Край неба

Глава 2

Не знаю почему, но поселение ворожей изначально представлялось мне как нечто идеальное. Ну, как те деревни из слащавых рекламных роликов, в которых невероятно благообразные и чистенькие старушки поят свежим молочком, только-только из-под коровки, улыбающихся щекастых внуков, или потчуют оладушками своих подросших детей, а те жуют, после смотрят в окно, за которым раскинулись родные просторы, и говорят: «Как в детстве». Эдакая сельская пастораль в представлении горожан, которые, может, вообще никогда за МКАД не выезжали, и не понимают, как оно все обстоит на самом деле. Ну вот не знают они, что с того молочка городских детей, скорее всего, вскоре нереально жестко пронесет, и что кроме забора в окно ни они, ни их родители ничего увидеть не могут. У нас любая загородная жизнь вообще начинается с забора. Дома еще нет, а забор уже есть.

Но лично мне все равно представлялись аккуратненькие домики в окружении деревьев, порхание бабочек и лучи солнца, ласкающие всю эту благодать.

И знаете что? В чем-то я оказался прав. Не во всем, разумеется, но в какой-то части — да. Например, упомянутых мной заборов тут попросту не было, никто ни от кого тут не огораживался, и десятки узеньких тропинок петляли между домами, время от времени переплетаясь друг с другом. Домов, кстати, здесь стояло не то, чтобы мало, на глазок десятка четыре. Из них тридцать с гаком жилых, добротных, сделанных на славу, не каких-то щитовых поделок, а из бруса, да с полдюжины зданий общественного назначения — двухэтажная гостиница, которую в разговоре упоминала Верея, что-то вроде управы, столовая и так далее. Ну, и коровники с овчарнями имелись, как без них. Именно они и давали понять, что это поселение вполне земное, а не эфемерное, ибо запах навоза любого возвышенного горожанина сразу спускает с воображаемых рекламных небес на грешную землю.

Но в целом неплохо так обосновалась эко-ферма, со знанием дела. И цветущий луг вокруг имеется, и лес у них под боком, и речушка вон слева волной плещет, причем достаточно широкая и полноводная.

Что до местных обитательниц, то они, при всей своей внешней улыбчивой радушности, дальше первого дома нас взяли, да и не пустили. Как-то очень ненавязчиво несколько ворожей заступили дорогу мне и Полине сразу после того, как мы пересекли некую незримую черту, отделяющую эко-ферму от остального мира.

— Многих лет вам, люди добрые — произнесла одна из них, делая шаг вперед — Мы всегда рады гостям, но званым. Не обессудьте за мои слова, но вас сегодня тут не ждали. Нынче ж вторник, эко-ферма закрыта, потому как с понедельника по среду у нас технические дни. Вот четверг придет, тогда с групповым туром ждем вас, желанные, в гости. Сердечно примем, как водится, не сомневайтесь, хоть с групповым туром, хоть с индивидуальным. Ну, а если вам охота прикупить молочка от наших коровок, сметанки, творожка — так на повороте, у остановки, магазин стоит. Там же и сувенирную продукцию можно приобрести.

Хороша девка, ничего не скажешь. В цветастом сарафане по колено, крепкая, высокая, статная, грудастая, щеки румяные, с ямочками, глаза искрятся. Чудо что такое, заглядение просто. Но при этом я всем своим существом чую, что она, если понадобится, от слов к делу перейдет с легкостью, и с такой же доброжелательностью нам шеи свернет. Если получится, конечно.

— И даже со скидкой — добавила еще одна ворожея, совсем юная, на глазок ей лет шестнадцать, не больше — Слово-промокод нынче «изок». Назовите его продавщице, и получите пятнадцать процентов скидки.

— Остроумно — рассмеялся я — А в следующем месяце, надо думать, этим словом «липень» будет?

— Ты чего-нибудь понял? — спросила Жанна у Толика, тот в ответ молча мотнул головой — Я тоже. Изок, липень… Хрень какая-то. Ладно, пойду осмотрюсь.

— Вы о чем? — спросила и Полина — Хотя ладно, неважно. Я не экскурсантка. Я за другим приехала. Лучислава сказала в прошлый раз, что мне надо себя найти и тогда…

— Помню тебя — сказала та из женщин, что была постарше остальных, за сороковник она точно перевалила. Да и стояла наособицу от товарок, чуть позади остальных — И то, что было сказано, тоже. Тебе было велено не являться без спроса. Разве не так?

В этот момент молоденькая ворожея встрепенулась, повертела головой, глянула в ту сторону, где мимо нее только что проскользнула голубой тенью Жанна, и тут же что-то прошептала на ухо своей рослой подруге.

— Так вот ты кто — немедленно среагировала та, с ее лица сползла улыбка, а крепкие кулаки уперлись в бока — Ты ведьмак, выходит. Верно? Ну-ка давай, скажи своей мертвячке, чтобы та убиралась с нашей земли, а после с ней вместе проваливай отсюда, покуда цел! И вот эту с собой забирай! Нам тут таких, как она, не надо.

Чем же это вам подружки ведьмаков-то не угодили, а? Чем насолили?

— Врали, выходят, слухи — поцокав языком, печально произнес я — Мне рассказывали, что ворожеи есть само радушие, любому гостью рады, так как нет для них ни эллина, ни иудея. Мол, они всякого странника встретят и приветят что родного. А оно вон как на деле выходит? Дорогу заступили, смотрите недобро, девушку, к вам с просьбой пришедшую, под зад пинком вышибаете, даже выслушать ее не желаете. Нет, врали мне уважаемые люди и нелюди, говоря о вас. Точно врали. А я ведь поверил.

— Мы не вместе! — смекнув, что это ее на пару со мной гонят, пискнула Полина, и буквально отпрыгнула от меня в сторону — Просто на одной машине приехали и все. Мы попутчики! Саша, скажи им.

— Чистая правда — подтвердил я — Мы только сегодня познакомились.

— Мертвячку отзови, ведьмак — повторила та ворожея, что стояла позади остальных — Немедля.

— Это можно — согласился я — Я не то, что некоторые, я всегда открыт для общения и просьб, да и конфликт на ровном месте мне не нужен. Жанна, вернись обратно, будь добра. Нам тут не рады.

Кто-то скептически настроенный, мог бы сейчас сказать, что я быкую, снова нарываясь на неприятности, но на деле все совсем не так. Просто этим внешне милым дамам сразу надо показывать зубы, иначе они мигом тебе на шею сядут. Я это еще по общению с Вереей понял, и потому сейчас был очень доволен тем, как сложился первый контакт с обитательницами эко-деревни. Внутрь ведь так и так попаду, куда они денутся. Зато теперь каждая из них знает — кусаться я умею.

Одно плохо — вон та юная особа, похоже, не только чует неупокоенных, но еще их и видит, что ограничивает мои возможности в части подслушивания и подглядывания.

— Не очень-то и хотелось — фыркнула моя помощница — Уже иду.