Не время для любви

Мне хотелось плакать от желания, которое стягивалось в животе обжигающе тугим комком нервов и страсти. Одна моя рука лежала на затылке Инетера, другая на шее Тонсли, который в данный момент переместился ближе ко мне и медленно покрывал поцелуями шею и плечо. Никто из них так и не снял штанов, но меня это только сильнее подстегивало, словно проверка, смогу ли я довести их до беспамятства. Я сама уже плавилась от поцелуев блондина и умелого языка брюнета на своей коже…Волшебно, восхитительно и ни с чем не сравнимо.

Мое тело выгнулось дугой. Чтобы не закричать во весь голос, я закусила нижнюю губу блондина, оставляя на ней небольшую ранку. Парни с удовольствием наблюдали за тем, как я рвано и тяжело дышала, как вздымалась и опускалась моя грудь, как я вся мелко дрожала под их полным контролем. И, черт, я бы соврала, если бы сказала, что мне это не нравилось. Еще как… Заводило, как никогда в жизни, и хотелось еще больше!

Парни медленно переглянулись и мысленно пришли к одному им известному выводу. О чем они совещались, я понятия не имела. Желание, накрывающее с головой, мало располагало к аналитической деятельности. Они медленно переместились, сменили положение, тем самым сбивая меня с толку. Почему же никто из них пока не собирался раздеваться? Для чего спектакль, если не ради секса для страждущей публики? Тонсли начал резко и агрессивно меня целовать и слизывать остатки чужой крови с моих губ. Слезы непроизвольно покатились из глаз, и я едва не задохнулась. Этого было слишком много для одной меня.

Он что-то нашептывал ласковое и успокаивающее, но я его не слышала, полностью погрузившись в водоворот эмоций и чувств. Лихорадочно пытаясь понять, каково это, когда в тебя войдут в таком же рваном, несинхронном ритме. Я четко видела, что Инетер еле сдерживал себя, чтобы не ворваться в мое разгоряченное тело. Сейчас его ласки были такие нежные, горячие. В груди все сжималось от предвкушения и страсти. А спустя какие-то жалкие полминуты мое тело вновь предало меня, содрогнулось и выгнулось навстречу умелым пальцам.

Тонсли, после того как я немного отдышалась и разогнала звездочки послеоргазменной неги, медленно и чувственно провел языком по моей шее и прикусил мочку уха, не позволяя потонуть в мареве наслаждения. Но мне было слишком мало, хотелось еще больше. Черт бы побрал выдержку этих двоих! Парни были эгоистами по натуре, и я знала это как никто другой. Когда дело касалось секса, каждый из нас становился таким. Для нас было самым главным, чтобы его удовлетворяли, а потом уж ощущения партнера. Но сейчас ситуация кардинально отличалась. Они словно задались целью свести меня с ума изощренным способом.

Я старалась не смотреть на них, но взгляд то и дело лихорадочно пробегал по литым мышцам, перекатывающимся под тонкой загорелой кожей. То, как тяжело вздымались их грудные клетки и топорщились штаны, готовило о том, что они не остались равнодушными, но почему-то медлили. Я наклонила голову в сторону, взглянула Тонсли прямо в глаза и облизнулась. Тот, без слов понимая, что именно я хочу, тут же прильнул к моим зацелованным губам и стал жадно и страстно их посасывать, вызывая очередной приступ эйфории. Наблюдая за всей этой картиной, Инетер медленно поглаживал внутренние поверхности бедер, лобок, живот, но не прикасался к изнывающему естеству, словно знал, что мне будет мало.

Парень медленно подхватил меня под ягодицы, сел сам и посадил меня сверху, не заботясь о том, что на его штанах расползется мокрое пятно. Теперь я могла действовать сама, чем немедленно воспользовалась. Начала двигаться, елозя и лукаво улыбаясь, выводя их на ответные эмоции. Тонсли встал на колени позади меня и стал целовать шею, оставляя рядом с иллюзорными засосами уже вполне реальные, которые магией так просто не прикрыть. Но мне было плевать на неудобства.

Его руки блуждали по моему горящему огнем телу и изучали его, запоминая все изгибы и движения. Когда Инетер захотел поцеловать меня уже грубо, властно, как в наши первые разы, я тут же дернулась в его руках, словно от удара током, и подалась еще ближе. Парень шумно выдохнул и вцепился в предплечье брюнета, словно тем самым напоминая нам всем, что это неправда, лишь постановка, которая не должна заходить дальше определенной черты. Стараясь не грохнуться от удовольствия в обморок, я выгнулась и потерлась еще провокационней. Мои движения, нежные и легкие, сводили их с ума. Вот только парочка помнила, что за нами следят, а я, кажется, плюнула, уже спустя три минуты после начала.

Они не могли сдерживать рвущиеся из груди стоны и низкое рычание. Через пару минут все закончилось. Первым отстранился Тонсли, словно хищник, настораживаясь и поворачиваясь к двери из спальни. После него Инетер прекратил все игры. А уже потом я медленно разлепила глаза и прислушалась. Я очнулась первая, поэтому быстро схватила артефакт из-под одеяла, произнесла несколько заклинаний и швырнула в нужную сторону. Такой подставы от меня никто не ожидал, включая того, кто стоял по ту сторону.

Парни с удовольствием наблюдали за плавными пассами моих рук и смотрели на то, как сеть чар накрывает все пространство. Я не просто так служила в разведке. Даже забывшись в сладкой истоме, пыталась контролировать сознание. Делать это рядом с ними было тяжело, но я старалась. В том, что я первая поняла, как отреагировать на шпиона, не было ничего удивительного. Просто нужно лучше готовиться к миссиям, и тогда любые ситуации не будут казаться катастрофой.

— Знаешь, а я впечатлен, — тихо проговорил Тонсли, поправляя сползшие штаны.

— Послужи с мое — и тоже научишься полезным фокусам, — язвительно протянула я, закутываясь в одеяло.

— Не возмущайся, — Инетер легко чмокнул меня в щеку. — А теперь можно посмотреть, кого же мы будем пытать, чтобы узнать информацию?

— Ага, — синхронно оскалились мы с брюнетом.

Медленно приоткрыв дверь, я наблюдала за тем, как в комнату ввалилось ничего… Точнее, звук падающего тела был, а самого тела не увидели. Я удивленно посмотрела на пустое место, пока сбоку не раздалось тихое рычание Тонсли и до мозгов не дошло, что кто-то использует мантию-невидимку, чтобы оставаться неузнанным. Вот ведь… А я и забыла про ее существование за столько лет. Теперь понятно, почему никто и ничего не видел в тот день. Если Инистра ей пользовалась, это заведомо давало ей преимущество.

Тонсли наклонился и стащил край полупрозрачной материи с головы шпиона. От увиденного у меня резко дернулся глаз, но я постаралась взять себя в руки. Неудивительно, что яд обладал странными свойствами. Хиглис был одним из лучших ботаников мира, признанный гений и муж министра магии. Да… Он тоже был замешан в афере. А чего, собственно, я ожидала? Что тюфяк и рохля так и остался жирным пацаном, прячущимся под юбкой у своей бабки? Времена меняют людей. Не нужно об этом забывать!

— Ты тоже поняла, что сделал этот придурок? — с тяжелым вздохом спросил у меня блондин.

— Он отравил Канвижера кровянкой, — я не смогла удержаться от истеричного смешка. — Но недаром его прозвали гением ботаники, у нее был какой-то побочный эффект. Он смог добиться того, чтобы листья пирнерии вызывали не только посинение, но и сердечный приступ. Черт возьми, мы гонялись за мифическим ядом, а это оказалось дрянной попыткой пустить всех по ложному следу.

— А вот я пока ничего не понимаю, — посмотрел на нас Ланвельд.

— Хиглис, используя свои знания в ботанике, смог помочь создать усовершенствованную кровянку, — начала объяснять я. — Но никто и подумать не мог, что такое возможно. Яд данного типа считается едва ли не детским. Его может сварить на кухне любая домохозяйка. Потому все, узрев отклонения от нормы, бросились искать настоящий яд. А ответ лежал на поверхности.

— Хотите сказать, что бесхребетный увалень смог одурачить профессиональных судмедэкспертов, проводящих по сотне сложных анализов в день? — на лице брюнета читалось недоверие и легкий шок.

— Нет, — покачал головой блондин, — он поставил на уши все разведки мира. Шпионы сломали себе мозг, как отследить яд, а зельевары и прочие повернутые на теориях заговора личности умылись кровавыми слезами. Могу с уверенностью сказать, что увалень нагнул нас всех.