направился к ней.
— О госпожа де Мизери! — воскликнула королева. — Вы так шумите, что разбудили меня!
Король остановился пораженный.
— Это не госпожа де Мизери, — пробормотал он.
— А, это вы, государь? — сказала, приподымаясь, Мария Антуанетта.
— Доброго утра, мадам, — произнес король кисло-сладким тоном.
— Какой попутный ветер занес вас сюда, государь? — спросила королева. — Госпожа де Мизери! Госпожа де Мизери, откройте же окна.
Женщины вошли и, как это обычно требовала королева, моментально открыли двери и окна, чтобы дать в комнату доступ чистому воздуху, который Мария Антуанетта особенно любила вдыхать, когда просыпалась.
— Вы очень сладко спите, мадам, — сказал король, садясь около кровати и бросив вокруг себя пытливый взгляд.
— Да, государь, я долго читала, и если бы вы не разбудили меня, я еще спала бы.
— Что означает ваш отказ принять вчера…
— Кого? Вашего брата графа Прованского? — находчиво подхватила королева, идя навстречу подозрениям короля.
— Да, именно моего брата; он хотел приветствовать вас, а его даже не впустили.
— Так что же?
— Ему сказали, что вас нет.
— Разве ему сказали это? — небрежно переспросила королева. — Госпожа де Мизери! Госпожа де Мизери!
Первая дама показалась в дверях, держа поднос, на котором лежали письма, адресованные королеве.
— Ваше величество звали меня? — спросила г-жа де Мизери.
— Да. Разве вчера графу Прованскому сказали, что я выехала?
Госпожа де Мизери, обойдя короля, протянула королеве поднос, придержав под большим пальцем письмо, почерк которого королева сейчас же узнала.
— Ответьте королю, госпожа де Мизери, — продолжала Мария Антуанетта тем же небрежным тоном, — скажите его величеству, что вы ответили вчера графу Прованскому, когда он приходил, я это забыла.
— Ваше величество, — начала г-жа де Мизери, между тем как королева распечатывала письмо, — монсеньер граф Прованский явился вчера засвидетельствовать свое почтение ее величеству, а я ему сказала, что ее величество не принимает.
— По чьему же это приказанию?
— По приказанию королевы.
— А! — сказал король.
Тем временем королева вскрыла письмо и прочла следующие две строчки:
"Вы вчера возвратились из Парижа во дворец в восемь часов вечера. Вас видел Лоран".
Затем, все с тем же презрительным видом, королева распечатала несколько писем, записок и прошений, которые лежали в беспорядке на одеяле.
— Так что же? — спросила она короля, поднимая голову.
— Благодарю вас, сударыня, — сказал король первой даме покоев.
Госпожа де Мизери удалилась.
— Простите, государь, — сказала королева, — я попросила бы вас разъяснить мне один вопрос.
— Какой?
— Имею ли я право по своему желанию принимать или не принимать графа Прованского?
— О, полнейшее право, мадам, но…
— Но его умная беседа утомляет меня, что прикажете делать? К тому же он не любит меня; правда, и я плачу ему той же монетой. Я ждала его неприятного посещения и легла в кровать в восемь часов, чтобы не принимать его. Что с вами, государь?
— Ничего.
— Можно подумать, что вы не верите.
— Но…
— Что такое?
— Но я думал, что вы были вчера в Париже.
— В котором часу?
— В тот час, когда, по вашим словам, вы были уже в постели.
— Конечно, я ездила в Париж. Так что же? Разве из Парижа нельзя вернуться?
— Конечно, можно. Все дело в том, в котором часу.
— А, вы хотите знать точный час, когда я вернулась из Парижа?
— Да.
— Ничего нет легче, государь. Госпожа де Мизери! — позвала королева.
Первая дама явилась.
— Который был час, когда я вчера вернулась из Парижа? — спросила королева.
— Было около восьми часов, ваше величество.
— Не думаю, — сказал король, — вы, вероятно, ошибаетесь, госпожа де Мизери: справьтесь.
Дама покоев, невозмутимая и спокойная, повернулась к двери.
— Госпожа Дюваль, — позвала она.
— Что угодно, сударыня? — отвечал женский голос.
— В котором часу ее величество возвратилась вчера из Парижа?
— Часов в восемь, сударыня, — отвечала служанка.
— Вы, верно, ошиблись, госпожа Дюваль, — сказала г-жа де Мизери.
Госпожа Дюваль высунулась из окошка прихожей и крикнула:
— Лоран!
— Кто такой Лоран? — спросил король.
— Привратник той калитки, через которую вчера вернулась ее величество, — сказала г-жа де Мизери.
— Лоран! — спросила г-жа Дюваль. — В котором часу вернулась вчера ее величество королева?
— Около восьми часов, — отвечал с нижней террасы привратник.
Король опустил голову.
Госпожа де Мизери отпустила г-жу Дюваль, а та, в свою очередь, отпустила Лорана.
Супруги остались одни.
Людовик XVI был сконфужен и всячески старался это скрыть.
Но королева, вместо того чтобы торжествовать победу, спросила его холодным тоном:
— Ну, государь? Что вы еще желаете знать?
— О, ничего! — воскликнул король, сжимая руки своей жены. — Ничего!