Страница 6 из 90
Первое, что сделал Шпеер, войдя в состав нового правительства — это зарезал финансирование программы создания танка «Маус». Один этот стальной ставосьмидесятитонный гигант по стоимости выходил как семь «Тигров» или примерно 42(!) не производящиеся уже «четверки». Если же условно переводить его стоимость в советские танки, то один «Маус» равнялся примерно 27-29 новейшим средним Т-45. Понятно, что такие стоимостные сравнения были весьма условными, все же и стоимость труда была разная, и доступность ресурсов, и технологии весьма отличались, однако сама мысль, что один танк — весьма сомнительной боевой ценности, если говорить честно — выходил по стоимости равным чуть ли не танковому полку, говорил сам за себя.
В итоге программу «Маусов» закрыли, собранные уже к этому моменту двенадцать единиц объеденили в отдельный сверхтяжёлый батальон и отправили на Восточный фронт, где эти махины в итоге и сгинули. Не снискав себе при этом никакой славы.
Увлечение немцев реактивной авиацией, которая в лучшие дни позволяла нивелировать численное превосходство Советского Союза в летающей технике, в момент большого разгрома, отступления и потери тыловых складов и частей обеспечения, вышла немцам боком. Большая часть прифронтовых аэродромов была уничтожена наступающими советскими войсками путем расстрела в упор из танковых орудий, вывезти — учитывая еще гибель Геринга и разгром верхушки люфтваффе — высококвалифицированный персонал немцы просто не успели и в итоге столкнулись с тем, что их лучшие в мире истребители просто некому заправлять, чинить и обслуживать.
Плюс потерянными оказали запасы керосина, с которым у Германии к началу 1946 года были уже большие проблемы, а уничтожение советской авиацией дальнего действия Варшавского железнодорожного узла привело к тому, что новые запасы топлива, запчастей, боеприпасов перебросить на восточный фронт было просто физически тяжело.
Советская авиация, конечно, тоже столкнулась с трудностями. Все же когда за два месяца проходишь с боями расстояние в пять сотен километров, поневоле отрываешься от тылов. Вот только поршневые самолеты в плане обслуживания были гораздо проще. Як-9, По-185, МиГ-5 — рабочие лошадки советской авиации вполне могли садиться и взлетать с грунтовых и слабоподготовленных полос, ну а менять привычные поршневые двигатели советские техники за два года войны научились в полевых условиях более чем здорово.
Общее же соотношение по технике на 1 марта 1946 года на Восточном фронте выглядело примерно так: танки 6к1, артиллерия и минометы 4к1, самолеты 10к1. Все это естественно не предвещало немецким войскам ничего хорошего.
В тылу немецких войск по берегу Вислы началось сооружение мощной полосы укреплений, так называемого «Восточного вала», призванного остановить советский паровой каток, накатывающий с востока. Вероятность того, что всю завоеванную за два года территорию СССР придется в ближайшее время оставить оценивалась в немецком генштабе как близкая к ста процентам.