Фабий Байл. Живодер

Улыбнулась, и ее рука легла на сюрикенный пистолет, висевший в кобуре на бедре.

— Это ты, внучка?

— Я, бабушка.

Игори поднялась на ноги и развернулась, по-прежнему держа руку на пистолете. Майшана стояла на макушке шпиля, глядя на нее сверху вниз. Оружия она не вынула. Игори потянула носом, уловив знакомые запахи — запахи семьи. Ее правнуков, внуков ее братьев и сестер. Они будут рядом, наблюдая за противостоянием и готовые вмешаться, если потребуется.

— Значит, пришла, чтобы увести меня обратно? — спросила Игори.

— Он хочет, чтобы ты была в безопасности.

— Это всегда было его любимым оправданием. — Она повернулась. — Ты его когда-нибудь видела? Это тайное царство, что он создал для нас?

— Да.

— Это подходящий дом для нашего народа?

— Почему бы тебе не взглянуть самой?

Игори улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Думаю, не стоит. Я слишком стара, чтобы начинать строить еще одно царство. — Она подняла глаза на Майшану. — Но я велела своим людям пойти. Перед тем как пришла к тебе.

Майшана нахмурилась:

— Тогда для чего это притворство?

— Чтобы посмотреть, что он скажет. Посмотреть, будет ли он спорить. Будет ли объяснять… — Игори вытащила пистолет и взвесила в руке. — Вместо этого он послал тебя. И так было всегда. Благодетель говорит тихо, но слова его все равно тяжелее железа.

Майшана уставилась на нее сверху вниз:

— Тогда зачем ты противишься?

— Потому что я слишком стара, чтобы бегать за палкой. — Игори вскинула пистолет. Майшана напряглась, но не стала прятаться. Как не стала доставать и свое оружие. — Я слишком стара, чтобы играть роль, которую он так великодушно мне уготовил. — Она опустила ствол ниже, целясь внучке в сердце. — И слишком стара, чтобы слушаться его.

— Но ведь он Благодетель, — сказала Майшана почти шепотом.

— А я — Игори.

Майшана тихо зарычала.

— Ты… неблагодарная. Ты всегда была неблагодарной. Он спас тебя. Простил тебя… а ты предаешь его снова.

— Я не предаю его. Я делаю то, для чего он меня создал. — Игори опустила пистолет и после секундного колебания спрятала в кобуру. — И тебя. И всех нас. Мы не можем поступить иначе. — Она взглянула на внучку. — Он послал тебя, чтобы ты отвела меня в редут «Омега». Я не желаю туда идти. Ты заставишь меня силой?

— Если придется.

— Тогда я бросаю тебе вызов.

Майшана опешила:

— Что?

— Я бросаю тебе вызов. Как ты бросила мне вызов много лет назад. Я вызываю тебя на поединок за власть над твоими стаями. Если ты победишь, я пойду мирно. Если выиграю я…

— Если выиграешь ты, то что? — рыкнула Майшана.

— Если выиграю я, ты подставишь мне горло, внучка. — Игори вытащила нож. — А теперь покажи мне свои клыки, дитя.

Майшана выхватила собственный клинок и приветствующе взмахнула им перед собой в воздухе. Игори улыбнулась и сделала приглашающий жест. Ее внучка прыгнула, и Игори вскочила ей навстречу. Они сражались по всей окружности башни-шпиля, двигаясь быстро, их клинки чиркали друг о друга, разбрасывая искры.

Майшана пустила первую кровь — тонкий порез пересек бицепс Игори. Та в свою очередь сломала молодой гончей нос. Майшана ударилась о крышу и поднялась на ноги, по лицу у нее струилась кровь. Игори не дала ей времени прийти в себя.

Она прыгнула…

И мир содрогнулся. Раздался оглушительный рокот, а затем грохот разрываемой каменной кладки. Игори обернулась, и в этот момент из апотекариума на кольцах кровоточащего мяса вздыбился исполинский левиафан. Он был огромен — больше, чем любая богомашина. Игори ощущала его вонь даже отсюда.

— Бабушка…

Чудовище вывалилось на улицу, сметя при этом несколько зданий поменьше. На нем — или в нем — стояли орудия. Они дали залп по окружающим руинам, а следом за тварью в воздух поднялись стаи рейдеров друкари. Столько, что не сосчитать. Враги явились.

— Бабушка!

Игори опустила глаза и только сейчас поняла, что острие ее ножа прижато к горлу внучки.

— Я сдаюсь, — сказала Майшана.

Игори убрала клинок и поднялась. Протянула Майшане руку.

— Вставай, внучка. Мы нужны Благодетелю.

Майшана поколебалась, но лишь мгновение. И схватила Игори за руку.

— Веди нас, бабушка.

Глава 26. ПОСЛЕДНИЙ РУБЕЖ

С самого начала было ясно, что эту битву не выиграть.

Фабий читал это в данных, которые прокручивались по каналам стратегиума. Надежда была пороком, которому он редко позволял себе предаваться, но на мгновение, всего на одно мгновение Фабий понадеялся, что все может получиться.

— Надежда ведет к проклятию.

— Что? — переспросила Савона. Помещение снова тряхнуло, и она ухватилась за консоль когитатора. По потолку и полу пробежали огромные трещины.

— Наши имперские кузены как-то так говорят. Раньше я не понимал, но сейчас понял, как это.

С потолка сыпалась пыль. Прорыв Башни закоротил большинство систем апотекариума. Но остальные пока работали, хоть и на резервном питании.

— Есть новости от Арриана?

— Никаких. Вокс не работает, — ответила Савона. Очередной толчок потряс комнату. — Эта тварь слишком здоровая, чтобы ее остановить. На нас скоро осядет весь дворец.

— Если нам повезет.

На оставшихся дисплеях было видно, как бомбардировщики «Пустотные вороны» проносятся по небу, а рейдеры петляют по улицам; Повсюду кипели схватки между воинами Третьего и друкари. По всему городу распускались взрывы, сотрясая его до основания. Башня ползла по улицам, без разбору сея вокруг себя разрушение. Горг со своими «Гончими» двинулся наперехват, чтобы сразиться как титан с титаном. Фабий перебирал частоты вокса, пытаясь восстановить связь хоть с кем-нибудь, все равно с кем. Долгие мгновения единственным ответом, который он слышал, были помехи. Затем раздался знакомый голос.

— …на позиции. Повторяю, на позиции. — Саккара. Фабий перенаправил энергию с некритичных экранов на воке, чтобы усилить сигнал.

— Саккара, пора. Делай что должен.

Последовало молчание, и на мгновение Фабий испугался; что потерял контакт. Потом наконец раздалось:

— Понял тебя. Но это на твоей совести, Фабий.

Фабий оборвал связь, оставив Саккару без ответа. Савона глянула в его сторону:

— Ты что задумал?

— Я и не надеялся, что мы сможем больше, чем отвлечь их, — рассеянно сказал Фабий. — Вот мы и есть то самое — отвлекающий маневр. Настоящий удар будет нанесен из другого места.

Савона нахмурилась. Затем в ее взгляде появилось понимание:

— Нерожденные. Ты велел ему вызвать нерожденных, как это было на Лугганате.

— Я решил, что это будет уместно. В конце концов, я оказался в таком положении из-за богов. И будет правильно, что они внесут хоть какой-то вклад в военные нужды. — Его улыбкой можно было резать стекло. — Хотя, думаю, в итоге это мало что изменит.

— Тогда зачем рисковать?

Фабий рассмеялся:

— А что мы теряем?

Вокс затрещал:

— …абий? Ответь!

— Я здесь, Горг, — поспешно отозвался Фабий. — Что у тебя?

— Это самый большой зверь, на какого я охотился! — Горг явно пребывал в восторге, но его голос хрипел от боли. — Он уже убил двух моих гончих.

Фабий поморщился. Горг в одиночку контролировал четверку титанов. Три «Гончих» были для него такой же частью тела, что и руки. Если две из них убиты, то нервная отдача должна ощущаться сродни пытке.

— Отступай, если придется, Горг. Не зазорно дать такой добыче уйти.

— Да к черту это все! Я связался с тобой только чтобы сказать спасибо. Я так не веселился уже много лет! — Горг снова рассмеялся. — Вот что я тебе скажу: ты всегда знаешь, как развлечь своих гостей, Повелитель Клонов.

После этих слов сигнал растворился в помехах. Фабий пощелкал передачи с внешних датчиков, пытаясь получить картину того, что происходит за пределами дворца. На дисплее то и дело мелькали короткие кадры битвы: «Разбойник» Горга кренится, истекая плазмой, пустотные щиты сбегают с него, словно вода. В Башне оказалось больше орудий, чем помнил Фабий. Сейчас она была вооружена тяжелее линейного крейсера и лучше бронирована.