Бес сознания

Ну вот, второй одержимый оказывается моим земляком. Правда, никаких чувств это во мне не вызывает. И даже больше, меня откровенно напрягает род занятий Вована. К бандитам уважения никогда не испытывал, а тут еще и самый мерзкий подвид попался — наркодилеры.

С улицы слышится рокот мотора, шелестят по щебенке колеса.

— Едут, — говорит главный и выплевывает зубочистку, сощуривается и злобно добавляет: — За опоздание они ответят.

— Може не надо, шеф? Бахча, он же буйный, — внезапно подает голос здоровяк.

Лучше бы он не говорил, потому что стоило ему открыть рот, как вся суровость тут же слетела, и теперь он больше походил на человека, не слишком выдающегося интеллектом. Совсем не выдающегося, я бы даже сказал.

Дементич выдерживает паузу, недовольно отвечает:

— И что, по-твоему, нам теперь под всяких утырков стелиться?

— Но Андрей Кузьмич четко по белому наказал, забрать товар и не бузить. Он ведь обещал, шо перетрет с Хазиным, шобы Бахчу убрали с обмена, — здоровяк натужно хмурит могучий лоб, но вид у него все же какой-то глупый и беспомощный. Хотя видно, что он пытается изо всех сил уберечь шефа от ошибки. Правда, получается неубедительно, к тому же в конце он еще и добавляет: — Один раз всего потерпеть.

— Я тебе что, терпила, Грач? — Дементич мечет в сторону здоровяка суровый взгляд.

Грач тут же пристыженно выжимает голову в плечи и быстро мотает головой:

— Не, шеф.

— А может, ты терпила? Или Вовчика терпилой считаешь?

— Не, никак нет, шеф, — торопливо отвечает Грач.

— Хорошие вы ребята, — цыкает зубом Дементич и философски тянет: — Но иногда та-а-акие дебилы.

Тем временем к воротам подъезжает низкая, вишневая, с откидным верхом четырехместная «Чайка-кабриолет». Честное слово, на переднем бампере так и написано.

Братки тут же начинают суетиться, в том числе и мой подопечный. Он быстро шагает в сторону внедорожника, распахивает багажник и достает оттуда спортивную сумку.

Затем вся троица становится в ряд, хорохорится, расправляет плечи, руки по карманам, в общем, принимает серьёзный вид. Крепыш даже кожанку снимает, остается в майке и поигрывает внушительными мышцами.

— В общем, такой расклад. Казачинских сегодня поставить на место нужно, — говорит тихо и торопливо Дементич. — Думают, что нам можно срать на голову и вести себя как вздумается? Х** там!

Грач озадаченно смотрит на главного, затем жалобно поднимает брови, но тут же одергивается и снова сурово хмурится.

А у моего подопечного начинает колотиться сильнее сердце. Дело явно неладное. Тут и к гадалке не ходи, ясно — что-то пошло не так.

И вообще, где задание, вашу ж Машу?

Тем временем вишневое авто разворачивается и паркуется багажником к нам прямо в воротах. Выключается мотор, с заднего сидения оперативно выскакивают двое бритоголовых крепышей в темных очках и черных ветровках. У каждого через плечо автомат.

Следом за ними появляется мужчина в сером деловом костюме, темные волосы тщательно прилизаны по косому пробору, на тонком носу очки в золотистой оправе. Он коротко кивает, приветствуя нашу троицу.

Последним не выходит, а лениво выползает из кабриолета чувак. И чувак — потому что иначе его и язык не поворачивается обозвать. Мотня на штанах висит по колено, не по погоде шапка аля-Боб Марли, растянутая майка с принтом уже знакомого мне Бориса Горы, и куча, просто неимоверная куча навешанных золотых побрякушек: цепи с подвесками на шее, браслеты и цепочки на руках, несколько колец в одном ухе, и какие-то золотые висюльки до плеч с камешками в другом. Кажется, что этот мужик магазин бижутерии ограбил и решил все унести на себе. А еще у него седая козлиная бородка, да и сам товарищ выглядит немолодо — эдак под полтинник. Ему как никому подходит пословица: седина в бороду, бес в ребро.

Хотя бес тут только один — я. И не в ребре, а в голове. За происходящим наблюдаю, как за каким-то остросюжетным блокбастером.

Чувак в побрякушках широко нам улыбается, скалит зубы, сверкает слишком длинными золотыми клыками. На полусогнутых, словно пританцовывая он двигается к Дементичу и протягивает тому для приветствия руку.

Дементич не отвечает ему взаимностью. Демонстративно убирает руки за спину.

— Вы опоздали. На целый час, — холодным, жестким голосом произносит он. — Андрею Кузьмичу это не понравится.

— Да ладно вам, че вы? — на одну сторону усмехается чувак. — Че такого-то? Час туда, час сюда. Какая разница? Дело-то житейское.

Он хихикает себе под нос и выглядит не совсем вменяемо, между тем преспокойно, где-то даже лениво достаёт ствол.

Вся троица, в том числе и Вован, тут же выхватывают свои пистолеты и направляют на него. Чувак не реагирует.

Зато реагируют ребята с автоматами, тут же беря нас на прицел.

Тут вступает в разговор человек в костюме.

— Прошу убрать оружие, — спокойно и невозмутимо требует он. — Мы партнеры и никто никому угрожать не будет. Никаких конфликтов у нас нет и быть не может.

— Пусть тогда Бахча волыной не трясет, — жестко говорит Дементич.

— Бахча, убери, — требует человек в костюме.

Бахча смотрит на напарника презрительно, недовольно скалит клыки, но оружие прячет. Мы тоже прячем, правда Дементич только опускает.

— Я пока пересчитаю деньги? — деликатно спрашивает человек в костюме, указывая взглядом на сумку, которую держит Вован.

— Сначала мы проверим товар, — возражает Дементич.

— Да без вопросов! — восклицает Бахча, хлопает в ладоши, ребята в ветровках тут же вытаскивают две большие сумки с заднего сидения Чайки.

Лицезрение этого весьма увлекательного спектакля резко и грубо прерывает огненная надпись:

«Новое задание: Одержимый должен выжить. Забрать деньги. Избавиться от улик».

Ё-о-о-моё! Шибануться головой о стену, а не задание! Что-то мне подсказывает, что сейчас здесь будет весело. О-о-очень весело. И жарко.

На всякий случаю я просматриваю в меню все имеющиеся у меня способности, чувствую пятой точкой, что сегодня они мне все могут пригодиться.

Тем временем Бахча плюхает под ноги Дементичу сумку. Дементичу такой жест не нравится. Я уже понял, что сей товарищ повернут на каких-то бандитских понятиях и уважении. А Бахча швырнул им сумку с явным вызовом и без почтения.

Дементич зло раздувает ноздри, задирает подбородок, пренебрежительно сверлит Бахчу взглядом.

Тот что в костюме недовольно поправляет пиджак, их ребята как бы невзначай слегка наклоняют автоматы. Но жест получается такой синхронный и очевидно отработанный до автоматизма.

Вован тоже кладет руку на пистолет. Что делают остальные, я не вижу. Но это молчаливое напряжение такое жесткое, что кажется, стоит кому-то нечаянно чихнуть, и тут все взорвется к чертовой матери от пальбы.

— Открывай, показывай товар, — велит Дементич Бахче. Он пытается говорить спокойно, но злость скрывать ему удается плохо. — А Дипломат пусть пока бабки посчитает.

Дипломат, это вероятно человек в костюме, потому что Вован тут же протягивает ему сумку и тот с готовностью забирает, поправляет брюки, подтягивая на коленях, и усаживается на кортки. Открывает и начинает просматривать пухлые пачки с оранжевыми купюрами номиналом по пятьсот эмдэе.

Я пытаюсь мысленно разблокировать особую способность сопряжения, такую как у Мишки. Может, и она мне понадобится. С Мишаней вон, очень даже пригодилась. Но способность почему-то открываться не желает.

Бахча скучающе зевает, при этом смотрит насмешливо. Дементич пинает ногой сумку, настаивая, чтобы ее открыли. Между этими двумя явно какой-то личный конфликт, который вот-вот грозит перерасти во что-то глобальное. Бахча очень борзо себя, ведёт, слишком много амбиций у этой ёлочной игрушки. Это даже я понял, который не в курсе что там за терки у братков. Наши ребята по статусу явно куда выше. Хотя мой Вовчик очевидно рядовая шестёрка.

Дипломат продолжает считать деньги. Но ребята с автоматами становятся чуть-чуть собраннее, напряженнее.