Страница 75 из 83
У меня тогда изрядно подгорело. Ведь предупреждал же! Но ничего сделать уже было нельзя. Так что я стиснул зубы и занялся своим медицинским Конкурсом — «Лучший врач России»… Доча выла, стонала, ругалась как сапожник, но Конкурс, потихоньку, обретал очертания. На начальном этап победителей определяли и награждали только в масштабах страны. И по десяти номинациям: двум абсолютным — «Лучший врач года» и «Лучшая медсестра года» и восьми профессиональным — «Лучший терапевт», «Лучший педиатр», «Лучший хирург», «Лучший врач скорой», продавленный дочей, «Лучший врач-специалист», куда записали скопом всех узкопрофильных спецов — от лора, стоматолога и врача ультразвуковой диагностики и до анестезиолога с проктологом и патологоанатомом, а так же «Лучшая медсестра общего профиля», «Лучшая хирургическая медсестра», «Лучшая медсестра-специалист», к которым отнесли всех «особенных» от инфекционных до «психических». Ну и последней номинацией стала «Лучший санитар»… Всем победителям вручалось по десять тысяч долларов и покупалась квартира в том городе, в котором они работали. Ну, или, дом, если победители были из сельской местности. По нашим прикидкам это должно было удержать победителей именно в тех регионах, в которых они трудились до участия в конкурсе. Нам же хорошая медицина нужна во всей стране, а не только в Москве и Питере, не так ли? Кроме того, абсолютным победителям предоставлялось право заказать для «любимого учреждения» медицинской аппаратуры, расходников, комплектов инструментов или оборудования на сумму, эквивалентную ста тысячам долларов. Плюс все победители, в случае, если они продолжали трудиться в медицине, получали пожизненную доплату к зарплате в размере, эквивалентном тысяче долларов. Нам же хороший врач или медсестра нужны в профессии, а не в качестве телеведущей или вообще гламурной дивы, монетизирующей свою известность через «Instagram»… Кроме того, весьма неплохие доплаты должны были получить руководители лауреатов — начальники медицинских департаментов субъекта федерации, района и главврач того медучреждения, в котором работал лауреат. Это было сделано специально, чтобы предотвратить саботаж со стороны медицинских чиновников — увы, чиновничья среда в России весьма коррумпирована, даже в такой, вроде как, благородной области как медицина. Так что, дабы не множить коррупцию — пусть уж лучше получают деньги официально… Плюс первый год после завоевания лауреатства победителям предстояло побывать во всех субъектах федерации, где выступить с лекциями и семинарами по обмену опытом. Ведь положительный опыт надо распространять — не так ли? И если как-то не заинтересовать руководство — могли начаться проблемы с регулярным отсутствием лауреатов на рабочем месте. Потому что кататься им в этот год — не перекататься. А подобный ход, как я надеялся, заметно уменьшит размеры ожидаемых проблем…
В первый год, с учётом затрат на тех, кто будет отбирать и оценивать кандидатов, отбора, работы офиса, а также всех возможных проблем и накладок, расходы на конкурс должны были составить около семи-восьми миллионов долларов. Затем расходы несколько упадут, но уже через несколько лет, должны снова вырасти, причём на порядки. Потому что после накопления определённого опыта, мы собирались продублировать подобные конкурсы во всех субъектах федерации. То есть кроме отбора претендентов на всесоюзный в каждом из них так же должны были появиться свои «Лучший врач года Москвы», «Лучшая медсестра года Тулы и Тульской области», «Лучший педиатр Владивостока и Приморского края». Объём «подарков» там, конечно, был заметно поменьше — квартиры или дома получали только два «абсолюта», плюс заказ оборудования для них был ограничен суммой в двадцать тысяч. Но это сразу же взвинчивало расходы на конкурс минимум в двадцать раз. А, в перспективе и вообще в сотню. Потому что уже лет через двадцать после распространения конкурса на всю страну только на ежемесячные выплаты надо будет тратить под двадцать миллионов долларов. То есть чуть меньше четверти миллиарда долларов в год. Не говоря уж о расходах на ежегодные общероссийский и восемь с лишним десятков региональных конкурсов… Однако, я посчитал это оправданным. Профессионализм должен хорошо оплачиваться! Особенно в такой сфере как медицина.
Так что я по уши ушёл в новую область своей деятельности, стараясь работой заглушить обиду. И вот подишь ты такая новость… Интересно, кто же всё-таки замочил Родченкова? Если честно — я ставил на наших. Уж больно эффектно его грохнули — прямо на пресс-конференции…
В самый разгар сего действа в зале неожиданно появился советник из нашего посольства и заорал:
— Григорий Михайлович, я не знаю, чем вас шантажируют, но мы готовы за вас побороться. Мы гарантируем вам защиту и любую помощь. Вам достаточно сейчас встать и сказать о своём желании вновь вернутся на Родину. Никакого преследования вас не будет. Только помощь и защита. Если наши предположения о том, что вас шантажируют, верны — только скажите. И вся мощь нашего государства окажется в вашем распоряжении!
Он едва успел закончить свой спитч, как Родченков вскочил на ноги и-и-и… внезапно задрожал всем телом, а затем рухнул на стол, за которым сидел. Все присутствующие ахнули. А советник, воспользовавшись секундами ошеломлённой тишины, с горечью произнёс:
— Значит вы писали правду,— после чего гневно ткнул пальцем в сторону тех, кто сидел за столом вместе с Родченковым и, возвысив голос, гневно выдал:
— Как вы посмели столь нагло и беспардонно убить гражданина Российской федерации?!
Потом были пресс-конференции посла, того самого советника, министра иностранных дел, председателя РОК, сотрудников РУСАДА и других официальных и не очень лиц, на которых было озвучено, что Родченков написал покаянное письмо и пожаловался на шантаж. А также выдвинуты встречные обвинения в нечестной игре. Наша позиция была однозначной — его убили те, кто его обманул и использовал в грязной игре. Ибо если мы так уж хотели, чтобы он молчал — почему выпустили из страны? Почему дали заговорить? Ну если уж, как вы заявляете, у нас была возможность его грохнуть…