Плацдарм 2

Из ходки мелкая вернулась с пластиковым цветочным горшком оранжевого цвета, показала Фрау, и наш кулинар согласно кивнула. А я завис в легком приступе охреневания — да тут развитая закулисная интрига, махровая самодеятельность… Но тара нужна, тем более из раздела халявы. Выслушав скупой доклад, сказал доброе слово и вернулся в позицию арьергарда.

За очередным поворотом наткнулись на памятник мужику с книгой, на которой неизвестный умник масштабно изобразил член. Камила так и отзывалась — «У памятника ху… считай пришли». Вскинул руку в останавливающем жесте — замерли, слушаем. Из туманной дымки наплывали шорохи и легкий стук. Первая метка близко…

Оглядевшись, я приметил остатки характерного панельного дома, что мог обеспечить наблюдательный пункт среди этажных изломов. Команда встала на короткий постой в закутке из обломков, а я подхватил СВД и вознесся.

Перебрал четыре захламленных квартиры, пока выбрал нужный ракурс. Сквозь пролом открывался вид на проспект, засаженный кривыми деревцами — дорога упиралась в муть барьера и ширму Лодочку, облагороженную человеческой суетой. Метров 500–600 навскидку, прям идеально… Неторопливо пристроился к винтовке, повозился, устраивая мясцо поудобней, и заглянул в прицел. Порадуйте Джимми упыри, занесите добрую весть…

Не срослось. У проема насчитал 15 человек, отмеченных знаком восхода. Мужчины, женщины, возраст неопределенный — не молодые, не старые. Экипировка простая, но присутствуют элементы защиты. На одном рыжем бородаче углядел сборную кирасу с многочисленными затесами — побывала в бою и не раз. Из оружия только сталь в рубящем исполнении. Типичная зональная группировка, в настоящий момент занятая возведением нехитрых фортификаций. Народ таскал мешки с насыпкой, устанавливал куски металла, ворочал обломки, огораживая периметр. Работают без суеты в размеренном ритме. Чувствуют себя уверенно, не стремаются, не спешат — готовы задержаться и назвать территорию своей.

Сигнал функции повел себя странно — вроде как лучше уходить ко второй ширме, но и здесь можно попробовать. Легкая двойственность, чего не любил в принципе. Подразумевался выбор на мизере информации…

Сам переход через оптику выдавал интересный эффект, вроде полос интерференции, хотя разглядеть задники лагеря позволял. Тот же город, несколько тентов, палаток, пару штабелей ящиков, бочки с неверным трепетом пламени. Несколько телег сродни нашей колесницы, что резко понизило статус эксклюзивности транспортного средства. Чему же сука удивляюсь? Торговцы торгуют — аксиома. Среди построек мелькали люди — в количестве, заставившем призадуматься. Прорыв вероятен, но с сопутствующими потерями…

Вновь перевел прицел на фронтальную часть заставы, где всколыхнулось движение. Десяток сухих выметнулось из переулка — неинтересные середнячки. И восходники повели себя неинтересно — выдвинулись, сформировали подобие строя. Рыжий в кирасе руками обозначил позицию и план атаки — херачить все сухое. В действиях аборигенов никаких нервов, рядовая работа. Особой выучки не демонстрировали, ударив в разнобой в меру фантазии, но к определенным выводам меня подтолкнули — драка им привычна и желанна. На чумазых лицах просветление при виде ошметков разрубленной плоти… А рыжий просто оргазмировал. Командир, да…

Клянусь, подумать не успел. Нахлынуло что-то из старой памяти, когда не служил… Я на позиции и в прямой видимости высший командный состав противника. Выстрелил, понял, что сделал и зло выдохнул «бля-а…». Восходники, добивавшие упырей, не сразу поняли, отчего рыжий в кирасе тяжело осел на задницу и замер потухшей куклой. Через тусклый глаз и нос потянулся красный росчерк… Ладно рефлексировать поздно, выстрел достойный.

Одна из женщин оглянулась на командира и заорала… Далее я наблюдал феерию спектакля «прячем жопы, нас снимают». Противник заметался, утрамбовываясь в укрытия, из-за ширмы вынырнул еще десяток бойцов, готовых рвать и крошить, и также рассосался меж фортификаций. Картинка замерла в статике. Вроде обошлось — понял я. Выстрел не отследили и растерявшись приготовились к позиционному бою. Удачи, черти.

Спустился и застал подопечных в обороне — облепили телегу, угрожая миру арбалетами да шмалабоями. Даже стало интересно, что выцеливают…

— Мне не нравятся рыжие, — сказал я задумчиво, наблюдая как напарники отмирают.

— Чего командир? — рискнул уточнить Замес.

— Отбой, драка отменяется.

— А чего стрелял? — осторожно поинтересовалась мелкая.

— Говорю же, увидел рыжего.

— А-а-а…

Шест выдохнул и по обыкновению свел разговор в практичное русло:

— Лодочка побоку?

— Многовато детей Восхода, — согласился я. — Строят заставу. Так что попробуем на вкус Черныша.

— Скоро начнет смеркаться, — подала голос Фрау.

— Верно. — Я почесал подбородок. — Сдаем назад и ищем пристанище. В идеале, если найдем на пути ко второй ширме.

Нашли. Безвестный магазинчик с уцелевшим торговым залом из бывшей жилой площади. Восходники, если сподобятся отправиться в патруль на поиски обидчика, найдут вряд ли. Я бы и сам не сунулся — развалы смотрелись бесперспективно и опасно. Довеском, по заверению тощего, попахивало застарелым сухостоем. Но входы-выходы при удачном расположении телеги контролируются отменно, так что мы рискнем. Жаль опять не заглотнем горячего… Сделал отметку в памяти о необходимости горелки.

Вечер пролетел в обыденности — немного разговоров, немного нервов, скромная еда. Но отдых на пользу — еще немного сил в копилку смены № 7. Био сточили прямо с фасолью — зеленая пилюля счастья с томатной приправой. Взболтать, но не смешивать… И всякая хрень лезет в голову, стоит только на секунду отдаться тишине и покою. От диагноза хорошо помогала разборка оружия, чему и отдался в пол-уха фиксируя разговоры бойцов. Возможно, Крыса и Шест когда-нибудь таки подерутся… А на кого я поставлю? Знаю, на себя:

— Умерили пыл, — сказал автомату. — Пока не подумал, что это гормональное…

— Сейчас не поняла? — удивилась мелкая.

— Шумные вы, — перевел Замес и Фрау изобразила согласие. Мир этому дому, чума — другому…

Вернулся шепоток и тихие речи, а я собрал АК в исходную. Потемнело, резанула зарница, обрушив контрасты, следом вторая… Чего-то частит поднебесная, долбит зону, нагнетает. Но мы ведь не из пугливых — нас резким светом, да загробным шелестом не спугнуть. Дежурства распределены, груз проверен, а среди мусора уютно пристроены лежаки из подручных материалов. Опять же не помешала бы туристическая пенка…

Серую волну рассвета я встретил неподалеку от входа — в укрытии перекрученного портика. Неясный звук, старавшийся остаться инкогнито, упорно сочился из развалин. Хрен поймешь… Скрип не скрип, легкое трение каменной крошки или еще десяток вариантов. Враждебности не чувствовалось, скорее нудная озабоченность, но по нервам скребло. По итогу плюнул, опустил автомат и вернулся к стоянке.

Осторожными тычками поднял соратников. Замес вскинулся в защиту и проморгавшись, убрал руку от ножа. Если не перегорит, то повысит шансы команды на выживание. Хотя знал одного, всегда пребывавшего на чеку, — разбудили неосторожно, и он на инстинкте вскрыл собутыльнику горло. Это из лирики…

Хмурыми тушками свернули быт, закинулись протеином с глотком воды и ушли на дорогу. Двигались медленнее, из расчета, что Восходники могли выдвинуться в поисковый патруль — не дождавшись нападения, переспали с мыслью об угрозе и по утру решились. Шансы на столкновение невелики — наш маршрут сильно забирал в сторону от позиций Лодочки — но шанс, всегда шанс.

Новые вехи, новые тропы. Детская ракета зеленого цвета с насаженным скелетом, перевернутый бетонный крест, скрепленный витками арматуры, остатки панно «Мир, Труд…», согнутый под нелепым углом кран… Угол именно нелепый, ни одна катастрофа не загнет стойки столь витиевато.

— Смотрю и чет неприятно… — выдала Крыса, задрав голову на композицию. Походила, заглянула в пару отвалов и поежилась.

— Что-то его загнуло, — озвучил Замес. На него внимательно посмотрели. Не давая развиться параноидальной мысли, я приказал возобновить движение. Это сакраментальное «что-то» применительно к сломанному миру меня уже бесит.