Страница 96 из 136
Ит слушал Ри молча, лишь иногда качая головой — потому что в этот момент не согласиться с Ри было невозможно. Он был прав. Целиком и полностью прав, и следующие слова Ри убедили Ита в этой правоте ещё сильнее.
— Те же ваши мужчины, и ваша раса, которая всегда меня смущала… да, разумеется, это такой эволюционный путь, который, к слову, всегда дольше, чем человеческий на пару-тройку миллионов лет, но при этом — абсолютно логичный и выверенный. Они ведь тоже приходят в эту систему, и встраиваются в неё. Знаете, когда в вашей компании появился Саб, я опешил — потому что он был явно лишний, он был ничей, да еще и, по сути, он отвратителен, жесток, не признает компромиссов, он ограничен в суждениях, и ненавидит даже представителей своей расы — что говорить о чужих? Он…
— Видел бы ты его с семьей, — вздохнул Скрипач. — Добрейшей души, умный, сдержанный, прозорливый. Настоящий скъʼхара, обожающий и гермо, и женщину; безоговорочно и сразу принявший Рэда, ни разу ни то что не осудивший Пятого, наоборот, он еще и помогал, подсказывал, чтобы тот именно как гермо разобрался в себе, и грамотно выстроил приоритеты — у них в результате физиология на последнем месте, все они истосковались за свои жизни совсем по другим вещам — но им удалось справиться. Саб? Ты, гений, видел только витрину Саба, которая для врагов преимущественно, а настоящий Саб совершенно не такой.
— Это хорошо, это я понял, но — я говорил о другом, — возразил Ри. — Саб пришел к вашей компании, но — к кому он пришел? И к кому пришла Дерзкова, ну, то есть Эри? Свято место в тот момент было пусто, и я не сообразил… то есть сообразил, но слишком поздно.
— Поздно для чего? — уточнил Ит.
— Для себя, — Ри опустил голову. — Знаете, я жду.
— Чего именно ты ждешь? — прищурился Скрипач.
— Когда та, которой суждено, найдёт Ариана. В третий раз. Так должно быть, — уверенно сказал Ри. — Теперь я уверен, что это произойдет. Через «не хочу» и «не могу», но произойдет обязательно.
— Посмотрим, — Ит вздохнул. — Так, ладно. Пока мы тут болтаем, парней охмуряют блинами и пирожками, между прочим. А потом они собираются поехать, как мы поняли, в деревню. В гости.
— С ночёвкой, — добавил Скрипач. — Поэтому вот чего. Давайте к машине, едем в деревню, вычисляем и провешиваем дом, и находим место, где встать самим. Радуйся, гений, что Ит купил эту машину, а я успел прибарахлить три спальника. Потому что ночуем мы сегодня ты уже догадался, где именно.
— Ну ё-моё, — огорченно произнес Ри. — А что мы будем есть?
— Не переживай, еду мы взяли, — усмехнулся Скрипач. — Всё, врубай «хамелеона», и пошли. Дел выше крыши, и надо всё успеть.
— Помните ресторан, где готовили по генетическому коду? — спрашивал Гарик. — Они делают то же самое! Подбирают идеальное сочетание вкусов лично для тебя, но без всяких тестов или исследований, интуитивно! Невероятно. Впервые в жизни такое вижу.
Они сидели сейчас в своей машине, неподалеку от импровизированного кафе, и ждали, когда освободятся Евгения и Варвара. Приглашение в гости с ночевкой оказалось несколько неожиданным, но мотив был вполне себе обоснованным. Во-первых, женщинам нужно было доработать день, ужин оговорен, и готовится уже, да ещё люди заранее сдали талоны, не голодными же их оставлять? Во-вторых, будет уже восемь вечера, когда до дома доберемся, пока поговорим, пока чаю попьем, пока поужинаем, пока то, пока сё, уже ночь настанет, и куда вы, на ночь глядя, попрётесь? В-третьих, утром можно будет снять завтрак, да ещё и работу поварих, а начинают они эту свою работу в половине шестого утра. И чего, вам из Руссы ни свет, ни заря выезжать, что ли? Проще переночевать, всё заснять, а заодно и побеседовать. Обе поварихи, что греха таить, тоже очень хотели пообщаться — не каждый день в их края попадали такие люди, как Гарик.
— Ты искал идеального повара, Гарь? Он перед тобой. Только не он, а она, точнее, они. Не существует идеальной еды, зато существует твой уникальный вкус — они абсолютно правы. Идеальное блюдо — это блюдо, которое создается с учётом того, кто есть ты, — Тим покачал головой. — Она сделала этот блинчик… чёрт, я чуть не разревелся. Когда нас из детдома забрали, вот в этот самый день… словом, мама пекла вечером блинчики. Как она говорила — с яблочным припеком. То есть кто-то из детей получал задание натереть яблочко, перемешать его с сахаром, потом она клала на сковородку это яблоко с сахаром, заливала тестом, и немного перемешивала. Прямо на сковородке, да, сахар успевал чуть расплавиться. Совсем чуть-чуть, получался такой… карамельный вкус, что ли. И вот после детдомовской еды первый вкус, который я запомнил — был этот. Вот этот самый. И корица…
— Чай мама по сей день заваривает с корицей, — тихо сказал Рэм. — Чёрный чай, самый обычный, и корицы чуть-чуть, в порошке. Вот же… блин, да? — он усмехнулся. — И мой тоже угадала. Мне такой мама делала, когда я впервые заболел уже дома, и есть вообще ничего не мог. Не лезло. А мама сказала: я тебе сделаю блинчик, как пирожное. И ведь сделала. Чёрт, — он отвернулся. — Взяли, и влезли в душу своими блинами…
— Та же фигня, — признался Гарик. — Но чуть иначе. Этот вкус, он был на Дне рождения отца, тоже уже дома, когда меня забрали — я тогда впервые попал в ресторан. Настоящий ресторан. Ага, после детдома, и ресторан, ничего так контраст. И мне взяли греческий салатик, мама так и сказала — салатик, не салат. Мне было меньше десяти лет на тот момент, и ресторан тот был… на троечку, скажем так. А вот сочетание брынза/тмин/огурец мне тогда показалось невероятным, и осело где-то в подсознании. И тоже поймали. Она когда на меня посмотрела… — Гарик осёкся. — Словно насквозь увидела.
— Во-во, один в один, — покивал Рэм. — Кого мы нашли, а, ребята?
— Кого-то уникального, — серьезно произнес Тим. — Вообще, у меня есть идея.
— Угу, у меня тоже, — кивнул Гарик. — Это оно. То есть они. Это то самое, что мы искали. Вопрос только, как их уговорить работать с нами?
— Возраст, — Рэм нахмурился. — Они тут, наверное, привыкли…
— Это надо будет подумать, — Гарик потёр переносицу. — С такими мастерами, и с нашей раскруткой мы нос утрём любому Иволгову. Запросто. Что-то мне подсказывает, что и универсальная кухня, которая для всех, у них получается не хуже. Не так идеально, конечно, но — уж точно не хуже. Пирожки были просто шикарные.