Страница 75 из 85
И вот, восемь детей, из которых был только один мальчик, да и тот полувеликан недоразвитый, потопали очертя голову к пещере василиска. Запаситесь ремнями и валерьянкой, пожалуйста…
Вы не поверите, но маленькие дети, поставившие перед собой определенную и очень важную цель, способны утопать на очень приличное расстояние. Во всяком случае, эти семь с лишним километров от Хогвартса до пещеры не показались им чем-то сложным. Восхождение на гору к тому самому плато с логовом василиска тоже было для них плевым делом. А само плато стало им наградой за путешествие, ибо было плотно уставлено статуями.
Кого тут только не было… Словно в историческом музее моды, здесь застыли навеки люди всех эпох и сословий: разодетые в пух и прах богачи, все в кружевах и парче, с перевязями и эполетами, при шпаге и мече, бедняки в драных робах или вовсе раздетые до пояса. Из глубокой древности, ещё с артуровских времен, до раннего и позднего средневековья и эпохи Возрождения… После этого о плато, видимо, разнеслись дурные вести, вследствие чего визиты к пещере василиска прекратились.
— И что мы тут делаем? — резонно спросила Миртл.
— Так мёд же! — Хагрид махнул ручищей в сторону скал, где среди заросших и совершенно древних статуй от мириадов пчел дрожал и гудел воздух. — Килограммы можно набрать!
Девчонки нервно начали чесаться, словно их кожа заранее заныла от будущих укусов. Хагрид поставил корзину и вынул из неё кувшины и мешки. Эйлин задрала голову, глядя на медовые террасы, расположившиеся по скальной стене окрест хода, потом посмотрела на облепленные воском каменные статуи — их необычная конфигурация привлекла пчел своими удобными формами, к которым маленькие строители налепили воск, любовно строя свою колонию. Веселое настроение, с которым дети пришли сюда, растворилось без следа, ведь это место, по сути, являлось кладбищем. Из тех же соображений Хагрид решил не брать мёд со статуй, а набрать его со скал рядом со входом в пещеру. Уже сейчас, имея два метра роста, он мог достать довольно высоко, чем он и занялся, пробравшись поближе к гнездам посвежее. Воск и прополис тут был моложе и мягче, и Хагрид, отламывая пластины гнезд, аккуратно складывал в корзину и мешки. Пчелиные укусы были нестрашны его великаньей толстой коже, а девочки благоразумно держались подальше, отмахиваясь ветками от случайных пчел. Соты с вязким и жидким мёдом Хагрид также аккуратно собирал в широкогорлые кувшины. Ему помогала только одна Эйлин, чисто из противоречия не замечая пчел. Попутно девочка заметила особо аппетитные соты на внушительной высоте.
— Хагрид, подсади, я вон те достану.
— Да не надо, Эйлин, я уже прилично собрал…
— Хагрид, ну ты посмотри, какой оттуда светлый мёд капает!
— Да вроде такой же, как и везде… Ну ладно-ладно, давай сюда ногу.
Ворча, Хагрид сложил ладони и помог девчонке забраться по стене. Пчелы злобно гудели и роились у лица, залезая в глаза и уши. Страшные, мохнатые, желто-полосатые, они внушали понятный ужас, и Эйлин уже через секунду пожалела, что вообще ввязалась в это дело. Но не признаваться же! Так что, переборов дрожь в коленках и внутренне вереща от страха, девочка на одном упрямстве дотянулась до гнезда и, ухватившись за него одной рукой, другой принялась отковыривать его ножом от скалы.
Ладони Хагрида хоть и обеспечивали большую площадь для девчоночьих ног, диаметр гнезда оказался всё же велик. Оно попросту село на голову Эйлин. Как огромная ноздреватая шляпка гриба. Под хохот и визг девочек и гневное гудение пчелиных легионов Хагрид отступил от стены и поставил на землю обтекающую мёдом Эйлин, которую тут же обступили умирающие от смеха подруги. Снял с головы соты и вздохнул, увидев кротко мигающие глаза на медово-пчелином лице.
— Эйлин, — скорбно произнес он. — Тебя придется стричь…
— Знаю, Хагрид, — так же скорбно согласилась Эйлин, с затаенным восторгом прислушиваясь к тому, как стягиваются на голове слипшиеся кожа и волосы. Прощайте, локоны!..
Бедная мама на сей раз не удержалась от слез и, будучи под сильным впечатлением, упала на диван, слабенько отмахиваясь от домовушки с валерьянкой. Папа, сопоставив количество мёда на дочке с ближайшей пасекой, схватился за ремень, впервые в жизни взгрев любимое чадо по мягкому месту. Досталось и Хагриду: весь мёд у него забрали, самого отчитали и поставили в угол. В углу он постоял честно, без обид и протестов.
Зато после всех этих драм Эйлин наконец-то подстригли! И она, счастливая до визга и свободная, как ветер, прямо-таки убегалась на радостях, шныряя туда-сюда, прыгая всем на шею и смачно целуя куда попало. То ещё ощущение: летит нечто шустрое и радостное, хватает за плечи, громкий «чмок» в ухо, и веселый ураганчик уносится дальше. А короткая стрижка, надо сказать, очень подошла Эйлин, сделав её немножко похожей на пуделя, элегантного, стройного пуделя с мелкими кудряшками. Эту свою прическу Эйлин крепко полюбила и стриглась теперь регулярно.
Обладая боевым характером, Эйлин стала капитаном нескольких спортивных команд: в волейбольной сборной девочек, в плюй-камни, взрывающиеся карты и клыкастые фрисби, в которых отважная девочка заняла первые места и стала бессменным лидером. До выпускного, по крайней мере.
Глава 33. Это судьба
Крот прослужил долго — тридцать восемь годков верой и правдой возил своего друга по заданиям, попросту отказываясь уходить на заслуженный отдых по выслуге лет. А когда коня всё же выпихивали на вольные хлеба, вороной красавец тихо и скромно возвращался к конюшне и терпеливо ждал у денника, когда его впустят и запрут. Не хотел он расставаться с другом, тем более таким хорошим, ведь Гарри ни разу не обидел его, ни словом не оскорбил, ни плеткой не ударил, железо в рот не пихал и шпорой не тыкал.
Но годы, увы, взяли свое. В возрасте сорока пяти лет Крот отправился в Небесные левады к своему родителю Мышонку. Уход верного скакуна сильно подкосил Гарри, настолько, что он долго не мог завести себе нового коня. Много лет он одалживал коней у коллег для выполнения того или другого задания. Люди его понимали и жалели, безропотно передавая повод спешащему на работу Гарри. Одна из работ, кстати, заключалась в поисках некоего маггла по имени Фенрир Сивый. Зачем-то Гарри его искал вот уже не один десяток лет, начиная с сороковых годов. В его поисках он и разъезжал, кидаясь на каждое сообщение о нём.
На расспросы друзей Гарри честно ответил, что Фенрир — оборотень, но ему никто не поверил, потому что как маггл может стать ликантропом? А Гарри знал правду и отчаянно искал оборотня, стремясь найти его хотя бы до начала шестидесятых…
Старания Гарри были вознаграждены в пятьдесят третьем, когда его вызвал молодой лейтенант, при взгляде на которого Гарри охватило странное ощущение дежавю: светло-бежевый плащ, лукавый прищур слегка косящих карих глаз и маленькая французская машина, возле которой Гарри дожидался этот невысокий, страшно знакомый лейтенант.
— Что-то большое сломалось в этом мире? Я думал, вы американец, — выпалил Гарри, с изумлением оглядывая полицейского.
— О, не волнуйтесь, милостивый сэр, — вскинул тот руку в характерном жесте. — В мире ничего не поломалось — я действительно из Америки. Просто воспользовался открытой границей по причине съезда конгрессов и прибыл в Соединенные Королевства, чтобы приобрести европейскую машину. Вот этого славного паренька, — и он любовно похлопал по капоту новенький сверкающий Пежо 403. Хитро-проницательно глянув на Гарри, Коломбо заметил: — Не лгут слухи, мистер де Нели, вам и вправду ведомо будущее?