Страница 63 из 80
В 1968 году Стученко получил назначение начальником Военной академии имени М.В. Фрунзе. Припоминаю нашу последнюю беседу без свидетелей в его кабинете. Я поинтересовался отношением Андрея Трофимовича к новому назначению.
Несколько помедлив, он откровенно ответил:
— Сейчас сложилась обстановка, когда мною командуют не только мои ученики, но и лица, которых бы я не потерпел среди учеников. Думаю, что в такой ситуации принять военную академию и подчиняться прямо министру меня вполне устраивает.
И все же в по-своему правильных размышлениях Андрея Трофимовича улавливались честолюбивые нотки, еле заметная тень обиды. Больше мы с ним не встречалась. В 1972 году генерал армии А.Т. Стученко ушел из жизни.
На Закавказском военном округе его сменил генерал-полковник Семен Константинович Куркоткин. Он вошел в командование войсками округа спокойно. Здраво оценил обстановку. Все хорошее и полезное, созданное трудом предшественников, сохранил и приумножил. Коррективы в жизнь войск вносил без шума и упреков в адрес бывшего командующего. Предпринял новые шаги к повышению авторитета армии в Закавказье, к пониманию и удовлетворению ее нужд со стороны партийно-государственных органов, местного населения.
Генерал Куркоткин обладал талантом руководителя. Привлекал к себе людей боевым опытом, здравым смыслом, человечностью и оптимизмом. В отношениях с подчиненными проявлял такт. Никогда, даже если офицер серьезно проштрафился, не допускал грубости и оскорблений. Ценил юмор. Умел объединять людей. За годы командования округом создал в штабе дружный, заботящийся о деле и войсках коллектив.
Мне работалось с Семеном Константиновичем хорошо. Рядом с ним я никогда не чувствовал себя стесненным, скованным. Он понимал место и значение органов военной контрразведки, видел в их лице помощника, чутко откликался на наши просьбы.
Как-то весной для обмена опытом в Тбилиси прибыла группа сотрудников военной контрразведки Войска Польского во главе с ее руководителем генералом Теодором Куфелем. Как водится, протокол пребывания делегации в особом отделе КГБ ЗакВО был рассмотрен и утвержден заблаговременно. Однако вечером, накануне прилета польских товарищей, мне позвонили из Москвы и порекомендовали начать прием гостей с беседы с командующим округа. Я бросился разыскивать Семена Константиновича. Оказалось, он встречается с избирателями в далеком сельском районе. С трудом дозвонился. Рассказал Семену Константиновичу о ситуации, в которую попал, попросил помощи. В телефонной трубке услышал спокойный, как всегда, голос:
— Ты не нервничай. Я тебя не подведу. Все сделаем солидно. Только прошу прием перенести с 9 часов на 10.
И действительно, не подвел. Интересный рассказ Семена Константиновича об истории Закавказского округа, ратном труде воинов дополнил убранство стола — с фруктами и знаменитыми тбилисскими водами Аогидзе. Встреча с командующим дала хороший импульс всему пребыванию польских товарищей в Тбилиси.
Куркоткин проработал в Закавказье три года. В 1971 году получил достойное назначение главнокомандующим Группой советских войск в Германии. В 1972 году мы с ним повторно встретились в ГСВГ, о чем я уже писал.
В годы командования ЗакВО Стученко и Куркоткиным членом военного совета, начальником политуправления округа являлся генерал-полковник Федор Петрович Степченко. О нем я уже упоминал, когда писал о маршале Г. К. Жукове. Теперь расскажу более подробно.
Степченко — видный политический работник, активный участник Великой Отечественной войны, известный в Советской армии генерал. В сложных боевых условиях находился на должностях начальника политотдела бригады, дивизии и армии. После войны работал членом военного совета с Маршалами Советского Союза Г.К. Жуковым и И.С. Коневым в Одесском и Прикарпатском военных округах. Одно время был заместителем начальника Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота.
Жизнь не была милостивой к Федору Петровичу. Не раз проверяла его стойкость, пытаясь загнать в угол. В 1938 году, в бытность комиссаром Кремлевского полка, он чудом избежал репрессий. Четыре тяжелых года провел на фронте. Завершилась война, казалось, беды остались позади. Однако после октябрьского 1957 года пленума ЦК КПСС Степченко сняли с должности заместителя начальника Главпура, заподозрив в близости к маршалу Жукову.
Жизненные потрясения Степченко выдержал, но на его характере, образе жизни и здоровье остались шрамы. Он всегда казался мне старше своих лет. Употреблял спиртное в одиночку. Был человеком добрым, чувствительным и порядочным. На себе познав несправедливость, Федор Петрович никогда не причинял боли другим, глубоко понимал горе и обиды людей, проявлял мягкость. Вместе с тем в нем чувствовался какой-то внутренний надлом, потеря силы сопротивляемости. Постоянно срезал «острые углы», всячески избегал обострения отношений. Мне иногда думалось, что с таким командующим, как Стученко, члену военного совета следует быть более жестким и принципиальным.
Сама жизнь вооружила Федора Петровича мудростью, наделила интуицией и логикой мышления. Это позволяло ему глубоко видеть людей. Спокойно и доброжелательно, как бы размышляя вслух, высказывать интересные мысли и соображения. Офицеры и генералы округа, местные власти относились к Степченко с высоким уважением.
Давало себя знать подорванное здоровье Федора Петровича. Беспокоили сердце и легкие. Он боялся сквозняков. Летом, в жару, буквально истекая потом, плотно закрывал окна автомашины. Жаловался мне, что на учениях не поспевает в гору за более молодым Куркоткиным: мешает одышка. В 1970 году, перенеся обширный инфаркт, Степченко ушел в отставку.
С Федором Петровичем мы поддерживали не только служебные, но и дружеские отношения. В нем я видел старшего, внимательного и искреннего товарища. Наезжая в 70-е годы в Тбилиси, с радостью навещал Федора Петровича, приходилось бывать у него в госпитале. В апреле 1978 года он скончался.
Не могу не рассказать еще об одном интересном человеке, с которым свела меня служба в Закавказье. Генерал-лейтенант танковых войск Давид Абрамович Драгунский, дважды Герой Советского Союза, в 1964 году командовал 7-й армией в Армении. Спустя год получил назначение первым заместителем командующего войсками Закавказского военного округа. В 1969 году выбыл из округа в Москву на должность начальника высших офицерских курсов «Выстрел». Боевыми подвигами в Великую Отечественную войну, активным участием в работе еврейского антифашистского комитета в напряженные послевоенные годы, публикацией мемуаров, выступлением в средствах массовой информации Драгунский был известен не только в армии, но и в стране. Широкая известность Давида Абрамовича позволяет мне ограничиться краткими воспоминаниями о личных встречах с ним на протяжении пяти лет совместной работы.
Кто бывал в Ереване, не может не помнить воздвигнутый на привокзальной площади монумент герою армянского эпоса Давиду Сасунскому. Всадник с мечом на могучем коне символизирует собой многовековую борьбу армянского народа против поработителей. Местные товарищи говорили, что у армян есть два национальных героя — Давид Сасунский и Давид Драгунский. В этом полушутливом сопоставлении сходно звучащих фамилий проявлялся и знак человеческого уважения к самому Драгунскому.
Генерал Драгунский пользовался большой популярностью в Армении. Ему не отказывали в поддержке ЦК компартии и Совет министров республики. С их помощью он построил в северной, более высокой части Еревана штаб армии — современный комплекс зданий. С плато штаба открывается незабываемая панорама города, вид на долину и двуглавый Арарат. В те годы штаб 7-й армии по размещению и благоустройству наверняка был лучшим во всем Закавказском военном округе. Отстроив штаб, Давид Абрамович оставил о себе в Армении добрую память.
Несомненно, Драгунский — человек храбрый, сильной воли, не единожды побеждавший саму смерть. Какие необходимы мужество, сверхчеловеческие силы, чтобы всю Великую Отечественную войну пройти в танке? Ведь командуя танковым батальоном, а в конце войны — бригадой, он постоянно находился в самом пекле боя. Его фронтовые дороги пролегли через сражения под Смоленском, Москвой, Курском, на Правобережной Украине и Сандомирском плацдарме, бои за Берлин и освобождение Праги.