Знак бесконечности

— Джонсон, вы понимаете, что произошло?

— Нет, милорд, — с непроницаемым выражением лица ответил тот. — А вы?

— Когда Тони и Светлана точно так же разделались с таким же кольцом у точно такого же ювелира в нашем мире, мы думали, что это хорошо. Маргарет освободилась, у нас родился сын. Но вы же знаете, что потом случилось с Тони и Светой. И наше с вами дурное предчувствие… Я ведь хотел его остановить, ювелира. Но не успел. Было такое ощущение, что меня накрыло морской волной. А когда открыл глаза, кольца уже не было. Что произойдет теперь? Мне об этом даже думать страшно.

Питер увидел в салонное зеркало, как Джереми высунул голову из багажника.

— А ты что об этом думаешь? — спросил он, не оборачиваясь.

Дракон спрятался, но Питер успел разглядеть на его морде странное выражение. Как будто Джереми вздохнул с облегчением. Как будто произошло то, чего он и ожидал.

— Милорд, собака! — напомнил Джонсон.

Они сделал крюк и вернулись к той деревне, где оставили овчарку.

— Скажем, что она удрала от нас в лесу, когда мы ехали во Францию, — предложил дворецкий. — А кто-то нам сказал, что похожую собаку нашли и привязали к ограде.

— Главное, чтобы ее в приют не отдали. А то потом Лора и Ирвин нам зададут жару, — буркнул Питер. — Если, конечно, вообще вернутся. Если мир уже завтра не провалится в преисподнюю.

Собака встретила их с такой радостью, что ему в очередной стало стыдно до слез. Она положила лапы ему на плечи и вылизала лицо — словно умыла.

— Скучала, — сказал хозяин дома, пожилой мужчина с вислыми моржовыми усами. — Хорошо, что вы нашлись. А то у меня своих две, всех не прокормить.

От денег он сначала отказывался, но все же взял несколько купюр.

— Куплю своим парням хорошего корма, — сказал он. — Вроде как подарок от нее. Они ее не обижали.

Запрыгнув в багажник, овчарка прижалась к дракону, который уткнулся ей носом в ухо, как будто шептал что-то.

— С собакой мы разобрались, милорд — покусывая губу, сказал Джонсон. — По всему выходит, нам тут жить почти год. Значит, надо как-то легализоваться. Предлагаю не ждать, когда приедет полиция.

Они завернули в деревню и закупили провизии в местном супермаркете. Расплачиваясь на кассе, Питер, словно между прочим, заметил:

— Хороший у вас выбор овощей. Это мы для дракона.

— Для Джереми? — нисколько не удивился кассир. — А что-то давно Локхидов не видно. Вы у них живете? Лора ведь родить должна была?

— Они все трое уехали сначала в Лестер. Лора там родила девочку, — Питер привычно скрестил пальцы за спиной. — А оттуда поехали в Лондон, что-то там случилось, вроде. С родственниками.

— Да, — кивнул кассир, вытянув из кассы чек, — у Ирвина отец очень болен. Помню, он и в прошлом году к нему ездил. Правда, я почему-то думал, что он уже умер. В смысле, отец. Наверно, с кем-то перепутал. А вы их друзья? Механик говорил, что чинил машину друзей Ирвина. Японскую.

— Да. Они попросили нас остаться. Приглядеть за домом, за драконом. Кто знает, на сколько им придется задержаться. А мы можем и отсюда работать. Через интер… интерсеть.

Как ни странно, но то обстоятельство, что Ирвин сам звонил в автомастерскую и просил починить машину друзей, сыграло им на руку. Видимо, новость быстро облетела всю деревню, и к ним теперь относились без особого любопытства. Разве что спрашивали, нет ли вестей от Локхидов, и тогда приходилось что-то выдумывать.

Безделье выматывало хуже тяжелой работы. Джонсону было проще. Он занимался домашними делами, весной посадил в огороде овощи для дракона, в свободное время читал: у Локхидов была большая библиотека. А вот Питер никак не мог найти себе занятие. Скорее всего, дело было в том, что его захватила какая-то тяжелая липкая апатия, которая грозила перейти в депрессию. Ни книги, ни телевизор, ни интерсеть не могли увлечь его надолго. Он пытался работать в саду, но толку от него там было мало.

Питер сильно скучал по Люси и Джину, но еще сильнее беспокоился о них. Особенно о сыне. Тягостное чувство, что с ребенком что-то должно случиться, после поездки в мастерскую ювелира сменилось другим, не менее мрачным. Теперь ему казалось, что с Джином все в порядке, но он его больше никогда не увидит. Ни его, ни Люси.

Джонсон как мог пытался отвлечь Питера от неприятных мыслей, занять его чем-то, но получалось слабо.

«Джонсон, с нашей стороны нет ни одного кольца, — говорил он. — Одно уничтожено, другое исчезло. Третье Хлоя утащила на ту сторону, и где оно сейчас — одному богу известно. Переход не откроется, и мы останемся здесь навсегда».

«Не торопитесь, милорд, — пытался убедить его дворецкий. — Вы не знаете наверняка. Нам надо дождаться конца октября, только тогда будем знать точно».

Но Питер не хотел ждать. Каждый день он садился на велосипед Ирвина и ехал туда, где проходила незримая граница двух миров. Это было бессмысленно, и все же он проезжал по дороге до самой развилки. Ни на что не надеясь. И каждый раз, оглядываясь, видел вдали красную черепичную крышу дома Локхидов.

Вторым его постоянным занятием были разговоры с драконом. Точнее, монологи. О чем только Питер ему не рассказывал. Джереми внимательно слушал и как мог реагировал. И даже отвечал глазами на вопросы — да, нет, не знаю. Конечно, если хотел. Если нет — просто отворачивался или даже уходил. В частности, он категорически отказался обсуждать то, что произошло в Каоре, когда Питер поранил ногу.

А мигрени у Питера полностью прошли. Да и вообще он никогда не чувствовал себя так прекрасно, даже в молодости. Впрочем, это касалось только физического состояния. Что касается эмоций — тут он был совершенно разбит, если не сказать, раздавлен.

После ланча дождь прекратился, и даже выглянуло солнце.

— Как обычно — на прогулку? — спросил Джонсон, собирая со стола посуду. — Может быть, доедете до деревни и зайдете в супермаркет? У нас кончился кофе, а я планировал делать закупки только послезавтра.

Питер вывел велосипед из сарая и направился к деревне. Когда дорога сделала полукруг, он привычно остановился и оглянулся. Дом был на месте, но что-то было не так. То ли не хватало чего-то, то ли наоборот появилось что-то лишнее. Но как он ни вглядывался, так и не смог понять, что же изменилось со вчерашнего дня.

— Похоже, ты потихоньку сходишь с ума, граф. Возьми себя в руки уже, — сказал он себе, однако странное чувство не исчезало.

Дорога… Как только он свернул на развилке в сторону Рэтби, ему показалось, что с дорогой тоже что-то случилось. Последний раз он ездил в деревню дня три назад, и этих ям на обочине точно не было. Похоже, их выкопали под новые столбы, но выглядели они так, словно прошло не меньше недели: кучи земли рядом успели осесть и раскиснуть под дождем.

Первое, что Питер увидел в деревне, — точнее, чего не увидел! — был новый дом на окраине. На его месте оказался поросший бурьяном пустырь. Он готов был поклясться, что три дня назад именно на этом месте остановился завязать шнурок. Тогда еще из дома вышла молодая женщина с тазиком свежевыстиранного белья и вежливо поздоровалась с ним через забор.

Питер ущипнул себя за руку. Зажмурился и потряс головой. Открыл глаза — дома не было. Только жухлая трава и пыльный репейник. Тогда он проехал дальше по улице. Если бы оказалось, что все остальное тоже не так, можно было бы предположить, что, задумавшись, он свернул куда-то не туда и приехал в другую деревню. Хотя путь до другой деревни на велосипеде занял бы минут сорок. Вряд ли он смог бы так крепко задуматься.

Но нет, дальше улица была точно такой же. Почти такой же. Вон там за забором не хватало клумбы, а здесь стояла старая липа, на месте которой раньше был пень, успевший почернеть на спиле. Оставив велосипед в стойке, Питер зашел в супермаркет и увидел, что отделы поменялись местами. Где были ящики с овощами и фруктами, обнаружилась газетная стойка, а на месте холодильника красовались пиво и снэки. Да и другие товары оказались совсем не там, где он привык их видеть.