Страница 70 из 78
Глава 22. И снова — попал!
— Эй, уважаемый, — со значением и уверенной неторопливостью, очень весомо произносит кто-то у меня за спиной, — Придержи коней…
Данное обращение, произнесенное с подобными интонациями — в моей практике почти всегда предвещало наезд. В той или иной форме.
Впрочем, в контексте только что случившегося — было бы странно ожидать чего-то иного.
Оборачиваюсь и быстро охватываю взглядом всех персонажей, стоящих на невеликой площади.
Источник шума определяю сразу же и почти со стопроцентной гарантией.
Уверенный голос с ленивой наглецой, явно принадлежит здоровенному хмырю мрачного вида, наблюдавшему за моим конфликтом с местным населением, с крыльца местной столовой.
Небольшие медвежьи глазки. Поломанные, прижатые уши-лепешки.
Накачанная шея. Массивное тело. Мощные кисти рук.
Вероятнее всего — молодость данного индивида прошла в кислом запахе пота и лапанье мужских гениталий на борцовском ковре спортзала.
Ну, а в настоящем: похоже, что передо мной — местный уличный туз бубей.
Он здесь первый парень на деревне?!
Невесело.
Опасный малый. И уверенный в себе, как алабай в курятнике. С таким говорить — все равно, что в дуло танка кричать.
Подобные гуси понимают только размашистый удар в мошонку. И чем больнее, тем доходчивей.
В честном бою с подобным монстром — ловить нечего! Этот танк просто переедет меня гусеницами, как палисадник из штакетника.
Ну, а мне здесь репутацию нужно нарабатывать. Может — и не все еще потеряно. Глядишь, Федя замолвит словечко и будет у нас с местными — мир, дружба, бубль гум!
Если же позволять каждой торпеде наезжать на себя, то и остальные, рано или поздно, обязательно тоже захотят попробовать.
Громила неторопливо подходит.
Расплываюсь в широченной улыбке, надев самое доброжелательное лицо из возможных:
— Да, родной, конечно! Видишь — замер. Все будет, как скажешь, — выпускаю ружье из рук и пока он в недоуменном осмыслении — хватаю за грудки и пробиваю головой в область клюва.
Вероломно и подло, согласен, но изящно, а главное — эффективно!
Громила шлепается на ягодичные мышцы и отваливается на спину в пыль.
В звенящей мертвой тишине моя рука совершенно импульсивно ложится на кобуру.
Остальные кинутся?
Как скальпелем разрезаю взглядом лица поселковых…
Нет — больше никто не торопится… Хорошо!
Ну, что: тогда победа нокаутом в первом раунде — присуждается Коту!
И обойдемся без оваций, пожалуй!
Замечаю Фединого дружбана — Серого, выскочившего из-за здания столовой, с ножовкой в руке и опилками на руках и джинсах.
Развожу ладони и слегка заламываю бровь: «Ну, вот так вот получилось. Не виноватый я — он сам пришел»!
Вместо ответа, бородач тоже в молчании, непонятно качает головой и всем своим мрачным видом демонстрирует полнейший и дикий пессимизм.
— Ты чего, бессмертный? — наконец-то опомнившись, пронзительно голосит беременный лампасник, на самой грани отделяющей крик от визга, — На шерифа бросаться!
Стреляю взглядом в плотника. Тот кивает и сконфузившись, перекошено пожимает одним плечом.
Твою же маму! Так этот буйвол — местный законник, а не рыночная «крыша»?! Ох, ты ж…
Это просто эпическое фиаско, Котяра! Вот — попадос-то!
Да ведь на нем не написано! Хоть бы каким значком или кокардой обозначили своего слугу правопорядка!
Селяне с карабинами выпучивают глаза до предела невозможного и смотрят на меня, как на панду, бесцеремонно заявившуюся на рынок в шляпе с пером, коньках и с барабаном!
Такого они здесь точно еще не видели и не ожидали. Какой-то непонятный, пришлый хрен с бугра, среди бела дня, в самом центре города, внаглую втесал представителю здешней власти!
Тьфу ты — вот же меня угораздило, а!
Нда — не все коту масленица! Удачно подобрал ружьишко — ничего не скажешь.
Вот же Кот — лошара! И так далее…
А куда это они все смотрят?
Резко оборачиваюсь, одновременно уходя с линии возможной атаки с тыла.
Здрасьте вам!
Если мне не изменяет интуиция — сюда, похоже, сам полковник Забара пожаловал!
…На площадь, как на сцену, величественно вступает тройка новых персонажей.
Возглавляет процессию мужчина лет сорока пяти. Как и большинство местных — упакованный в милитари прикид. Высокий и хорошо сложенный. Можно даже сказать — атлетически!
Холодные голубые глаза, волосы песочного цвета, светлые усы.
Одежда тщательно выглажена. Берцы сияют, как у кота… Гм… В общем — словно перед парадом.
А не то, что некоторые могли подумать…
Мужик абсолютно спокоен и неспешен. Держится так, словно стоит ему только взглянуть на небо: и тут же пойдет дождь, подует нужный ветер или, наоборот, из-за сплошных низких туч — сразу же торопливо выглянет солнце. С четким докладом о своем прибытии!
Я, как и он — тоже безмятежен и смиренен, с чистым и открытым ликом, как монах с тридцатилетним стажем. Во всяком случае — внешне. Сейчас так надо!
— Спрашивать, что здесь происходит — не буду! Сам все видел, — произносит нарядный мужчина так, словно в граните каждое слово отчеканивает, продолжая идти вперед.
Голос с брутальной «мужской» хрипотцой. Фактурный дяденька. Ну, просто — образцовый самец и прирожденный лидер. Особенно для женщин. Особенно в возрасте — 30 плюс.
Идеальный объект преклонения и обожания репродуктивных самок, тоскующих по крепкому мужскому плечу!
За ним, словно приклеенный, следует до безобразия накачанный бройлер.
Типового проекта — «Понтярщик».
Из тех мужиков, что ходят вразвалочку, небрежно поигрывая «крыльями» широчайших мышц спины — широкоформатно расправив накачанные плечи и расставив мясистые руки в стороны, гораздо больше необходимого.
Ну, подобных самовлюбленных павлинов, на пляже все видели.
И конечно, не обходится без батюшки-замполита, с лошадиной челюстью и рахитично висящим брюхом. С постной рожей праведника и пронырливым взглядом биржевого брокера.
Прямо — правящий триумвират! Наполеон Бонапарт и его консулы!
Все по классике!
Конечно, сразу же понятно, что «бройлер» и «замполитопоп», хоть и принадлежат к сливкам местного общества — однако, по сути, являются только статистами. Кордебалетом.
Прима-балерина и первая скрипка этого оркестра — полковник.
Незаметно принюхиваюсь…
Нет, не померещилось — от него даже парфюмом несет!
Это показатель, как не крути. Хладнокровный и уверенный в себе дядька! А мне вот, в те близкие к растерянности, первые минуты — даже в голову бы не пришло, что-то подобное заказать.
Ведь не скидывали же им парфюмерию в бонусных поставках, о которых Федор рассказывал?