Ветер Стихий 5

Предупредив своих ближних, что ненадолго отлучусь, пусть не беспокоятся, не считают сбежавшим, похищенным, прикроют на время отсутствия, поменялся местами с Ильмими. Недавно освоив сложное искусство замещения.

Поскольку за один прыжок до сих пор не мог перемещаться на огромные расстояния, воспользовался ретрансляторами, что установили мои охотники махри. Под видом паломников они продолжали исследовать восточную область, делая закладки из амулетов. Там куда могли свободно попасть, не вызывая подозрений и не ставя свои жизни под угрозу, о чём я их попросил отдельно. Новые амулеты сделать легко, а вот найти толковых, преданных слуг, гораздо сложнее.

Честно говоря, когда, дотянувшись до метки Аюни, поменялся местами с Ильмими, на несколько секунд неподвижно застыл, привыкая к резкой смене освещения и окружающих шумов. Не сразу сообразив, где нахожусь. Увиденное оказалось выше всяческих ожиданий. Все ранние предположения разлетелись вдребезги о стену действительности. Вот как она это делает?! Зачем?!

Я очутился в тёмной, твёрдой кишке, больше всего напоминающей внутренности гигантского подземного червя, хотя сравнение умозрительное. До этого в подобных местах бывать как-то не доводилось.

Впереди, у небольшого костерка, рядом с которым на треноге был установлен светящийся голубым светом кристаллический артефакт, создающий обдувающий их лёгкий ветерок, в тесный кружок собралась молчаливая, хмурая группа проглоченных червём искателей истины. За их спинами вторым кольцом расположились бегемоты, марионетки, спящие гружёные ящеры. Акаша сидела в первых рядах искателей, на толстом свёрнутом одеяле, с таким же печально унылым лицом, как и у всех остальных, задумчиво глядя в огонь.

Снаружи, буквально отовсюду, доносился непрекращающийся, сильно приглушённый шорох, создаваемый трением бронированной шкуры гигантского червя о землю. Ещё по этому «ребристому туннелю» изредка прокатывалась дрожь, он изгибался, как поезд на поворотах, происходило сокращение или удлинение отдельных участков. Словом, что впечатления, что ощущения, что ассоциации, всё были одинаково отвратительны.

Непонятно, как глубоко червь погрузился в землю и как долго здесь пробудет, ползя в неизвестном направлении. Неделю? Сезон? Год? Кто хвастался, что она заклинатель ступени безупречного? Ну и какого тогда пса тут делает? Решила присоединиться за компанию? Познать боль и отчаянье?

Убедившись, что заколка Акаши по-прежнему на месте, с помощью артефакта передачи голоса саркастически высказался обо всей этой ситуации.

— Я всегда знал о твоей тяге к прекрасному, но не настолько же глубокой. Акаша, тебе вновь удалось поразить меня до глубины души. Признайся и тебе сразу станет легче. Ты извращенка?

Лже кукольница Азиза от неожиданности вздрогнула, но не растерявшись, сумела сохранить прежнюю позу и выражения лица. Не став поворачивать голову в мою сторону, выдавая, что что-то услышала. Прикрыв нижнюю часть лица шарфом, тихо спросила в приколотую к нему брошь.

— Господин?

— Нет, это твоя совесть. Так прислушайся же к её голосу. Хотя бы раз в жизни. Понимаю, попав в столь сложное положение, сперва ты отчаялась, пала духом, приличия и так лежали, не вставая, но потом-то почему не вспомнила, что отсюда имеется как минимум два выхода? Да, один из них неприятный, стыдно о таком думать, но если бы всё же набралась смелости позвать меня на помощь, я бы всё понял. Вошёл в твоё трудное положение, не став смеяться. По крайней мере сразу, пока не вытащил тебя из… него.

Что-то веселье начало разбирать, посмотрев на происходящее со стороны. Вместо осуждения, вышла усмешка.

— Господин если поток вашего остроумия, глубине которого я не перестаю удивляться, иссяк, может, всё же выслушаете? Строить выводы на основании фантазий моя невинная слабость. Так не отбирайте же её у своей бесправной рабыни. И да, господин, могу ли я попросить больше не упоминать о существовании совести? Ведь вы, как никто другой понимаете боль её утраты. Так не тревожьте же старые раны. Будьте великодушны, — попросила Акаша, с плавным переходом интонации от восхищения до печали.

Какая талантливая актриса в ней погибла… и похоронена.

— Рассказывай, душа моя тёмная. Ты же знаешь, я люблю слушать твои сказки. Из них всегда узнаю столько нового, что получаю от этого истинное удовольствие, — соблаговолил её выслушать.

— Рада, что приношу своему господину удовольствие. Пусть и не в полной мере. Обратите внимание на пятого мужчину справа от меня, если идти по кругу. Это Шияр из рода кунан Дайнах. Один из проводников Шаль-Шади, чей родовой дух, земляной червь, способный проходить сквозь песок и камень, как раскалённый нож сквозь масло. Несмотря на свой отталкивающий вид и внушительный размер, — это удивительно быстрое создание. Как вы доставляете пассажиров до места назначения в желудке змея пустоты, так и Дайнах, только в желудке земляного червя.

— Да, но мой дух быстрее, — обиделся за такое нелестное сравнение, отстаивая нашу гордость.

Шисса'ри в этом со мной был полностью согласен.

— Зато внутри их духа проведённое время можно потратить с пользой для себя, — упомянула Акаша справедливости ради.

— Я вижу, — заметил с улыбкой. — Что делает этот светящийся артефакт?

— Не даёт нам задохнуться. А ещё, отгоняет неприятные запахи. Здесь не слишком хорошо пахнет, — брезгливо сморщила носик. — Что меня печалит не меньше окружающего вида, цвета, формы и содержания, — пожаловалась демонесса.

Спросив, сколько ещё времени она проведёт в этом удивительном месте, опечаленно сообщил.

— Что же. Вижу, я не вовремя. Приношу извинения за то, что неправильно тебя понял. Поскольку сейчас в замке владыки Шади подают сладкий как мёд виноград, который необходимо вкушать лёжа на мягкой тахте, любуясь танцами юных прелестниц, на которых цветов больше, чем одежды, а я это представление не досмотрел, то вернусь через… некоторое время. Когда вы выберетесь на поверхность. Помни, мысленно я с тобой, так что не обращай внимания на все эти дорожные неудобства. С честью неся возложенную на тебя ношу. Буду думать о тебе и переживать. В следующий раз принесу самый сочный персик из той сотни, что мне подали этим утром. Я же столько не съем. Даже не знаю, куда их теперь девать, — пожаловался Акаше на невыносимые условия жизни в замке.

Демонесса снова едва не повернула голову в мою сторону, но в последний момент передумала. Сдержав порыв.

— Господин, а можно я их всех убью, и мы вместе съедим эту сотню персиков? Я вам их даже почищу, — её медовый голосок приобрёл просительные нотки. — Потом сама до гор доберусь, без этих надоедливых смертных паразитов. В разы быстрее.

— Нельзя. Всё должно быть достоверно. Сама же на этом настаивала. Всё мне пора. Пока прожорливые прелест…, гхм, то есть аристократы не оставили одни веточки да косточки, от которых у меня изжога.

После этих слов сразу же совершил обратную замену с Ильмими. Надеюсь, у искателей истины всё будет хорошо. Они благополучно доберутся до своей цели.

В следующий раз навестил Акашу, когда она уже должна была добраться до высокогорного форта Дин-Надал, рядом с которым находился небольшой шахтёрский посёлок. У стен которого был разбит главный лагерь второй армии Шаль-Шади, переполненный солдатами, наёмниками, членами младшей аристократии и братств, которые в них не поместились.

Собственно, несмотря на название, он представлял собой не один большой лагерь, а несколько малых, объединённых в единую, пусть и разрозненную структуру. Чему способствовал сложный, пересечённый рельеф горной местности, разделяющий их естественным путём. Где ровненькие ряды одинаковых просторных шатров соседствовали с беспорядочными скоплениями каких-то цветастых палаток и навесов, временными сооружениями из чего придётся, землянками, вполне солидными городскими домами из уплотнённого песка и камня, поскольку умельцев с подходящими для этого родовыми силами тут хватало. Не говоря уже про бесчисленное количество разнообразных марионеток, основную бесплатную рабочую силу Шаль-Шади. Благодаря им из камней, недостатка в которых тут тоже не наблюдалось, были выложены дорожки, лестницы, мостики, невысокие ветрозащитные стенки, ровненькие уступы, площадки, фундаментные ленты. Обустройство лагерей не прекращалось до сих пор, улучшая быт их обитателей. Они всё ещё расширялись и углублялись, принимая всё новые пополнения желающих сложить свои головы в глубине этих гор во имя чужих интересов.