Страница 66 из 68
И резко удерживаю крышку, едва не прищемив себе пальцы, смотрю внутрь, на сваленные пакеты с собачьим кормом, смотрю и вижу среди них…
Это он подкинул, пока тут сидел.
Маленькую бархатную коробочку, как для кольца, в форме цветка розового цвета.
Глава 48
В конце ноября весь город замело снегом.
Когда выходила из дома на крыльце посльзнулась, пятой точкой прокатилась по ступенькам в сугробах, и упала лицом в снег.
Размазалась косметика. И за рулем теперь сидеть больно.
Нужно выделить деньги. И чтобы кто-то приехал и расчистил двор, что ли, сама я пыталась и не справилась, в кладовке отрыла лопату, но она больше походила на совок.
Торможу у Викиного дома. Пока жду ее, барабаню ладонями по рулю и наблюдаю за компанией старшеклассников, что с визгом носятся по темному двору и кидают друг в друга снежками.
Им так весело, что я чувствую приступ зависти. Хочется выйти на улицу, и тоже немножко подурачиться на морозе.
Но хлопает дверь, и в салон усаживается Вика - облитая духами с ног до головы, в короткой юбке и на каблуках.
Играть в снежки она точно не согласится, я и не предлагаю.
Она включает музыку, я выезжаю на проспект.
- Когда ты там за собаками собираешься? - спрашивает она, не отрываясь от экрана телефона.
- Завтра с утра, после смены, - улыбаюсь.
Я все таки решилась. И присмотрела себе двух очаровательных щенков. Я их возьму, но это ничего не значит, точно так же буду приезжать к другим собакам с игрушками и кормом - эти поездки стали приятной частью жизни.
- А я думала, ты меня завтра отвезешь на базу, - Вика убирает телефон в карман и бьет ладонью по ароматизированному бочонку, что болтается под зеркалом, - ты точно не поедешь с нами?
- Неа.
- Ну и зря.
- Неа.
- Другие слова знаешь?
- Неа.
Снова улыбаюсь.
Завтра суббота, и одногрупники сговорились прогулять пары, чтобы с самого утра рвануть за город, на базу, и зависнуть там на все выходные.
Я на пары тоже не пойду, но у меня есть уважительная причина - мы со щенятами будем обживаться в моем доме, я приготовлю что-нибудь вкусненькое…
В предвкушении облизываюсь и паркуюсь напротив сауны.
Вместе с Викой принимаем смену, переодеваемся, у администратора берем заказы. Вика первой уходит вклалывать, я задерживаюсь у стойки, чтобы пошептаться.
У нашей админшы тоже есть собака - красавец мастиф. Он еще молодой, ему два года всего, но уже такой здоровый, что жуть берет, видела фотки - такой избалованный король, глаз не оторвать.
- Раньше ювелиры для огранки драгоценных камней помещали их в желудок собаки, - рассказываю шепотом интересный факт, - сначала камень прятали в кусок мяса, и давали его собаке вместе с костями, а потом осколки костей шлифовали камень в желудке, и…
- Алисочка, давай попозже, - перебивает она меня и озабоченно сводит брови, глядя в экран компьютера, - беги быстрее в большой зал, там гость ждет.
- Один? - перегибаюсь через стойку и подхватываю магнитный бейджик. Цепляю его на блузку.
- Один, и ему скучно. Специально сегодня звонил, уточнял, чья будет смена ночью.
- А ты сказала, что моя?
- Да. Давай, дуй в бар за “Джек Дэниэлс”, и живо к нему. Посиди там, поболтай.
Шагаю к бару и смотрю на свои пальцы. На безымянном поблескивает колечко. Я в коробочку, оставленную Ником, заглянула, не сдержалась.
А когда примерила подарок - снять уже не смогла, Ник и с размером угадал, и с формой - тонкий золотой ободок, и в центре складывается в сердечко, а в сердечке камушек.
Да.
Прелесть.
И мне, в отличие от Вики, ни разу не дарили подарки мужчины.
Но там, в зале, необязательно Ник меня ждет. Есть несколько постоянных гостей, которые в сауну приезжают не в шумной компании, а поодиночке, и вот им-то как раз и требуются свободные уши.
И я всегда слушаю.
Это, своего рода, терапия такая.
Забираю виски в баре и подхожу к залу, негромко стучу и смело шагаю внутрь. А сердце в груди переворачивается, словно я на турнике вниз головой качаюсь, и как гимнастка, кульбиты выписываю.
Это необязательно Ник, он сказал, что будет ждать, и я не позвонила, уже месяц прошел, я хочу, но боюсь, что все испорчу, или что он передумал, ведь он непостоянный, может быть, ему не хватило терпения.
- Добрый вечер, - здороваюсь и оглядываюсь.
В зале пусто.
На столе стоит бутылка, как у меня, но почти пустая, в блюдце нарезанный лимон, утыканный цветными шпажками - он нетронутый.
На кожаном диване свалена мужская одежда - белая рубашка. И черные брюки.
А по полу гуляет сквозняк. Воздух холодный, словно все окна настежь стоят, здесь будто не сауна, а морозильная камера.
Ежусь и шагаю по залу, мимо бассейна и пустой парной, комнаты распахнуты, везде горит свет, негромко играет музыка. Никого нет.
За парной дверь, она ведет на задний двор - там гости, я их моржами называю, в снег ныряют, после того, как вениками себя отшлепают в парилке до красноты.
Дверь открыта, в темноте вечера виднеется белая полоса снега. Приближаюсь, и кончик носа замерзает тут же, мелко дрожу.
- Добрый вечер, - повторяю и выхожу на улицу.
И вижу его.
Высокий, крупный, голый, из одежды лишь черные боксеры, он стоит босиком на снегу, в руках держит снег, смотрит куда-то на серый железный забор и лепит снежок.
И мышцы на широкой спине перекатываются, когда он замахивается. И снежок летит в забор.
С негромким шлепком снег рассыпается, я завороженно смотрю на оставшееся белое пятно.
Арон поворачивается.
Его взглядом словно обожгло щеки, на морозе становится жарко, перевожу глаза на него.
Он, не говоря ни слова, протягивает руку. И медленно забирает у меня бутылку, которую я прижимала к груди.
Со скрипом свинчивает крышку. Делает глоток виски.
- Хорошо, - оценивает этим своим невозможным тягучим голосом, а я будто в проклятый клей наступила, приросла к месту.
Жадно разглядываю его - красивого и пьяного, на языке куча разных слов вертится, а сказать ничего не могу.
Я скучала, по его фамилии. Оказалось, надо было мало совсем, чтобы их несвятая троица прочно засела в памяти, я уже два месяца их выцарапать оттуда стараюсь, и без толку.
От воспоминаний не лечатся, к сожалению.
Арот молчит, смотрит на звезды. Стою рядом и тоже поднимаю к небу глаза.
- Дед слёг, - говорит он вдруг, глотнув из бутылки, и я поворчиваюсь. Он царапает ногтем черную, подсвеченную фонарем этикетку. Говорит. - Сразу, как отец твой женился - так он и слёг. Согласия не дал на свадьбу. Николас наплевал на всех, и уехал, дед запретил ему, - Арон усмехается, - на пороге появляться. Мама взяла и замуж вышла. Из-за этого тоже. Не выдержала. Что младшего сына от дома отлучили. Ничего интересного у нас. У тебя что?
- За щенками еду завтра, - машинально делюсь сокровенным и переступаю с ноги на ногу. Поправляю волосы, ветер швыряет их в лицо вместе с охапками снежинок. - Возьму двух щенков. Им полтора месяца. Они черные. На ушках шерстка коричневым отливает. А на груди белые пятнышки.
Арон провожает взглядом мои пальцы. Отпивает виски.
- Когда свадьба?
- Я не согласилась.
- Почему?
Теряюсь с ответом.
Так быстро прыгнули с темы на тему, а я, как на допросе ответила, не задумываясь.
Но я не хочу говорить про такое. Уж точно не с ним обсуждать кольцо, которое Ник подарил.
- Я видел видео, - помолчав, говорит Арон и всем корпусом разворачивается ко мне, смотрит в упор. - Случайно. Ты. И братья мои. В студии на кровати. Понравилось, Алиса?
Вспыхиваю, вот сейчас на меня будто ледяной воды вылили, пару ведер, зачем он так, пячусь и юркаю в зал обратно.
Он ловит меня сзади за блузку, рывком, дергает ее из-за пояса юбки и я, покачнувшись, влетаю в его твердую грудь.
- Я ведь тебя первым встретил, - выдыхает он мне в лицо, ощущаю запах спиртного, почти чувствую жар его губ, - сколько думал - понять не смог - я тебе не понравился или ты просто маленькая, куда тебя понесло, Алиса, черт тебя возьми, зачем? - он встряхивает меня и вжимает в себя, крепко, одной рукой. - Все ведь могло по-другому быть. А теперь вот. Что-то мне так хреново, веришь?