Братство зеркального отражения

25. Мильфей

— И чья это была ошибка? — спросил Фели. — А? Ну вот чья? Кто у нас самый умный, и решил, что можно их отпустить вперед? В результате мы проторчали на дороге три часа, и…

— И с ними всё благополучно, — закончил за него Скрипач. — Хотя вид они имели несколько растерянный, что есть, то есть.

— Давайте лучше выясним, что с ними произошло, — предложил Ит.

— Да, с преследованием просчитались, — согласился Скрипач. — Да, пойдем в следующий раз либо с подсадкой, либо хвостом просто в наглую.

— Нет, — покачал головой Ит. — Хватит уже этого всего. Довольно. Надо поговорить с ними.

— Как?! — изумился Фели.

— Ртом! — рявкнул в ответ Ит. — Словами! Всё, хватит, эту комедию надо заканчивать.

— Что именно ты предлагаешь? — спросил Ри.

— Мы на первом этаже гостиницы. Они на втором. Поднимаемся по лестнице, потом стучим в дверь, и ртом говорим…

— Хьюстон, у нас проблемы, — пробормотал Скрипач.

— Что-то вроде того, — кивнул Ит. — Попытаемся объяснить ситуацию, и нашу роль в ней.

— Ага, так они тебе и поверили, — усмехнулся Поль. — Ты считаешь, что они способны это воспринять?

— А ты считаешь, что нет? — повернулся к нему Ит. — Что вы, в таком случае, предлагаете? Идти за ними так же, как шли, и — всё?

— Я… не знаю, — кажется, Поль в мгновение ока утратил уверенность, он растерялся. — Довести до последней точки, и потом…

— Ох, — Ри вздохнул. — Во что. В первую очередь, к сожалению, придется говорить не той тройкой, а с вашей. Ит, у тебя ведь есть, что им сказать?

— К сожалению, да, — кивнул Ит. — Рыжий, давай проверим для начала номер, купим внизу лепешек этих вкусных, сыра, и… в общем, ребята, у нас для вас новости. И, боюсь, вам эти новости могут не понравиться.

Гостиница, в которой они остановились на ночь, была невелика — два этажа, крошечные, на двоих, номера, которых имелось в изобилии, потому что сезон, считай, закончился. Без проблем сняли три номера, и устроили совещание в самом большом, который планировали разделить Ри и Фели, благо, что в номере имелось две комнаты, правда, тоже небольшие. Заварили на всех чая, Скрипач принес пакет с лепешками и чебуреками, все расселись кто где, и приготовились слушать.

— Сперва, видимо, придется кратко обрисовать ситуацию, и задать несколько вопросов, — осторожно начал Ит. — Видите ли, события, происходившие с вами, заинтересовали нас не меньше, чем события, происходившие с тройкой Гарика. Фели, в вашей команде в общей сложности, если мы правильно посчитали, работало десять разумных, верно?

— Верно, — согласился Фели. — Семеро остались на базе в Москве, мы трое отправились следом за объектами.

— И странным это вам не показалось, — заметил Ит. — Но хорошо. В Москве вы, и ваша команда, совершали нападения на агентов, которых присылал работать наш уважаемый бог, да?

— И опять верно, — кивнул Фели. — Что-то не так?

— Всё. Сейчас объясню. Но сперва, как я и говорил, вопросы. Пьер, Поль, Фели, вы можете ответить, каким образом вы оказались на этой планете, и что предшествовало вашему появлению здесь?

Мехи и агент недоуменно переглянулись, потом Пьер пожал плечами, как-то неуверенно, словно он и сам впервые задался вдруг этим вопросом.

— Ну? — поторопил Ит. — Уважаемые механисты, сколько вас всего было в команде?

— Четверо, — ответил Поль.

— Вы из одного мира?

— Эээ… нет, — Пьер покачал головой. — Мы двое из одного. Они — из какого-то ещё.

— Вы говорили, из какого, и по какой причине они и вы вообще оказались тут? — снова спросил Ит.

— Нет, — Пьер растерянно посмотрел на Ита. — Мы не говорили…

— А кто вас нанял? Вы помните, кто вас нанял на эту работу, и на каких условиях? — Ит повернулся к Фели, который сидел на стуле возле подоконника. — Вы были агентом Официально службы, Фели. Верно?

— Да.

— А вы помните, по какой причине вы перестали им быть, и как оказались здесь? — Ит нахмурился. — Постарайтесь вспомнить.

— Я же говорил. У меня погиб напарник и умерла жена, — Фели вдруг осёкся. — Господи… я же… я не помню…

— Блокировка, — Ит тяжело вздохнул. — И подсаженная легенда, которую вы мне выдали тогда, в машине. Но как вы попали сюда, вы вспомнить тоже не в состоянии, не так ли?

Фели медленно покачал головой.

— Да, всё верно, — согласился он. — Ит, ты хочешь сказать…

— Я пока что ничего не хочу сказать, я пытаюсь собрать воедино то, что мне известно на данный момент. Поехали дальше. Ваше поведение в какой-то момент изменилось, и вы, кажется, не обратили на это внимание. Понимаете, о чем я сейчас говорю?

— Не очень, — признался Пьер. — Так о чем же?

— Вы бросили попытки их напугать или убить, — сказал Скрипач, пересаживаясь поближе к Иту. — Вы максимально сблизились с нами, мало того, в данный момент вы вообще, по сути дела, образуете с нами одну команду. Вам приходило в голову, почему?

— Нет, — снова ответил Фели. — Но, чёрт возьми, вы правы. Всё так и есть. Вы можете это объяснить?

— Объяснить не можем. Только предположить. Давайте посмотрим на факты, и только на факты. Первое — над планетой находится странный флот, контактировать с которым более чем сложно… да, Ри?

— Да. Ответы были… скажем так, в границах разумного, но не совсем стандартные, — кивнул тот.

— Верно. Значит, флот, который не очень соображает, что делает, вы, не помнящие даже, как тут оказались, и множество противоречивых данных, которые имеют такое количество нестыковок, что анализу практически не поддаются.

— И что из этого следует? — нахмурился Пьер.

— Что все вы в данный момент являетесь элементами какой-то системы, — ответил Ит. — Не организации, это ты, Фели тогда верно подметил — нет никакой организации. И никогда не было. А вот система — есть. И она действительно каким-то образом противостоит сейчас… этим троим.

— То есть ты хочешь сказать, что мы… — начал Фели, но Ит не дал ему договорить.

— Вы — тоже её часть. Мы говорим не совсем с вами, но и не с ней тоже, пусть и опосредованно. Мы общаемся с той ипостасью, которую она вам подарила, или, если угодно, навязала, но никак не с вами настоящими. Боюсь, когда это всё закончится, вы даже ничего не вспомните. Равно как и остальные участники событий. И московская часть команды, и флот… неважно. Самое страшное — то, что вы не отдаете сейчас себе отчет в своих действиях. Это вы, но это и не вы вовсе.

— Но мы автономны? — спросил Пьер.