Страница 1 из 90
Глава 1
Не смотря на военное время, висящие над городом аэростаты ПВО, иногда бахающие где-то в отдалении взрывы — фронт был далековато, поэтому это, скорее всего, работали саперы, уничтожая неразорвавшиеся бомбы, — не смотря на повсеместную карточную систему и даже зимний холодный сырой ветер, стандартно в это время года задувающий со стороны залива в город на Неве, в воздухе все равно витал дух праздника.
В этот день 8 января в состав Краснознаменного Балтийского флота вступал самый большой в истории отечественного судостроения корабль. Линкор 23 проекта, называвшийся изначально «Советский союз» но уже у достроечной стенки сменивший имя на «Новороссийск», продолжив, таким образом цепочку из трех других морских городов, уже находящийся в строю. «Севастополь», бывший французский «Жан Бар» уже во всю успел повоевать при обороне Одессы; «Петропавловск», бывший немецкий «Лютцов», ставший героем обороны Нарвского перешейка в тяжелые для Красной Армии дни 1944 года; «Кронштадт», крейсер 69 проекта — непосредственно в боях участия не принимавший по причине того, что отошел от достроечной стенки уже после окончания основных боев, но при этом будучи частью ПВО северной столицы и вот теперь «Новороссийск». Он должен был вступить в строй чуть ли не на 9 месяцев раньше, в первые месяцы 1945 года, однако начало войны, а потом две стокилограммовые бомбы, угодившие в носовую оконечность линкора очередном при налете на Ленинград, сдвинули сроки передачи корабля «вправо».
В Молотовске достраивался еще один крейсер улучшенного 69 проекта, получившего индекс 69-бис и имеющий предварительное имя «Архангельск». Его должны были спустить на воду этой весной, а непосредственно флоту передать только к концу 1947 года, если не случится, конечно, никаких неожиданностей. Как шептались рабочие на верфи, тихонько сплевывая через левое плечо, «даст Бог, уже после войны закончим».
Ну и конечно был еще первый советский авианосец, бывшая «Советская Украина», переименованная в честь героического города Одессы. Судьба у этого корабля — еще до вступления в строй — оказалось достаточно бурной. «Одесса» строилась на Николаевских верфях, и в незаконченном виде была эвакуирована своим ходом в Новороссийск. Естественно такой маневр также сказался на сроках сдачи корабля сугубо отрицательно, и готовый уже на 95% авианосец вместо того чтобы вступить в строй продолжал достраиваться на новом месте силами эвакуированных из Николаева рабочих. Сам город-то уже был освобожден, вот только судостроительная верфь при этом сильно пострадала, и было решено уже довести работы до логического конца на новом месте.
— Что ж поздравляю вас, Владимир Филиппович, — сменивший по торжественному случаю шапку на легкую фуражку нарком Кузнецов уже успел три раза об этом пожалеть, но старался держать марку. — Достроили-таки.
— Спасибо, Николай Герасимович, — улыбнулся во все тридцать два зуба Трибуц. — Давненько наш Балтийский флот не имел в своем составе такого количества перворанговых кораблей. Да еще и таких…
Адмирал сбился, не сумев подобрать слова. Шестидесятипятитысячетонная махина «Новороссийска» выглядела настоящим мастодонтом даже на фоне относительно современных и тоже совсем не маленьких «Кронштадта» и «Петропавловска», остальные же корабли в том числе «Марат» оставшийся после гибели «Октябрьской революции» в Таллине сиротой, выглядели рядом с ним совсем несолидно. И не подумаешь, что еще каких-то восемь лет назад именно эти заслуженные старички постройки прошлой большой войны были главной ударной силой флота первого в мире государства рабочих и крестьян. Теперь же было очевидно, что по вскоре по окончанию боевых действий старичков придется списывать. Они уже совсем не отвечали вызовам времени.
— Да уж таких кораблей у нас еще не строили, — согласился Кузнецов, полностью разделяя настроение командующего КБФ.
Шестьдесят пять тысяч тонн полного водоизмещения, девять шестнадцатидюймовых орудий, силовая установка в двести пятьдесят тысяч лошадиных сил позволяющая развивать полный ход в тридцать три узла и держать крейсерский в тридцать.
И при всем при этом, — о чем моряки естественно в такой день старались не вспоминать, — линкор только-только выйдя из постройки оказался уже, по сути, полностью устаревшим. Как показывали боевые действия на Тихом океане, время больших бронированных пушечных кораблей безвозвратно уходило в прошлое. Теперь их место в качестве флагманов главных мировых флотов должны были занять авианосцы. Новый опыт заставил советское руководство полностью отказаться от закладки следующих запланированных ранее килей и кардинально пересмотреть судостроительную программу. Теперь все ожидали ввода в строй «Одессы» дабы на опыте ее эксплуатации начать создание новых проектов больших океанских авианосцев. Впрочем, все это тоже относилась к категории планов на «после войны».
В этот момент по рядам собравшихся пробежала видимая глазу волна, командующий церемонией офицер отдал команду «равнение на флаг», оркестр грянул «Прощание славянки», а на стоящем у причала корабле начали впервые поднимать военно-морской флаг Советского союза. Зрители буквально взорвались аплодисментами и приветственными криками. Большая часть собравшейся в этот праздничный час на причале толпы состояла из моряков, курсантов расположенных в городе институтов и училищ и конечно же рабочих Балтийского завода, которым по такому поводу выдали единоразовые пропуски на территорию причалов, занятых военными.
И да, команду отдал именно офицер. С 1 января 1946 года в армию возвращались офицеры и погоны. Далеко не все восприняли такую реформу однозначно положительно. Особенно много недовольных было среди молодых военных, воспитанных уже после революции на новой коммунистической идеологии, которые считали «золотопогонников» своими природными врагами. А вот среди старшего поколения, тех кому было уже за пятьдесят, и кто успел отметиться на фронтах Первой Мировой войны, поддержка нововведений была куда выше.