Страница 7 из 18
3. Чудная империя
Это был вопрос вопросов, но заданный не совсем вовремя. Я посмотрел на Тудора, с которым тема будущего политического и социального устройства уже обсуждалась. Как и то, что переходить к конкретике нужно осторожно и очень постепенно расширяя круг допущенных. Дядя закатил глаза, намекая, что пороть надо не только меня, а рук у него никак не хватает на все дела.
С дядей мы планировали вот-вот подключить к нашему обсуждению Вирена, мэтра и Эдну. На близнецах настаивал я сам, а Тудор хотел выложить им уже более-менее готовое решение. Мотивация у него была такой, что племянник-то — автор и причина всего этого сумасбродства, а вот еще двух сопляков, пусть и родных сыновей, пусть и бакалавров, он не выдержит.
— Артон, пойми, — говорил мне тогда с глазу на глаз барон Пади, — странным образом, но ты повзрослел, обрел не только силы, но и повидал за чертовой Гранью всякое. Да и просто — без тебя ничего бы этого не было вообще. Близнецов я своих люблю. Да только даже в наших исконных северных традициях — обсуждение устройства земель и законов было правом свободных мужей, кто третьего ребенка имел. А еще раньше — и без внуков не пускали на альтинг или сход наш верховный. В обход этого правила только сами старейшины могли пригласить в круг — заслуженного воина или сильную колдунью, скажем…
— Дядя, это я от тебя и Вирена все слышал, — возражал я, — да только потом молодые воины, чей голос не учитывали в жизни островов, собирались в ватаги и разбредались по всему свету. Кто наемниками, а кто и в пираты. Наш род на Унланде как оказался? И то — не род, а молодое поколение, убежавшее от «скучных» стариков. И не то плохо, что молодые «на заработки» умотали, а то — что их возвращаться совсем не тянуло. Вот и остались Севера наши — источником деятельных и умелых в бою людей для Южных королевств. А сами острова прозябают, будто застыли в прошлом!
Тудор, в целом, поддерживал мою основную идею — никаких удельных «образований», только единое государство на новых землях. И с идеей «расширения заслуженного дворянства», тех, кому на Унланде полагалась приставка «ги», он в целом соглашался. Причем, и на то, чтобы «выдавать» его не только за боевые заслуги или сильные магические способности, но и за мастерство «вообще». Те же Вирен, Веда, а в перспективе и мои безопасники с Имрисом — заслуживали свой голос в вопросах «государственного управления» и объемом знаний, и «добавленной стоимостью» своего труда.
Сложностью было то, что Тудор был готов принять меня как конунга, вождя в походе и в освоении новых земель. И чтобы все остальные присягали уже мне. А я настаивал на необходимости «коллегиального управления» землями, пусть и привлекая к этому «Совету» или альтингу людей очень постепенно и в соответствии с реальными заслугами и полезностью для всего «общества первопроходцев».
Понятно, что применимая для местных реалий истина лежала где-то посередине наших взглядов, но ее практические поиски обещали быть болезненными.
— Вот как ты определишь этот твой «вклад общественный» для каждого? — зло ухмылялся дядя. — Ты один золота заработаешь больше всех баронств, если захочешь. И людей поднимешь с госпитальной койки больше любой знахарки, и в бою отряд магов заменишь! А после этого — ты сам будешь слушать как равного того же Имриса своего или Тавеса?
— Себя я не обижу, дядя, — мучительно пытался я пояснить свою мысль родичу и соратнику, — но, заработай я все золото мира, в одну глотку это все равно не запихнуть! Не получится у меня десять бутылок вина выпить вместо одной, или двадцать мечей на себя навесить вместо пары. Я про другое. Сделаете вы меня хоть императором — может я и справлюсь кое-как, может и лучше среднего. А вот ты уверен, что дети мои, наследники, так же хороши будут для того, чтобы людей вести за собой? Или правнуки мои?
— До твоих правнуков еще дожить надо, то не сегодняшняя проблема, — буркал Тудор, — а вот то, что в бою один командир должен быть, тоже спорить будешь? Миттельские порядки хочешь завести? Так торгашей с их Советом — азалийцы первыми расщелкают, пока они договариваться да решение принимать будут!
— А я войсками тоже не мастер командовать. Ты у нас есть для этого. Да и магами руководить в бою — Алтеус лучше меня справится на порядок. И в госпитале я всех целителей не поменяю на себя. А в торговле — те же диковинки продвигать можно по-разному. Можно как слон в лавку посудную вломиться на рынок и врагов кругом нажить. А можно и хитрее — партнеров привлекать, прибылью делиться. Все равно наверху останешься, только тебе все еще и обязаны будут и от тебя их благосостояние только зависеть будет.
— Не пойму я тебя никак, — тяжело вздыхал барон, — что ж ты, хочешь кучу народа туда перевезти, а сам под пальмой сядешь и будешь только с Эдной миловаться что ли? Пока мы с мэтром воюем-командуем, купец твой торгует, а целители лечат?
— Хорошая мысль, — представил я себе ранний выход на вторую пенсию, — только не получится такое сразу, увы. Не бегу я от ответственности. Понимаю хорошо, что я сам — сейчас наш «общий» главный козырь. Просто задача у меня — сделать так, чтобы все развивалось и без меня или после меня — благополучно. Чтобы у наших правнуков не было поводов за несчастный клочок земли рубиться друг с другом. Чтобы я передал свои знания детям своим, твоим, Тавеса, а они, в свою очередь, не устроили вторую гибель Старой империи — только уже на весь мир целиком! А в знаниях этих и не такое заложено по силам!
— Вот за что мне это все!? Голова у меня не выдерживает! Пусть Руднир с мэтром тоже мучаются, а Эдна тебя в узде держит… и тоже мучается! А я хочу под твою пальму — и… — конкретизировать, что и с кем он хочет делать на песчаном пляже, Тудор не стал, но необходимость расширения «совета мучеников» была очевидна.
И вот сейчас этот вопрос от Конана… А на мне скрестились взгляды всех «делегатов». Хорошо Координаторам — есть какой-никакой Знающий, вот пусть теперь «строгает» новые поколения Создателей, да крепит оборону от фиг знает какого Врага. А будет кругом колхоз или империя — им по барабану. Асоциальные личности, понимаешь ли!