Страница 32 из 83
— Что ты хочешь сказать, ваше высочество? — огрызнулся я. — Предлагаешь мне вместо этого позаботиться об интересах Рейха?
— Нет… Не только, во всяком случае. — Хельга опустила чуть виноватый взгляд — но все-таки продолжила: — Ты можешь позаботиться о сохранении мира во всей Европе. Если уж старики и Павел готовы признать меня законной наследницей и принцессой в изгнании, я формально имею право собрать собственное правительство. И назначить его главой канцлера.
— Меня? — усмехнулся я. — Подданного и князя другой страны?
— А почему нет? — Хельга пожала плечами. — Иностранцам и у вас нередко жаловали и титулы, и даже государственные чины. Чем я хуже?
— Ты — ничем. Но Павел вряд ли будет в восторге.
— С его величеством я попробую договориться. — Хельга выдала самую очаровательную улыбку из своего арсенала. — Думаю, мы найдем, что предложить друг другу.
Все интереснее и интереснее. Меня не раз пытались склонить на свою сторону, запугать, обмануть или просто использовать — но еще никогда не покупали и не продавали, как дойную корову.
— А меня кто-нибудь вообще собирается спрашивать? — Я понемногу начинал терять терпение. — Конечно, я не могу отказаться вести ваши чертовы переговоры. Но не надо заставлять меня…
— Я как раз про тебя и думаю! — сердито огрызнулась Хельга — и вдруг обняла меня и ткнулась лицом в плечо. — Послушай… Я понимаю, чего это будет тебе стоить. И хочу отблагодарить — хоть как-то… Просто мне больше нечего предложить, кроме этого дурацкого чина или бесполезного титула, которые пока не стоят и ломаного гроша. Но если мы победим…
— Фрайин, мне не нужны титулы, чины, земли или еще черт знает что. — Я осторожно отстранился. — Только мир в Европе — и без ущерба для моей страны.
— И ты получишь его, клянусь! — Хельга прижала руки к груди. — И получишь вообще что угодно — только скажи. Я действительно смогу договориться с Павлом, хоть наши державы сейчас и воюют — но вот остальные… Ты ведь догадываешься, чего они будут требовать?
— Более или менее. — Я на мгновение смолк, вспоминая все прошлые споры и нынешнюю политическую карту Европы — надо сказать, весьма занятную. — Уверен, и у Георга, и у Жозефа Бонапарта найдется немало претензий к твоему роду.
— Эти старые хрычи будут делить мою страну! — рявкнула Хельга — но тут же взяла себя в руки и продолжила уже тише: — Воспользуются ситуацией, продавят все мыслимые и немыслимые уступки в обмен на помощь, от которой я едва ли смогу отказаться. Прикроются исторической справедливостью и какими-нибудь пактами двухсотлетней давности. А под конец еще и попробуют распилить земли моего отца на Германию, Австрию, Венгрию…
— Не думал об этом… Но ты скорее права, — вздохнул я. — И стариков можно понять: Рейх был грозной силой — и немалой угрозой для всей Европы, так или иначе.
— Нет, Горчаков! Рейх — не был! — Хельга сердито сверкнула глазами. — Он пока еще есть — и будет, пока я жива.
Да уж… Похоже, Георг и Жозеф рановато списали ее высочество принцессу со счетов. Да и мне самому, пожалуй, не стоило видеть в ней несчастную деву в беде. Вряд ли Анну-Марию всерьез готовили занять трон в Вене или учили править — недостаток опыта она с лихвой компенсировала амбициями и волей боевого офицера. И если уж начала “обрабатывать” меня заранее — то и для их величеств грядущие переговоры вряд ли станут увеселительной поездкой.
Рубка будет знатная — такая, что клочья полетят… Знать бы только — от кого и куда именно.
— Как скажешь, фрайин. — Я пожал плечами. — Но ты должна понимать, что все имеет свою цену. И за армию, которая вернет тебе трон, придется заплатить. И хорошо, если только уступками территорий вроде Лотарингии и Эльзаса.
— Думаешь, дело в землях, жадности или каких-то моих капризах? Да плевать я хотела на этих… лягушатников из Эльзаса, — проворчала Хельга. — Конечно, Жозеф получит свое, и твой Павел — тоже. Белград, какой-то нибудь кусок Венгрии и еще что-нибудь южнее — если сможет отобрать у османов. Георг потребует колонии и, возможно, протекторат Британии над Антверпеном и еще парой крупных портов… Не такая уж и большая цена за мир, в конце концов.
— Полностью согласен, фрайин, — кивнул я. — И поэтому — вообще не понимаю, чего ты так боишься.
— Так подумай еще, Горчаков! — Хельга сбросила с плеч одеяло — похоже, от спора и чая с настойкой ей понемногу становилось жарко. — Я почти уверена, что Георг с Жозефом в один голос будут настаивать на признании независимости государств Рейха. И если я хоть на секунду прогнусь и позволю оттяпать какую-нибудь Саксонию — британские войска будут там на следующий же день после указа. В лучшем случае! — Хельга шумно выдохнула через нос и все-таки нашла в себе силы успокоиться и говорить чуть тише. — А в худшем — каждый курфюрст или князек с пустым кошельком и дюжиной пьяниц в личной гвардии решит, что ему тоже можно назвать себя королем. И ты наверняка догадываешься, чем все это закончится.
— Войной, — вздохнул я. — На этот раз — гражданской… можно сказать.
— Именно! Рода вспомнят былые обиды и начнут рвать друг другу глотки, а я ничего не смогу с этим сделать без дозволения Георга или Жозефа. — Хельга устало откинулась на подушки. — А им все это, конечно же, окажется только на руку — ведь можно под шумок выкачать из земель Рейха всё до последней марки и заодно досыта накормить собственные оружейные компании, ничем не рискуя.
— Печальная перспектива, фрайин. — Я не стал спорить — да и, пожалуй, не мог. — И Павел вряд ли откажется от куска такого пирога.
— Так пусть забирает весь пирог целиком! — с жаром отозвалась Хельга. — Если твой император хотя бы немного похож на тебя — мы сможем договориться. Торговые преференции, военный союз, вся Польша целиком — что угодно! Если надо, я даже выйду за него замуж и рожу хоть полсотни крепких и здоровых наследников, только…
— Династический брак? — усмехнулся я. — Действительно — почему бы нет?
— Что угодно! — повторила Хельга. — И взамен я прошу только одного: Рейх должен уцелеть. Ты сможешь выбить это из трех венценосных болванов, Горчаков?
— Понятия не имею. — Честно признался я. — Но после того, что ты тут наобещала — попробовать определенно стоит.
— Спасибо. О большем я не буду даже просить — клянусь!
Хельга улыбнулась — и вдруг, наклонившись вперед, поцеловала меня в губы. И в этом не было ни страсти, ни настоящей благодарности, ни царственного превосходства сюзерена, закрепляющего ритуальным жестом вассальную клятву — да и ничего лишнего я все-таки не обещал. Не было, пожалуй, даже симпатии или дружбы.
Но что-то — было.