СурроСестры «Сигма» (ЛП)

Название: СурроСестры «Сигма»

Серия: Звонок из будущего № 0,5

Автор: Дж. Т. Лоуренс

Переводчик: Arctic_penguin

Редактор и оформитель: Маргарита

Переведено для группы Dark Eternity of Translations | Натали Беннетт, 2023

Любое копирование фрагментов без указания переводчика и ссылки на группу

и использование в коммерческих целях ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд! Все права принадлежат автору.

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.

Спасибо.

Глава 1

Удачливая тошнота

Джони хватается за живот и бежит к монастырской резиденции. Она пытается проглотить горькую желчь, подкатывающую к горлу, но, похоже, добежать не успеет.

Ей ни до чего вокруг. Трава, лепестки, камни: все превращается в размытые пятна цветов. Она ощущает запах ипомеи белой и компоста. Облако в форме кентавра проплывает по небу над ней. Девушка бежит мимо кованой железной беседки, по стенам которой растут душистые цветы цвета слоновой кости. Подошвы «умных» кроссовок несут ее по узкой дорожке из светлого щебня, мелкие камешки разлетаются в стороны. Нет сомнений, что матушка позже отругает ее, но у Джони нет времени сейчас об этом думать. Обувь регистрирует высокую скорость ее передвижения и плохое сцепление с дорогой, и в наушниках слышится звуковое уведомление, которое девушка игнорирует.

Орехово-коричневый кролик с блестящими глазами и нервно подергивающимися усами перебегает ей дорогу, и Джони чуть не спотыкается об него. Она знает, что не должна бежать. Слишком высок риск упасть, особенно учитывая ее вечную неуклюжесть. Здесь бегать нельзя. А падать тем более.

Что-то розовое резко мелькнувшее внизу в кустах привлекает ее внимание, но она не останавливается, чтобы рассмотреть. Девушка отводит глаза от дорожки всего на долю секунды, но этого хватает, чтобы споткнуться и полететь вперед.

«Нет, нет, нет, нет».

Она падает, как в замедленной съемке. Инстинктивно выбрасывает руки вперед и царапает одеяние цвета слоновой кости и ладони о мелкие камушки, скользнув по ним, но сохранив остальные части тела от удара.

Звук скольжения по гравию и шумно вырвавшегося дыхания наполняет ее слух. Остановившись, она встает, кладет ободранные руки на живот и сдается перед ужасным приступом тошноты.

Внутри все переворачивается, и рот заполняет вонючая жидкость. Слишком поздно. Она понимает, что бежать дальше смысла уже нет. Лучше остановиться и воспользоваться бумажным пакетом, который она, конечно же, забыла взять с собой. Вместо него сгодилось бы ведро или урна. Однажды она воспользовалась любимой желтой кофейной чашкой матушки Блейк. Воспоминание об этом до сих пор вызывает у нее стыд, хоть даже после она отмывала ее дочиста с отбеливателем и стальной мочалкой, пока не изранила все руки. Она все еще дико краснеет, когда видит, как Блейк пьет из той чашки, и думает, что лучше бы выкрасть чашку и разбить ее, чтобы не испытывать муки совести каждый день.

Смешно, да и только. Она почти улыбается. Боится какой-то чашки.

Затем ей не до смеха, когда желудок сжимается, и рвота льется из ее рта, как нефть на вышке в удачный день. Джони склоняется над идеально подстриженной изгородью из бирючины и поливает землю своим желудочным соком. Не то чтобы в ее желудке что-то было: в основном вода и несколько имбирных вафель, которые Солан, матриарх СурроСестер, заставила ее съесть этим утром, обещая, что ароматный корень поможет от тошноты. Джони не хотела их есть, не могла заставить себя съесть ни крошки, но с Солан спорить никто не смеет, тем более в общей столовой, где ты у всех на глазах. Джони стояла у своего столика как непокорный малыш, жующий острые крекеры, пока Матриарх побуждала ее продолжать. Другие СурроСестры ободряюще улыбались, несмотря на то, что завидовали ее положению.

К счастью, небольшие кругляши быстро исчезли, даже в пересохшем рту, после этого Джони даровали прогулку по территории монастыря. Свежий воздух и легкие упражнения: такой, по крайней мере, была задумка. Джони снова рвет, в этот раз едкая жидкость льется даже из носа. Стоя согнувшись пополам, она открывает глаза: ее белое одеяние порвано и испачкано из-за падения, а поверх грязи виднеются отпечатки окровавленных рук, как в фильме ужасов. Она заставляет себя выпрямиться и глубоко дышит. Ее ладони жжет, будто она трогала горящие угли.

Почему никто не сказал ей, что будет так тяжело?

«Будет весело», ― говорили они.

Тыльной стороной ладони Джони вытирает губы и нос, тихо приговаривая.

— Это будет приключение. Ты спасаешь будущее! Это самая почетная работа в стране!

Она поднимает свою медную брошь с буквами «СС», упавшую на изумрудную траву, и дрожащими пальцами возвращает на место над своим сердцем. Проглатывает следующую волну желчи, и в этот раз ей это удается. Худшее позади, пока что.

В некотором смысле это все правда, привилегии прекрасны, но, когда тебе плохо в течение долгого времени… ну, никакие деньги и уважение не могут помочь тебе почувствовать себя человеком. Тело опухло, с эмоциями творится черти что, а во рту словно дьявольская пустыня.

Осторожно, Джони возвращается к беседке. Она может воспользоваться там фонтаном, чтобы прополоскать рот и промыть царапины, а затем пойдет к матушке за пластырями с антисептиком и нагоняем. Мысли о прохладной чистой воде несут ее ноги вперед. «Умные» кроссовки загораются зеленым: сейчас они довольны скоростью ее шага.

Мы определенно живем в будущем, ведь даже кроссовки способны следить за твоим здоровьем.

Она снова замечает, как нечто розовое мелькает перед ее взором, и в этот раз останавливается, чтобы посмотреть получше.

О!

Похоже, ее удача вернулась. У основания изгороди, устроившись среди россыпи мексиканских ромашек, лежит большое пасхальное яйцо, вероятно, оставленное после весенней охоты в Воскресенье. Пасху здесь всегда отмечают с размахом. Не христианскую Пасху, а первоначальную языческую Пасху. Празднуют рождение новой жизни и приход весны в северном полушарии. Даже вечно угрюмая матушка Блейк прониклась духом праздника, надела венок из цветов ромашки и бросилась в погоню за шоколадными яйцами, повеселив сестер.

Полое сладкое яйцо размером со страусиное, покрыто сахаром нежно-розового цвета и винтажным ванильным кружевом. Аромат клубничного мороженого едва уловим, но возвращает девушку в памяти ко времени, когда она была ребенком. Джони вспоминает тявкающего черного пуделя и скрипучую кушетку. Как сидела на коленях матери, пока та вязала лоскутное одеяло для местного детского приюта. Тогда они все еще существовали. Большинство из школьных друзей Джони даже не знают теперь такого слова. Девушка вдыхает успокаивающий запах глубоко в легкие. Почему запах может пробудить столько воспоминаний?

Джони держит хрупкое яйцо в своих ободранных, кровоточащих ладонях, как с трудом добытый приз. Драгоценный дар Вселенной, знаменующий, что все будет в порядке. Удачливая тошнота пройдет, она сможет закончить свою работу и вернуться домой. Ее жизнь будет (относительно) нормальной снова.

Кроме того, что теперь считается нормальным? 2021 год упадка, несмотря на то, в чем уверяет ООН. Бесконечная засуха, неодолимая коррупция в корпорациях, супербактерия, суицидальная болезнь. И, конечно же, причина, по которой девушка живет в этой странной закрытой общине: опустошительный кризис бесплодия. Когда ее гиперзаботливые родители сказали ей, что девушке безопаснее будет жить в монастыре, а не дома, она взбунтовалась, обвинила их в том, что они хотят избавиться от нее. Но когда девушка мельком замечает новостные заголовки на «Тайл» матушки Блейк или краем уха слышит, о чем шепчутся девушки по ночам, понимает, что родители были правы, предложив ее кандидатуру в качестве добровольца для СурроСестер.