Бес сознания

Бахча скалится, нарочитым жестом наклоняется, не сводя насмешливого взгляда с Дементича, неспешно жужжит замком сумки, двумя пальцами достаёт один из пакетов, внутри коричневатый порошок.

Грач косится на главного, берет пакет, достаёт нож бабочку и вскрывает пакет. Пока он занят пробой, Дементич нервно дергает ногой.

— Че вы там пробуете? Герыч высший класс, — кривит кислую мину Бахча и сплёвывает.

Плевок летит прямиком под ноги Дементичу, падет в нескольких сантиметрах от его лаковых ботинок. Взгляд Вовчика мечется так, что я едва успеваю оценить обстановку.

Да мать твою, не мельтеши! Ничего же не видно!

Только собираюсь активировать контроль зрения, чтобы не пропустить момент, когда нужно действовать максимально быстро, как Дементич цедит сквозь зубы:

— А, да задолбал ты, ублюдок, — резко вскидывает ствол и стреляет Бахче прямо промеж глаз.

От выстрела все здание сотрясается эхом, всполошенные под крышей птицы уносятся торопливо через выбитые окна. С секунду висит тишина, а потом Бахча с грохотом валится на пол. Первыми начинают грохотать автоматы.

Глава 5

Дементич успевает выстрелить всего пару раз. Его тут же укладывают автоматной очередью рядом с Бахчей. Причем один автоматчик стреляет прицельно в Дементича, а второй под ноги, как бы отгоняя Вовчика и Грача от эпицентра стрельбы и намекая, чтобы не лезли.

Потом все резко стихает.

Вована и Грача не трогают. Хотя они и держат на прицеле автоматчиков, а те целятся в них.

Я окончательно перестаю понимать, что за бред тут происходит. На кой черт Дементич убил Бахчу? На что он вообще наделся? Ведь было ясно как белый день, что сразу же прилетит ответка. И ладно, самому жизнь опротивела, но пацанов своих зачем подставил, кретин?

Дипломат окидывает слегка удивленным взглядом оба трупа, словно это не жмурики, а какое-то досадное недоразумение. Поднимается с корток, поправляет брюки, поджимает губы и начинает отчитывать свою охрану поучительным тоном, как нашкодивших детишек:

— Убивать Юрия Дементьевича было не обязательно. Андрей Кузьмич очень разозлится, знаете ли. А наш шеф ругаться с ним не собирался.

Автоматчики пристыжено исподлобья смотрят на Дипломата, а тот продолжает размеренно говорить:

— Макс, ты вот стрелять научился, а порядков и правил так и не уяснил. Как можно не знать людей, которых трогать нельзя?

— Так это... Он ведь шмалять начал, и я подумал... — начинает оправдываться один из них, по всей видимости, Макс.

— Андрей Кузьмич и шеф сами бы разобрались и все решили, — жестким тоном перебивает его Дипломат. — А теперь что? Между прочим, Юрий Дементьевич близкий друг Андрея Кузьмича. Как думаете, что он теперь с нами сделает?

Выясняется, что этот Дипломат далеко не так прост, каким показался с первого взгляда. Оказывается, он здесь главный, а не как я сперва решил, что Бахча. Зато теперь ясно, почему Дементич не раздумывая уложил Бахчу. Он был уверен, что ему это сойдет с рук. Ну хоть Вована и Грача никто не трогает. Пока что. Я уверен, что это далеко еще не все.

Вован продолжает напряженно целиться в одного из автоматчиков и вот-вот гляди — нервишки сдадут, и он в него стрельнет.

Дипломат поворачивается к нам, окидывает задумчивым взглядом.

— И вот что нам теперь делать? — спрашивает он.

Вован и Грач переглядываются. Грач явно в этой команде далеко не тот, кому нужно давать слово. К счастью, и Вовчик это понимает, поэтому подает голос:

— Порешаем миром, — говорит он. — Мы забираем деньги и тело Дементича, Андрею Кузьмичу опишем все как есть. Сегодня сделка не состоялась.

— Заберете, опишите все как есть... — кивает Дипломат, резко разворачивается и шагает в сторону машины, открывает переднюю дверь, по его невозмутимому виду может даже показаться, что он собирается уезжать. Но едва ли это так.

— Вы же понимаете, что это серьезный косяк? — спрашивает Дипломат, хотя совсем неясно к кому именно он обращается. Внезапно он достает из салона волыну и стреляет в одного из своих ребят. В того самого Макса, который завалил Дементича.

Второй автоматчик вздрагивает, но продолжает целиться в нас и даже не поворачивается в сторону убитого напарника.

Дипломат снова обращает взор к нам, вскидывает брови, словно бы молчаливо интересуется мнением ребят по поводу случившегося.

— Ну это, — неуверенно говорит Вовчик, — мы Кузьмичу передадим, что все виновные наказаны.

Дипломат удивленно вскидывает брови и усмехается, затем вскидывает ствол и направляет на нас. Точнее, прямо на Вовчика.

— Нет, друзья, ничего-то вы не поняли. Я не могу вас отпустить...

Так, кажется, теперь точно мой выход.

Я не стал дослушивать болтовню Дипломата. Как и ждать, когда он закончит свою речь и уложит моего подопечного.

«Воплощение демонической сущности 10 сек. Активировано. Демонический голос 10 сек. Активировано».

Я решаю, что сейчас как раз тот самый случай, когда надо заходить именно с козырей. Базовые способности сейчас нам помогут как мертвому припарка.

Пока активирую способности огненной сути, раздается выстрел. Я даже понять ничего не успеваю. Опасения, что попали в Вовчика, быстро рассеиваются. Потому что вижу, что это у Грача нервы сдали, и он застрелил автоматчика.

Ответный огонь Дипломат открыть не успевает. Потому что появляюсь я.

Мир меняется. Я буквально физически ощущаю, как выхожу за границы тела подопечного. Я становлюсь больше, ко мне возвращается ощущение собственного тела. Я слышу, вижу, чувствую, как прежде. Такое простое, но в то же время пьянящее ощущение свободы.

За доли секунды успеваю заметить, какой я: большой, черный, как густая тень, у меня трёхпалые когтистые руки. Поди и морда страшная, как у настоящего чудища. По крайней мере, я на это надеюсь. Может, еще и рога с хвостом имеются.

Эффект я произвожу тот, что надо. Дипломат в ужасе округляет глаза и пятиться.

У меня начинается обратный отсчет.

— МВА-ХА-ХА! — громоподобно хохочу я, смех усиливает эхо, разнося его во все уголки здоровенного здания. — НУ ЧТО, ЖАЛКИЕ ЛЮДИШКИ?! ДОПРЫГАЛИСЬ?! Я ПРИШЕЛ ПО ВАШИ ДУШИ!

— Ма-ма, — доносится со стороны перепуганный голос Грача.

Дипломат начинает стрелять в меня. Я совсем ничего не ощущаю, пули летят насквозь. Я гогочу еще больше, еще устрашающе. Грач тоже присоединяется к пальбе.

Вот так вот! Только что чуть друг друга не поубивали, а теперь резко сплотились и дружно пытаются убить меня.

Вован от происходящего тоже неслабо так пугается и плюхается на задницу.

Идиотина! Беги ж! Беги, твою мать! Я для кого тут стараюсь?

Чтобы до него быстрее дошло, что делать, я наклоняюсь к бледному и перепуганному до одури Вовчику и, как можно тише, хотя с демоническим голосом это выходит плохо, говорю:

— БЕГИ!

Вовчик вскрикивает, вскакивает, как ошпаренный. Но вместо того, чтобы бежать, мой полоумный подопечный какого-то черта хватает сумку с деньгами, секунду мешкает и забирает еще одну с наркотой. А затем со всех ног удирает за ЛУАЗ.

Меня утягивает за ним, словно я его тень. Хотя нет, скорее это больше похоже, словно я громадный воздушный шар, который Вован тянет за собой.

Время быстро выходит.

Я возвращаюсь в Вовчика. Судорожно придумываю, чем еще мне его защитить или помочь. Но выбор у меня особо невелик.

Я едва успеваю заметить, что до Грача наконец доходит, что этот момент удачный, и он тоже несется к нам за ЛУАЗ в убежище. Хотя мог бы и с Дипломатом порешать, он ведь явно в покое нас оставлять не намерен. Но Грач, как мне уже довелось увидеть, не из тех, кто сначала думает, а потом делает.

Теперь мы сидим, прислонившись к массивному колесу внедорожника и попросту прячемся. Вовчик тяжело дышит, зачем-то пихает за пазуху наркоту и рассовывает по карманам деньги.

Жадный придурок! Вот сейчас как раз самое время этим заниматься! На тот свет, что ли, бабки решил забрать?