Страница 119 из 178
Дом, выбранный Али для городской квартиры Монте-Кристо, находился на правой стороне Елисейских полей, если ехать в гору, и был расположен между двором и садом. Густая группа деревьев, возвышавшихся посреди двора, закрывала часть фасада; по правую и по левую сторону этой группы простирались, подобно двум рукам, две аллеи, служившие для проезда экипажей от ворот к двойному крыльцу, на каждой ступени которого по углам стояли фарфоровые вазы, полные цветов. Дом одиноко стоял посреди большого открытого пространства; кроме парадного крыльца, был еще и другой выход, на улицу Понтье.
Прежде чем кучер успел кликнуть привратника, тяжелые ворота распахнулись: графа увидели издали, а в Париже, так же как и в Риме, да и вообще всюду, ему прислуживали с молниеносной быстротой. Так что кучер, не умеряя бега лошадей, въехал во двор и описал полукруг; ворота за ними захлопнулись раньше, чем замер скрип колес на песке аллеи.
Карета остановилась с левой стороны крыльца, и у ее дверцы очутились два человека: один из них был Али, с самой искренней радостью улыбавшийся своему господину и вознагражденный всего только взглядом Монте-Кристо; второй почтительно поклонился и протянул руку, как бы желая помочь графу выйти из кареты.
— Благодарю вас, Бертуччо, — сказал граф, легко соскакивая с трех ступенек подножки. — А нотариус?
— Ждет в маленькой гостиной, ваше сиятельство, — отвечал Бертуччо.
— А визитные карточки, которые вы должны были заказать, как только узнаете номер дома?
— Ваше сиятельство, они уже готовы; я был у лучшего гравера в Пале-Рояле, и он сделал их при мне; первая изготовленная карточка была немедленно же, как вы приказали, отнесена к господину барону Данглару, депутату, улица Шоссе д’Антен, номер семь, остальные лежат в спальне вашего сиятельства на камине.
— Хорошо. Который час?
— Четыре часа.
Монте-Кристо отдал перчатки, шляпу и трость тому лакею-французу, который кинулся из передней графа де Морсер позвать экипаж, затем он прошел в маленькую гостиную следом за Бертуччо, который указывал ему дорогу.
— Какие жалкие статуи в этой передней, — сказал Монте-Кристо. — Я надеюсь, что их уберут отсюда.
Бертуччо молча поклонился.
Как и сказал управляющий, нотариус ожидал в маленькой гостиной.
Это был человек с достойной внешностью столичного конторщика, возвысившегося до блестящего положения пригородного нотариуса.
— Вам поручено вести переговоры о продаже загородного дома, который я собираюсь купить? — спросил Монте-Кристо.
— Да, господин граф, — ответил нотариус.
— Купчая готова?
— Да, господин граф.
— Она у вас с собой?
— Вот она.
— Превосходно. А где этот дом, который я покупаю? — небрежно спросил Монте-Кристо, обращаясь не то к Бертуччо, не то к нотариусу.
Управляющий жестом показал, что не знает.
Нотариус с изумлением взглянул на Монте-Кристо.
— Как? — сказал он. — Господин граф не знает, где находится тот дом, который он покупает?
— Признаться, не знаю, — отвечал граф.
— Граф не видал его?
— Как я мог его видеть? Я только сегодня утром приехал из Кадикса, никогда раньше не бывал в Париже, и даже во Франции я в первый раз.
— Это другое дело, — сказал нотариус. — Дом, который граф собирается купить, находится в Отее.
Бертуччо побледнел, услышав эти слова.
— А где это Отей? — спросил граф.
— В двух шагах отсюда, господин граф, — отвечал нотариус. — Сейчас же за Пасси; прелестное место, посреди Булонского леса.
— Так близко? — сказал Монте-Кристо. — Какой же это загородный дом? Какого вы черта, Бертуччо, выбрали мне дом у самой заставы?
— Я! — воскликнул Бертуччо с необычной поспешностью. — Помилуйте! Ваше сиятельство никогда не поручали мне выбирать вам загородный дом; может быть, ваше сиятельство соизволит вспомнить.
— Да, правда, — сказал Монте-Кристо, — теперь припоминаю, я прочел в газете объявление, и меня соблазнили обманчивые слова "загородный дом".
— Еще не поздно, — живо заговорил Бертуччо, — и, если вашему сиятельству будет угодно поручить мне поискать в другом месте, я найду что-нибудь лучшее, либо в Ангене, либо в Фонтене-о-Роз, либо в Бельвю.
— В общем, это не важно, — небрежно возразил Монте-Кристо, — раз уж есть этот дом, пусть он и остается.
— Господин, вы совершенно правы, — подхватил нотариус, боявшийся лишиться вознаграждения, — это прелестная усадьба: проточная вода, густые рощи, уютный дом, хоть и давно заброшенный, не говоря уж об обстановке; она хоть и не новая, но представляет довольно большую ценность, особенно в наше время, когда старинные вещи в моде. Прошу меня извинить, но мне кажется, что ваше сиятельство тоже разделяет современный вкус.
— Продолжайте, не стесняйтесь, — сказал Монте-Кристо. — Так это приличный дом?
— Сударь, он не только приличен, он прямо-таки великолепен.
— Что ж, не следует упускать такой случай, — сказал Монте-Кристо. — Давайте сюда купчую, господин нотариус.
И он быстро подписал бумагу, бросив только взгляд на тот пункт, где были указаны местонахождение дома и имена владельцев.
— Бертуччо, — сказал он, — принесите господину нотариусу пятьдесят пять тысяч франков.
Управляющий нетвердым шагом вышел и возвратился с пачкой банковых билетов; нотариус пересчитал их с тщательностью человека, знающего, что в эту сумму включен его гонорар.
— Теперь, — спросил граф, — мы покончили со всеми формальностями?
— Со всеми, господин граф.
— Ключи у вас?
— Они у привратника, который стережет дом, но вот приказ, по которому он введет вас во владение.
— Очень хорошо.
И Монте-Кристо кивнул нотариусу, что означало: "Вы мне больше не нужны, можете идти".
— Но мне кажется, — решился сказать честный нотариус, — господин граф ошибся: мне со всеми издержками, следует только пятьдесят тысяч.
— А ваше вознаграждение?
— Входит в эту сумму, господин граф.
— Но вы приехали сюда из Отея?
— Да, конечно.
— Так надо же заплатить вам за беспокойство, — сказал граф.
И движением руки он отпустил его.
Нотариус вышел, пятясь задом и кланяясь до земли; в первый раз, с тех пор как он был внесен в списки нотариусов, встречал он такого клиента.
— Проводите господина нотариуса, — сказал граф управляющему.
Бертуччо вышел.
Оставшись один, граф тотчас же вынул из кармана запирающийся на замок бумажник и отпер его ключиком, который он носил на шее и с которым никогда не расставался.
Порывшись в бумажнике, он остановился на листке бумаги, на котором были сделаны кое-какие заметки, и сличил их с лежавшей на столе купчей, словно проверяя свою память.
— Отей, улица Фонтен, номер двадцать восемь; так и есть, — сказал он. — Теперь вопрос: насколько можно верить признанию, сделанному под влиянием религиозного страха или страха физического? Впрочем, через час я все узнаю.
— Бертуччо! — крикнул он, ударяя чем-то вроде маленького молоточка со складной ручкой по звонку, который издал резкий, протяжный звук, похожий на звук там-тама. — Бертуччо!
На пороге появился управляющий.
— Господин Бертуччо, — сказал граф, — вы мне когда-то говорили, что вы бывали во Франции?
— Да, ваше сиятельство, в некоторых местах бывал.
— Вы, вероятно, знакомы с окрестностями Парижа?
— Нет, ваше сиятельство, нет, — ответил управляющий с нервной дрожью, которую Монте-Кристо, отлично разбиравшийся в таких вещах, правильно приписал сильному волнению.
— Досадно, что вы не бывали в окрестностях Парижа, — сказал он, — потому что я хочу сегодня же вечером осмотреть свое новое владение, и, сопровождая меня, вы, наверное, могли бы дать мне ценные указания.
— В Отей! — воскликнул Бертуччо, смуглое лицо которого стало мертвенно-бледным. — Мне — ехать в Отей?
— Да что же удивительного в том, что вы поедете в Отей, скажите на милость? Когда я буду жить в Отее, вам придется бывать там, раз вы состоите при мне.