Кержак

В доки Щипач пришел, как только получил подтверждение из Совета о назначении на официальную должность. Правда, кроме “мы вас поздравляем”, из Чистых кварталов больше ничем не порадовали. Живешь в Отстойнике, что-то там с местного отребья трясешь – ну и тряси дальше. Не возражаем. Остальное – добывай на месте. Сам.

И в новом доке не особо ждали. Своя охрана, частью набранная на разборке. Местные хозяева, запустившие четыре небольшие мастерские. Пустые пока склады. Контакты с нужными людьми через жуков из Предбанника. Можно сказать – еще одна независимая территория. Как и барахолка, фермы и торгаши, сбившиеся в кучу и готовые порвать глотку за попытку обложить данью. Фактически братва осталась при своем: контролировала деревни, грабила по-мелочи шелупонь, таскавшую мусор на перепродажу. Ни тебе новых заработков, ни перспектив. Одни эфемерные “почет и уважение”. И вечно голодные головорезы, застывшие в низком старте в ожидании поживы. Не принесешь чего-нибудь в клювике – свергнут и другого на опустевший трон посадят.

– Где Дисма? Куда этот урод исчез? В какую щель забился?

– Говорят, к прокаженным на Семерку с остальными свалил.

– Кержак его к себе взял? Он же с блатными дел не имел.

– Взял. Мало того, вроде даже игольник выдал. Так что был у нас смотрящий, и не стало. Теперь с дикарями дружбу водит.

– Ладно. Сочтемся еще. Хотя и без нашей помощи подохнет. С чего бы соседи пытались к нам на помойку переехать? Совсем у них паршиво… Пойдем, посмотрим, что после мастера осталось. Он тут целую крепость успел отгрохать. Может, себе заберем.

Идти пришлось в полной темноте по мосту без перил, подсвечивая дорогу фонарями. Когда добрались до площадки, где раньше обживался Осокин, остановились и с удивлением начали крутить головами.

Мост упирался в остатки крепежа, пучки торчащей арматуры и штук пять ржавых тросов, свисавших с потолка. Железные балки, которыми бывшую базу соединяли со шлюзовым ангаром – исчезли. Как и сама база. Ее полностью демонтировали и вывезли. Вместе со станками, накопленными ремонтными комплектами и всем тем, что поможет обустроиться на новом месте.

– Щипач, тебе не кажется, что нас поимели?

Начальник службы безопасности Отстойника молчал. Какой смысл сотрясать воздух и озвучивать очевидное?

Гостей на умирающей базе встречали все свободные от работы люди. Мужчины и женщины, снующие под ногами дети. Пятеро стариков, каждый из которых отвечал за то или иное критическое важное направление – в первых рядах. Смотрели, как медленно расходятся в стороны створки грузового дока, как оттуда появляются чужаки.

– Девочку видишь? С бантиками?

– Я слышу плохо на одно ухо, но глаза пока не отказывают. И что?

– Говорят, это она наемников на ноль на пепелище помножила. Загнала дрон с пулеметом в медблок и только кишки по стенам. Еле успокоили.

– Сколько ей лет? Пигалица крохотная совсем.

– Вроде бы восемь. Надо будет уточнить.

– Восемь? В клане восьмилетка перебила подготовленных бойцов с оружием в одиночку, пока остальные балду пинали?

– Может, дали возможность себя проявить? Или натаскивали на реальных врагах.

Главный энергетик поежился:

– Если у них ребенок при помощи дрона глотки кромсает, то что тогда говорить о старших?

– Старший у них рядом, с бородой. Вон, рядом с Загамой идет. В первый же день, как на Пятерку приехал, с бандитами сцепился. Те попытались на него наехать, он им вломил. Не поняли с первого раза – голыми руками всех беспредельщиков прикончил.

– И Загама его сюда пригласил? Похоже, кто-то перестал с головой дружить.

– Не факт… За несколько месяцев сколотил собственный клан, молодым базы начать устанавливать и на собственный шаттл заработать… Если он с нами будет заодно, я только рад.

Две группы людей стояли друг напротив друга и не знали, что сказать. Одни опасались ляпнуть что-нибудь глупое, после чего тебя попросят убраться назад, откуда прилетел. Другие не хотели выглядеть с одной стороны слишком радушными, с другой – негостеприимными.

Тонкий лед сомнений и страха сломали дети. Щуплый пацаненок с багровым ожогом на левой стороне бритой головы высунулся вперед и спросил Лиссы, ткнув грязным пальцем в прозрачную клетку:

– Это чего? Завтрак с собой привезла?

– Как дам больно! – обиделась девочка. – Это наши Чик и Чок, питомцы.

– А зачем?

– Потому что можем. И себя прокормить, и малышей рядом держать. Вот у тебя есть такие? Нету? А у нас есть.

Серьезный аргумент. Если пришлые могут разводить зверье для развлечения, значит у них все неплохо и с едой, и со свободным временем.

– Погладить можно?

– Можно. Только осторожнее, они иногда кусаются, если чего-то испугались.

Пятерка стариков с удивлением смотрела, как самая шустрая крыса ловко взобралась по чужому рукаву, пристроилась на плече и стала обнюхивать искалеченное огнем ухо. Мальчишка захихикал:

– Щекотно!..

Порывшись в кармане, Лисса протянула кусочек прессованного брикета:

– Угости, Чик рад будет. Второму пока не давай, он осторожничает, в угол забился.

Посмотрев вокруг, энергетик увидел слабые улыбки на изможденных лицах. Похоже, настороженность прошла. Значит, можно переходить к делу. За каждую минуту простоя грузовика платить придется.

– Здравствуйте, соседи. Добро пожаловать в наш общий дом… Загама, что на пороге держишь, не приглашаешь? Командуй.

Три последующие месяца для Осокина слились в один бесконечный кошмар. Когда ему рассказывали, что Семерка на последнем издыхании, он не понимал, что в самом деле имели в виду.

Фактически от станции остался каркас и обрубки жилых отсеков ближе к днищу в третьем секторе. Плюс кусок второго, где стояли реакторы и большую часть времени проводили авральные команды. В остальном – мертвые коридоры, проброшенные на живую нитку кабели, периодически промерзающие водоводы и трубы вентиляции. Не хватало ничего. После двух первых недель Иван только головой мотал – как местные умудряются выживать? Как не погибли до сих пор?

Но – день шел за днем, людей клана раздергали по всей округе, операторы с дронами умудрялись за сутки залатать одну дыру и тут же мчались к другой. Привезенное оборудование испарилось, будто его и не было. Поэтому большую часть запчастей, монтажных плит и всего, что можно ободрать, тащили с других отсеков. Паррэт, согласившийся стать официальным пилотом Семерки, на пару с Анатолием гонял шаттл или для внешнего монтажа, или подскакивали к соседним руинам. С Шестерки обдирали все, на что падал взгляд. Три команды мародеров буквально прописались на местном железе. Туда же периодически подбрасывал танки с топливом Гарди. Клан Тутси не забывал, кто помог им неплохо подзаработать. И был готов чуть-чуть поделиться с дальним прицелом. Ведь кержак – он удачливый. Если что-то еще полезного придумает, можно будет неплохо навариться. Это идиоты с Отстойника выгнали перспективные кадры. В Предбаннике таких идиотов нет. Поэтому и живут куда лучше.

С трудом открыв глаза, Иван сел на кровати и попытался понять: где он и что происходит. Неожиданно в голове мелькнуло: а ведь не будили, дали возможность отоспаться. Впервые за долгое время.

Одевшись, мужчина добрел до раковины и ополоснул лицо. Воду в жилые отсеки подают регулярно почти месяц. Как и энергию. Делим с помощником вместе с энергетиками “живут” в реакторном отсеке. Местным специалистам установили два “К”-чипа по сложным системам. Это позволило из шести активных блоков штатно погасить четыре, подшаманив два оставшихся и выведя их на постоянный режим. Десять процентов нагрузки на каждый, с возможностью поднять выработку энергии в любой момент.

Можно сказать, из умирающей станции Семерка превратилась в очень бедную. Но – живую.

Фермы дали первый урожай. Треть ушла на новые посевы, остальное использовали для увеличения пищевых рационов. Из пяти огромных накопительных танков в корме три пришлось раскурочить. Оставшиеся два добили льдом. Запасы воды и кислорода на полгода, как минимум. В начале недели еще раз прошлись по всему жилому уровню, закончив конопатить оставшиеся щели. Люди закрепились там, где была возможность. Сейчас начали потихоньку отвоевывать у пустоты жилое пространство. И раз дали поспать почти сутки, трехмесячный аврал явно закончился.