Страница 12 из 41
«— Авгельд, почему ты такая конченная дура? — вопрос оказался слишком неожиданным для меня.
— Инетер, может, начнешь меня звать по имени? — вопросительно вскинула я бровь. — Мы собираемся спать в одной кровати, чтобы не околеть в этих диких условиях. А ты все еще вспоминаешь детские обидки. Не смешно.
— Обращение по имени заслужить надо, — философски изрек блондин, передвигая стол. — А ты пока доверия у меня не вызываешь. Серьезно, поступаешь как сумасшедшая. Нет, чтобы врезать Ланвельду по яйцам, ты раз за разом продолжаешь молча все терпеть. Ты в него влюбилась, что ли, а гордость не дает признаться? Черт! Ты серьезно в него втюрилась?
— Нет, — потрясла головой я, — такие мысли я давным-давно выкинула из головы. У него есть Кинейни, а моя детская влюбленность осталась в школе. К нынешней ситуации она не имеет никакого отношения.
— Если бы все так и было, ты бы сейчас не краснела, как первоклассники при виде профессора Силии, — заржал блондин. — Колись, что у вас с ним?
— Ничего, — отрицательно покачала я головой. — Это на тебя девчонки пачками вешались, а меня парни не привечали. Так что у меня и отношений никаких не было.
— А как же Щаар и твой рыжий кретин? — удивился Стиверс и плеснул из графина воды.
— Мне было четырнадцать! — покрылась я пятнами румянца. — Дальше простых поцелуев ничего не зашло. А с Абелиусом, черт! Бог заступник, упаси от таких перспектив. Я как первый раз с ненаглядной его увидела, так чуть не проблевалась. Отвратное зрелище.
— Тогда тебе же проще, — кивнул мне напарник, — пока ты девственница, тебя и пальцем тут не тронут. Это, считай, твой щит и меч. В крайнем случае можешь сдать такого придурка на первом же осмотре, благо они тут раз в неделю.
— Так нас поселили вместе в надежде на то, что смогут повесить на тебя мое изнасилование? — я вопросительно вскинула бровь.
— Не-а, не угадала, — потряс он головой и рухнул на сдвинутые кровати. — Неуставные отношения в группах разрешены, как бы парадоксально это ни звучало. Мы, вообще-то, первая разнополая команда со времен основания академии.
— Тогда я не понимаю, для чего они все это затеяли, — обвела я комнату жестом.
— Чтобы ты сбежала как можно быстрее, — растянувшись во весь свой немаленький рост, проговорил напарник. — Между двойкой не должно быть секретов. Считай, на пять лет мы должны стать ближе, чем близнецы. И в том проблема, мы ненавидели друг друга так долго, что это кажется нереальным.
— Но? — я подобралась к нему поближе и завалилась рядом.
— Но мы с тобой слишком умные для того, чтобы попасться на столь откровенную провокацию, — легкомысленно сказал блондин. — Если хорошо пораскинем мозгами, то обязательно найдем выход из сложившейся ситуации.
— Пожалуй, мне повезло, что мне выпал именно ты, — засмеялась я. — Ведь сильнее всех ты ненавидишь Ланвельда. Ради того, чтобы утереть ему нос, готов будешь мириться хоть с самим чертом, не то что со мной. Они просто просчитались.
— Главное, сама не вейся вокруг него, — тихо сказал Инетер. — Разлюбить всегда сложно, а задевать чувства к тому, кто украл кусочек души, еще больнее. Но однажды настанет новый рассвет, и наши печали останутся в старом дне. Надо просто дожить до того мига.
— И старую любовь обязательно затмит новая, — согласилась я с ним. — Главное, помнить, что любим мы не навсегда и даже самые сильные чувства умирают в рутине постоянных дней.
— Всегда, — эхом откликнулся блондин.»
Кого именно любил так отчаянно и горячо Стиверс, я не выяснила, не представилось момента. Но то, с какой тоской он произносил те слова, разъедало душу. Вот только кое в чем мы оба с ним ошиблись. Если человек проник тебе под кожу, стал твоим наваждением, избавиться от чувств к нему не помогут ни время, ни самовнушение, ни амнезия. А когда этих неправильных эмоций две, становится совсем невыносимо, особенно в те короткие мгновения, когда осознание накрывает с головой. Вот и мне стало ясно, что я заперта с ними в академии минимум на два бесконечно долгих месяца. Моя любовь — мое проклятие!
Глава 5
Полуночные дымки воспоминаний постепенно сменялись рутинной работой, и я могла уповать лишь на то, что по окончании эпопеи с расследованием Стиверсу позволят занять кресло ректора. Оставаться в этом дурдоме я не желала. Все же такая работа не по мне. И плевать, какие там негласные договоренности у департаментов, я не соглашусь и под страхом смерти. Ибо прежде я лишь думала, что рутина с писаниной меня убивают, а теперь боялась и в самом деле протянуть ножки. Объем бумажной работы вырос раз в пять, и это было лишь не самое важное и не секретное, что приходилось разбирать временно исполняющей обязанности ректора.
— Мисс Авгельд, к вам посетитель, — золотая ласточка подмигнула мне с двери.
— Пропусти, — не поднимая глаз от счетов за воду и расходных документов, махнула я ей.
— Не думал, что ты действительно будешь заступать на должность, — знакомый голос пробрал до мурашек. — В моем представлении ты всегда была жалкой и никому не нужной, цепляющейся за нас с Абелиусом, как за единственную надежду.
— Ланвельд, — прорычала я сквозь зубы, — не путай свои фантазии с реальностью. Лишь благодаря мне вы выпустились. Так бы сидели, как Филис, по три года в одном классе и не могли бы даже перо поднять. Если у тебя нет важных новостей, то вали из моего временного кабинета, видеть тебя не хочу!
— А кого хочешь? — он не внял моим словам и подошел ближе. — Белобрысого козла, который в школе тебя и не замечал? Считал, что ниже его достоинства общаться с кем-то не из старой аристократии.
— Представь себе, — глухо рассмеялась, — что у этого козла больше сострадания, чем у вас с Абелиусом на двоих. Потому, да, я предпочту его компанию твоей.
— Какие громкие заявления, Эсби. Не боишься за них поплатиться? — он уперся руками в столешницу и попытался меня запугать.
— Не забывайся, — тихо рыкнула ему в ответ, — я все еще могу попросить у Стиверса папку со всеми уликами на тебя. И твое же министерство с радостью посадит тебя на парочку пожизненных сроков, чисто для надежности. Потому это твои заявления должны быть корректными и предельно уважительными, ибо мои нервы не железные.
— Ваша задача — найти убийцу, — не внял он предупреждениям, — без этого ломаный грош вам цена. А просто подставив меня, вы не получите плюсик в табель. Нет, к таким методам вы не будете прибегать.
— Нам чихать, кто убил Канвижера, — пожала я плечами. — Можем хоть тебя, хоть Инистру, хоть самого министра обвинить. Разведка тут по совершенно иной причине, и тебе о ней знать необязательно. А будешь путаться под ногами, обещаю, пожалеешь о том, что вообще на свет родился. Ланвельд, мы уже не дети. Можем спокойно постоять за себя и за свои интересы. Катись отсюда, пока я в хорошем расположении духа.
— Будто я не понимаю, что это просто твоя глупая уловка, — брюнет постарался приблизиться ко мне.
— Стой, — кончик моей волшебной палочки уперся парню ровно промеж глаз. — Еще хоть миллиметр — и твои мозги будут соскребать с двери кабинета. Под сывороткой правды меня никто допрашивать не станет. Ведь ты убил одного ректора и пытался помешать другому в расследовании. Военным этого будет достаточно для того, чтобы не возбуждать уголовное дело в отношении меня. Пошел прочь! Третий раз говорить не буду.
— Идиотка, — прошипел брюнет, но все же отстранился. — Думаешь, тебе статус поможет? Эта академия намного суровее, чем ты помнишь. Борьба за политический олимп достигла каждого и, не считая того, что ты явилась сюда без приглашения, ничего не произошло. Канвижер и так был не жилец. Попытками отказаться от прописных истин он подписал себе смертный приговор. Я уверен, улик против настоящего убийцы вы не найдете, даже перевернув тут все вверх дном.