СурроСестры «Сигма» (ЛП)

Жасмин игнорирует ее, твердо удерживая взгляд на принтере, который начинает гудеть. В лотке оказываются три небольших клочка бумаги минутой спустя. Жасмин достает их и помещает в небольшой пластиковый рукав.

— Ты уже пользовалась силиконовыми отпечатками?

— Нет, ― отвечает Кеке.

— Они похожи на наклейки. Снимаешь заднюю сторону и наклеиваешь на свой палец. Я напечатала для тебя три штуки, просто на всякий случай.

Кеке изучает силиконовый рисунок, завиток напоминает ей раскрывающийся бутон.

Далее принтер выпускает еще два крошечных листка.

— А это работает как контактные линзы. Сними заднюю сторону, как с отпечатками, и добавь немного физраствора.

Кеке знает, как надевать линзы. Частью ее образа являются ярко-синие глаза ― этот цвет ненастоящий. Технологии производства линз невероятно поражают. Недавно она вложила десять тысяч блоксов в стартап в Кейп Республике, занимающийся разработкой маленьких линз, которые могут вырабатывать инсулин, постоянно замеряя уровень сахара в крови. Ей нравится ее татуировка, но она не будет скучать по уколам.

— Я все еще работаю над формулой линз, ― сообщает Жасмин. — Они неидеальны. Узор радужек начинает портиться через час или около того, так что, что бы тебе не нужно было сделать, поторопись.

— Большое спасибо, ― благодарит Кеке, убирая отпечатки и радужки в карман.

— Всегда пожалуйста.

Жасмин хлопает своими огромными ресницами, глядя на нее.

— Услуга за услугу?

— Конечно. Что мне для тебя сделать?

— Маленькая пташка напела мне, что у тебя есть для меня история.

Кеке поначалу пребывает в замешательстве. Она так сосредоточилась на истории с суррогатной сестрой «Сигма», что практически забыла обо всем остальном. Но затем она вспоминает. Она кое-что подслушала в онлайн-чате через новое кибершпионское приложение, которое сейчас тестирует. Пока этим слухам нельзя верить. Один слух — это еще не история.

— Истории пока нет. Не в данный момент. Я даже еще не уверена, есть ли она.

— Расскажи.

— Просто один слух из раздевалки.

— Все как я люблю! Чьей раздевалки?

— Дай мне денек, я разузнаю получше. Не хочу отправить тебя в погоню за призраками.

Жасмин выглядит разочарованной.

— Хорошо.

— Если все так, ты будешь первой и единственной, кому достанется информация, обещаю. Думаю, это как раз по твоей части.

— Ладно. Постараюсь быть терпеливой.

— А пока, ― говорит Кеке, протягивая руку к пуговицам на платье Жасмин, — у меня есть другие способы отблагодарить тебя.

Кеке расстегивает пуговицы медленно, ловко, одной рукой. Кожа цвета слоновой кости на шее Жасмин принимает розоватый оттенок. Она закусывает губу. Кеке поворачивает ее кругом, целует в шею и снимает ее теплый металлический корсет. Она опускает его на пол, оставшись на коленях, поднимает подол платья Жасмин и принимается целовать и покусывать ее бедра сзади. Жасмин делает шаг из корсета и наклоняется над столом, предоставляя Кеке отличный вид на ягодицы. Они бледные и совершенные, и то, где они встречаются наверху, под медно-ржавыми трусиками Жасмин, воспламеняет в Кеке сумасшедшее желание. Кеке снова принимается за бедра Жасмин, целует яростнее, привлекает к делу язык, прокладывает путь вверх по кремовой коже. Не достигнув верхней точки, Кеке останавливается и любуется похожей на персик задницей Жасмин. Кеке ощущает пульсацию внутри, похожую на вибрацию, словно таз превратился в огромный колокол, по которому ударили.

— Боже мой, я хочу тебя.

В голосе Кеке отражается желание к девушке, которая стонет, когда Кеке возобновляет свой путь.

— Не останавливайся, ― просит Жасмин, и Кеке повинуется.

Глава 6

Не зли богов искусственного интеллекта

Кеке оставляет свой байк под тенью старого дуба и проходит пешком последние несколько сотен метров до входа на охраняемую территорию монастыря. Двойные стены гладкие и высокие: по ним невозможно взобраться, даже при помощи крюка. Серебряный микроблеск в белой эмали заставляет поверхность сиять. Кеке ощущает жар, исходящий от стены, пока идет мимо.

Приблизившись к входу, она сбавляет скорость, поправляет непривычную для себя одежду. Она надеется, что ее походка идеальна: уверенная, целеустремленная, а не похожа на шатание. Наряд девушка подобрала верно: она взяла на прокат одеяние СурроСестры из магазинчика костюмов, консультант которого утверждал, что дизайн идентичен оригинальному, вплоть до слегка утяжеленного подола, прорезей под подмышками и перламутровых погонов. Кеке надела светлую соломенную шляпу, непримечательные белые леггинсы и белые кроссовки. Молочного цвета шелковый шарф.

Единственной недостающей частью ансамбля являлась отсутствующая медная булавка с надписью «СС». Кеке пыталась купить такую на «Марксете», но такой нет даже у лучших торговцев черного рынка. Продажа, подделка или даже нелегальное хранение являются уголовным преступлением. И, если не принимать во внимание угрозу получить тюремный срок, большинство из них считает такое аморальным, даже те, кто не гнушается торговать другой запрещенкой. Они рискуют попасть в трудовую исправительную колонию за продажу белого лобстера или «файерпауэр», но не торгуют медными булавками.

Кеке добирается до входа, слегка кивает головой в шляпе и солнечных очках стражнику у ворот и подходит к калитке для пешеходов. Произносит быструю молитву всем богам, которых знает, и прикладывает свой большой палец к сканнеру на панели биометрического доступа. Она на сто процентов уверена в способностях Жасмин в области биохакинга, но все равно нервничает. Что, если ее потовые выделения испортят силиконовый отпечаток? Что, если напечатанные линзы уже начали растворяться? Несмотря на тревогу, она пытается оставаться спокойной на случай, если охранник наблюдает за ней.

Из двух красных огоньков на панели, один становится зеленым. Далее она обращает взгляд вперед, глядя на сканер сетчатки. Второй огонек загорается зеленым, ворота издают дружелюбный сигнал и отворяются. Кеке ощущает прохладу облегчения, ступая на территорию и закрывая за собой ворота.

Ее облегчение быстро сменяется дурным предчувствием, когда она понимает, что обладая достаточным набором техники в арсенале, на территорию монастыря легко попасть. А говорят, что он неприступен.

Это плохо.

Число потенциальных подозреваемых только что увеличилось в геометрической прогрессии.

Пару лет назад, архитектурные планы комплекса просочились в сеть. Поднялась шумиха: общественность обеспокоилась безопасностью СурроСестер, но на планах было видно, что безопасность в монастыре была на уровне, и утечка точно бы отпугнула любого, кто замыслил проникнуть туда. По этому поводу даже вышла политическая сатирическая карикатура, опубликованная в «Эко. Ньюз»: что-то вроде веселой иронии, что комплекс СурроСестер непорочен. Тогда Кеке задумалась, а не была ли утечка спланированной, совершенной изнутри, стратегией, направленной на то, чтобы показать любого потенциальному нарушителю, что проникновение невозможно, чтобы предотвратить любые попытки.

Ну, это сработало. По крайней мере, на время.

Это работало много лет, но теперь СурроСестры оказались под угрозой. Кто вообще может хотеть причинить вред суррогатным матерям? Какой-нибудь религиозный сумасшедший? Отверженная девушка, которую к ним не приняли? Брошенный парень? Джони не казалась такой девушкой, у которой дома может быть ревнивый поклонник. На самом деле, Кеке будет удивлена узнать, что у Джони вообще окажется парень. Она казалась хорошей девочкой с этими блестящими волосами медового цвета и ясными голубыми глазами. Была красивой до нападения. Добродетельной. Дочерью, которой гордятся. Кеке никогда такой не была. По сути, как внутри, так и снаружи, Джони была ее противоположностью, но Кеке все равно ощущала необъяснимую связь с девушкой.

Шарф начинает душить Кеке. Слишком жарко, он завязан туго. Кеке ослабляет его, несмотря на то, что это значит, что теперь больше лица и шеи видно.