Каждому по делам его

В принципе вполне нормальная политика: на капитализацию завязано очень многое — объём доступных кредитов, порядок их выплат, оценка эффективности работы менеджмента… Как бы там ни было — мне подросшая цена была только на руку. Так что я, поначалу, вовсе не собирался портить этим «ребятам» игру. Но, увы, от них подобного понимания не встретил. Наоборот, они стали предпринимать очень активные усилия, дабы выйти на того, кто, так сказать, «залез на их делянку». И все мои попытки осторожно, через посредников, договориться не усугублять ситуацию — ни к чему не привели. Несмотря на то, что я выдвинул предложение выкупить у меня весь пакет с небольшим дисконтом к рынку. Без подробностей и раскрытия личности. Исключительно деньги-товар-деньги… Но мои оппоненты, похоже, посчитали себя круче варенных яиц, заявив тем, кто выступал «переговорщиками» с моей стороны, что мне конец, и что я не только больше никогда не смогу работать на рынке США, но и очень сильно поплачусь за то, что начал. Я пару дней подумал, а потом дал команду переключаться в «режим войны». Не хотите по-хорошему — получайте по-плохому… Но, клянусь, я даже и представить не мог к чему это приведёт!

— Деда, ты меня не слушаешь!— и две маленькие ручки развернули мою голову, а в глаза уставился сердитый взгляд больших круглых глазок.

— Ой, прости-прости,— рассыпался я в извинениях.— Конечно, я тебя слушаю. Рассказывай дальше.

Внуча несколько мгновений сверлила меня настороженным взглядом, но потом смилостивилась.

— А ещё мы катались по городу на двухэтажном автобусе. Там были наушники, в которых нам рассказывали про Будапешт. И мне очень понравился их пар-ла-мент! Он та-акой красивый…

Я слушал маленького человека, который рассказывал мне о своём познании мира и думал о том, что всё в этом мире устроено очень логично. Мы рождаемся, растём, развиваемся, опираясь на «плечи гигантов», на череду поколений, живших до нас. Сохранивших для нас эту землю. Вырастивших хлеб, чтобы выжили и смогли родится те, кто дал жизнь нам. Выстоявших в битвах, чтобы мы могли родится не рабами… И мы в долгу перед ними, оплатить который невозможно никакими деньгами. Только тем, что и мы выполним свой долг — сохранив эту землю, обустроив её для лучшей жизни и дав жизнь следующим поколениям. Вот таким вот малышам, увлечённо рассказывающим своим дедушкам и бабушкам, как они провели лето. И чего нового узнали, научились, открыли.

Когда Ленка убежала кушать, я снова повернулся к сыну. А всё-таки орёл он у меня! Во всех отношениях. Эвон как «женскую радость» плавки прям внатяг обтягивают… У него так же уже был свой собственный дом в нашем посёлке, но его «детские» апартаменты по-прежнему числились за ним и его семьёй. Как у других моих детей. Ленка, соскучившаяся по нам за время их путешествия и сразу по возвращении прискакавшая к нам на пару дней — пожить у дедушки с бабушкой, как раз сейчас обитала в «маминых». Так что где переночевать у нас в доме, будет им этого захочется — и детям, и внукам было… Вот только большая часть белья и одежды, которые лежали в шкафах этих апартаментов, оказались там, так сказать, по наследству. То есть с тех времён, когда они ещё тут жили. Поэтому вещи, которые были в комнате, часто уже были им малы. Ну как плавки…

— Ладно — давай рассказывай.

— Да особо не о чем пока. Проектов реконструкции центра Немы прислали на сегодняшнее утро только три. Два — наши и один швейцарцы из студенческого архитектурного бюро университета Санкт-Галлена. Но там пока даже обсуждать нечего — так, идеи, прикидки… Даже без особенной привязки к местности.

— И какие прикидки?

Сын вздохнул.

— Пап, там надо не реконструировать, а полностью с ноля строить. И не центр, а, считай, весь посёлок… Ну, если, делать по уму. Половину домов сносить на хрен и строить заново. Мы точно это потянем?

— Мы это потянем. Но делать такого не будем. Человек должен сам обустраивать свою жизнь. И помочь ему в этом можно только тем, чтобы показать пример. Образец. И создать возможность его повторить. Но не более. А дальше пусть крутится сам. Иначе он ничего делать не будет, а просто сядет на такому «благотворителю» на шею и свесит ножки. Да ещё и покрикивать начнёт по поводу того, чего это там, внизу, под его жопой, не слишком шевелятся и как-то медленно делают ему хорошо… Так что мы будем делать именно то, что объявили — реконструировать центр посёлка. И не более,— тут я сделал паузу и, усмехнувшись, уточнил:— А вот что именно будет входить в центр посёлка — там посмотрим.

Сын, хмуро слушавший меня всё это время, усмехнулся в ответ и покачал головой.

— Ну ты и жук, папа… недаром американцы тебя как жуткого и страшно продуманного «мистер Зло» расписывают.

— Ну не все же,— буркнул я.

Сброс моего «пакета» оказался настоящим «спусковым крючком». То есть всё пошло по анекдоту про наркомана-смотрителя клетки с черепахами в зоопарке — «Я только чуть-чуть приоткрыл, а они как ломанутся!». Мой массовый слив на фондовом рынке США привел к тому, что огромное количество мелких и средних инвесторов внезапно решило, что кто-то «реализует инсайд» и, испугавшись, так же бросилось сливать акции. Сначала те, что продавал и я, а затем все подряд.

Американские биржи пытались остановить лавину. Бостонская, Чикагская и Филадельфийская трижды останавливали торги на сутки, а Нью-Йоркские сделали это аж четыре раза — но всё было напрасно. Потому что когда американские биржи останавливали торги, «слив Америки» мгновенно перемещался в Лондон, Франкфурт и Токио. А когда, под давлением американцев, торги замирали и там, то лавина захлёстывала Гонконг и Сингапур. «FinancialTames», «Bloomberg», «The Economist» с другими мировыми деловыми изданиями исходили на истерику, пытаясь убедить всех, что всё, что происходит — суть какое-то помешательство разума, что никаких объективных предпосылок для подобного безумства нет, что все индексы реальной экономики крепки и имеют положительную динамику, а по запасам золота Америка по прежнему занимает первое место в мире… но всё было напрасно. Мир сошёл с ума. Интернет был переполнен паникой и воспоминаниями о том, как вот точно так же все эти издания говорили про «Enron», «Lehman brothers» и «Fa